Иногда такая простейшая операция, как замена лампочки накаливания в квартире, может закончиться печально.
Васька пришел с работы, похлебал борща, принял традиционную стопочку, выкурил на диване «Беломору» под бодряще-направляющие рапорты программы «Время». Что ещё нужно для полного счастья трудовому человеку? Правильно! Узаконенная любовь на продавленном от любовных же трудов диване.
– Люсь, а Люсь!
– Да погоди ты, посуду домою!
Посуда тоже домыта, дражайшая с пропахшими кухней округлостями наконец-то пристроилась рядом. Только протянул руку к вожделенному полушарию... пых! – перегорает лампочка под потолком.
– Плюнь ты на нее, потом поменяешь, – шаловливая ручка волнительно шарит по тощим мослам благоверного.
– Не-ет, не хочу я без света!
Сдёрнута скатерть со стола в центре комнаты, подставлен ещё стул – иначе не дотянуться до не по-советски высокого потолка.
Муж, весь в нетерпении, забирается сначала на стол, потом на шаткий стул, который поддерживает жена, и тянется к лампочке.
А женщина уже в настроении... Никак не может удержаться и пальчиком щёлкает по мешочку, который выглядывает из просторов семейников. Васька от неожиданности шарахается и со всей дури летит вниз!
Жена в ужасе вопит и зовёт соседей, с их помощью укладывает бессознательного мужа на диван и звонит в «Скорую помощь».
Медики приводят его в чувство, накладывают несколько шин и, поддерживая с двух боков, начинают спуск по лестнице.
– Как вы умудрились получить столько переломов в ровной квартире! Что, у жены тяжёлая рука?
– Что вы, – морщась от боли мужик рассказывает все как было... – Я же думал, что меня током ударило!
Когда он доходит до щелчка в «мешочек», санитары от неудержимого хохота разжимают руки и больной кубарем катится по лестнице.
Наложив ещё пару шин, больного доставляют в больницу.
Дальше Володя Синицын, мой однополчанин, рассказывал так:
– Лежим в палате на восемь дохляков, тоска зелёная – одни «охи» да «ахи». К нам на кровати с колёсиками закатывают ещё одного: весь в бинтах и гипсе – живого места нет. Спрашиваю у него: «В каком бою тебя так?». Он начинает рассказывать. В это время над ним хлопочет санитар и что-то подправляет, регулирует подвешенные гири, что ли. Мужик доходит до щелчка в «мешочек» и кувырка по лестнице, вся палата в хохот, а санитар выпускает из рук гирю и роняет больному прямо на здоровую ногу!
Тут Володя хитро улыбался и заключал так:
– С тех пор семейники я не уважаю.