Куда уходит детство? – пела Пугачёва в ещё одной волшебной советской песне. СССР с детством ушли в миф, Пугачёва – в Израиль, а вот что любопытно, куда уходит божья искра.
В основном этот вопрос возникает в связи с рэперами. Ведь им по ходу карьеры не нужно сочинять ничего принципиально нового по форме, знай себе читай рэп, как читал, да ловко подбирай инструменталы.
Вот например рэпер 50cent. Его вальяжный флоу, небрежно, но с железобетонным напором, выбрасываемый в слушателя короткими фразами – это было красиво, как пуля, летящая в замедленном кадре. Если слушатель был без «броника», как сам 50, то слушатель был повержен наповал и стремительно попадал в рай во власть 50центового вайба, покорно качаясь под его ритмы, как мышь под дудку гамельнского крысолова. Невозможно было устоять, 50 разил всех.
В наших широтах навскидку вспоминаются Гуф и Смоки Мо. Первый выпустил «Город дорог», и там со всех щелей пёрла харизма, талант, хип-хоп. Это чувствовалось сразу, как ссанина в питерских закоулках. В питерских же закоулках давал стране рэпу подземный кот СмокиМо, создавая, будто бы в шаманском угаре, дикие загадочным флёром вещи. Даже если речь в них шла о банальностях, Смоки нагонит сладкого туману. Так было в период первых 2х альбомов. Но потом что-то стало не так.
Угасание альфача Фифтика ознаменовалось проигрышем задроту Канье Уэсту. На хип-хоп трон взобрались ботаны, положив начало новой эпохе, и гангстерская душа 50 потеряла поддержку богов. Недаром он для пущего пеару поклялся, что перестанет читать рэп в случае поражения – самопроклятие в сущности осуществилось, рэп его потерял Силу, читай его не читай. Фифти ещё не раз открывал рот в попытках зачитать, но из него выходило нечто безжизненное. Божья искра была утрачена. Мистики добавляли одинаковые цифры в разных числах продаж: 960 против 690. Но это уже другая история.
К слову, Уэст, доселе всё ещё не растерявший среди граждан меломанов авторитет, божью искру таки тоже растерял и теперь метается, как шлюха под клиентом, в отчаянных попытках подменить музыку каким-нибудь очередным эпатажем и прочим ИСКУССТВОМ.
Гуф со Смоки сливались более прозаично, они тоже до сих пор пытаются творить, но это лишь жалкие тени величия своих первых альбомов, симулякры с мёртвым рэпом. У мёртвого Гуфа удачней всего и получилось превратиться в мем «гуф умер», смокимовская магия стала похожа на инстаграмные курсы «Шаманизм для домохозяек», где он картинно выходит тигром, рядится Макиавелли, пафосно надувается, изображая колдовство хип-хопа. Возможно домохозяйки, кисы, вдовы и даже одна женщина-зубной врач отвечают взаимностью, но не подземные коты, которые, впрочем, теперь тоже совсем не подземные, но которые не прочь как раньше окунуться в волшебство его музыки.
В общем, любовь прошла. Хотя на самом деле любовь осталась, да любить стало нечего. В певцах больше нет божьей искры. И вот что удивительно: артист тот же, флоу тот же, рэп тот же, ан нет – всё не то! Всё пустое, неказистое и бестолковое. До того доходит, что и биты нормальные не могут выбрать. Возможность выбирать есть, выбор есть, а мочи выбрать нет. Будто коронавирусному дегустатору вин отказал вкус, и теперь ему неведомо, какого качества вина в этих бокалах.
Вот такое вот непотребство творится, когда творец больше не осенён божьей искрой. «Твой муж был похож на бога, но стал похожим на тень. Теперь он просто не может, то, что раньше ему было лень» – пел Гребенщиков, как всегда сам не зная о чём, а вот теперь будет знать. То он спел о божьей искре. Научных определений этому таинственному явлению пока не дали, британским учёным сейчас не до этого, поэтому приходится обходиться метафорами, да словами поэтов. Возможно, никак иначе это и не описать – тонкие материи, однако. Глазами не увидеть, мозгами не понять! И свят, кто слышал отголосок, дважды свят, кто видел отражение, стократно свят, у кого лежит в кармане ТО! И не измерить это, не поймать! А учёные вообще скажут, коль не измерить, не поймать, то значит, и не существует этого, жмём руку, не провожайте, всего хорошего. Учёные в говне мочёные! – ловко парируют классической рифмой поэты. Ох уж этот извечный спор материи и духа.
Тем не менее божья искра существует. Конечно, это касается не только рэпа. Везде и повсюду мы можем наблюдать и осенённых искрой, и сбитых лётчиков, не могущих то, что раньше было лень. И остается лишь фантазировать, очаровываясь романтишной таинственностью, что же это за хрень такая, божья искра, почему она уходит, и как это всё работает.