Универсальная вседозволенность, которая поначалу является данью необходимости существования подобных мест, значительно увеличивает число преступлений и возможностей для их совершения. Салуны можно найти везде и в самом поразительном количестве. Там продается всем желающим и потребляется в огромных количествах настоящая отрава, из-за которой неуравновешенный человек легко впадает в безумие и способен совершить убийство по самому ничтожному поводу. Здесь подают адскую бормотуху, которая незаслуженно носит родовое имя "виски", и продается под фантастическими брендами: "Спотыкач"(Tangle-leg), "Сороковуха" (Forty-rod), "Молния", "Сок Тарантула" и т.д. — термины, слишком точно описывающие их общепризнанные качества.
Отсутствие приличного женского общества, в должной пропорции к численности противоположного пола, также является большим злом, ибо при таком положении вещей люди становятся грубыми, мрачными и жестокими до удивительной степени. Каждая улица забита публичными игорными домами, где из открытых дверей раздается громкая музыка, куда среди белого дня ломятся сотни представителей всех народов и языков, что является еще одним источником "затруднений", которые обычно решаются на месте с помощью грубой силы, удара ножом или выстрела из револьвера.
Женщины легкого поведения в самых ярких и дорогих платьях прогуливаются между палаток шахтеров и получают баснословные суммы за предоставленные услуги. В самом деле, здесь за деньги предлагают весь спектр порочных соблазнов, которые способны удовлетворить стремление к новизне и азарту, что является господствующей страстью жителя Скалистых гор.
Одно из "учреждений", предлагающих сомнительную и опасную замену более законному женскому обществу, заслуживает особого внимания. Это дом "Hurdy-Gurdy". Как только мужчины перестают работать, эти учреждения открывают двери, и начинаются танцы. Пусть читатель вообразит себе большую комнату с барной стойкой в одном конце — где торгуют шампанским по 12 долларов (золотым песком) за бутылку и «напитками» по 25–50 центов (если их корректно так называть) — и разделенную перилами, идущими вдоль стен.
Примечание. Hurdy-Gurdy - шарманка, колесная лира.
Пространство за оградой плотно забито мужчинами во всевозможных костюмах, какие только можно увидеть на континенте. Внутри ограждения сидят женщины-танцовщицы, называемые «шарманками», иногда одетые одинаково, но чаще всего следуя капризу моды, в самых лучших платьях, которые здесь можно купить за деньги, и которые сшиты в самых соблазнительных стилях, какие только может предложить фантазия. Еще с одной стороны возвышается помост для оркестра.
Внезапно начинает играть музыка, и на призыв распорядителя танцев: «Приглашайте своих партнеров на следующий танец», тут же откликаются некоторые из зрителей-мужчин, которые, заплатив доллар золотом за билет, подходят к дамской скамейке и — очень вежливо или иначе, в зависимости от обстоятельств, приглашают одну из дам на танец. По окончании танца участники занимают свои места, как и в любом другом танцевальном заведении, и делают паузу для вступительной части к следующему кругу танцев.
Давайте опишем первоклассную танцовщицу — «всегда уверенную в партнере» — и ее спутника.
Вот она стоит во главе сета (ряда парочек для танцевального круга из нескольких мелодий - прим. Ф.Д.З.). Она среднего роста, ее формы довольно полны и округлы. Ее цвет лица чист и бел, как алебастр, влекущий взгляд карих глаз, немного римский нос и маленький красиво очерченный рот. Ее каштановые волосы аккуратно заплетены и собраны в со вкусом украшенную сетку с завитками и золотыми кисточками по бокам.
Как степенно она выглядит во время первой фигуры, ни разу не улыбнувшись до конца «восьмого променада», когда демонстрирует свои маленькие белые ручки, закрепляя на место свою красивую брошь и поправляя блестящие серьги. Посмотрите, как красиво ее алое платье с широкой черной тесьмой по подолу юбки и черным кантом, что подчеркивает ее изящную фигуру. Неудивительно, что дикий горец готов заплатить - не один доллар, а все, что у него есть в кошельке, - за танец и одобрительную улыбку такой красавицы.
Примечание. Променад (фр. прогулка) - танцевальное движение, когда партнеры танцуют бок о бок и действуют, как одно целое.
Ее кавалер ростом шесть футов, в сапогах до колен, украшенных парой испанских шпор, с бубенцами и звездочками, размером с маленькое водяное колесо. Его штаны из оленьей кожи украшены бахромой по боковым швам и закреплены на талии военным ремнем, с которого свисают заряженный револьвер и нож в чехле. Его шея, голая и мускулистая, покрыта бронзовым загаром, как и его бородатое лицо, мрачный вид которого смягчается парой пронзительных темных глаз. Его черные патлы свисают из-под широкой фетровой шляпы, а в уголке рта торчит сигара, которая вращается, как рычаг эксцентрика, когда он жует ее конец во рту.
После того, как партнеры чинно поклонятся друг другу, распорядитель выкрикивает «все по местам», и наш герой в оленьей шкуре, начинает подниматься и опускаться, следуя ритму танца, с неуклюжей ловкостью и растущим энтузиазмом, свидетельствующим об его огромном восторге. Его прекрасная партнерша, обладающая отточенными движениями и легкой грацией, следует в такт музыке и танцует как часы, и плавно и грациозно кружится вокруг партнера, как лебедь.
По ходу танца "оленья шкура" приходит в неистовое возбуждение, и ничто, кроме долгой практики, не позволяет его партнерше быть сбитой с ног восторженным шахтером до того, как прозвучит команда "усадите партнеров" или "джентльмены направо". Завершает сет обычно ирландская мелодия или хорнпайп, характерные своим грохотом ног и невероятными па. Потом следует вышеназванная команда «джентльмены направо» и «променад к бару», на этом танец заканчивается.
После угощения бармен стучит заглушкой вентиляционной трубы, как бы намекая, что пора прекращать "загружаться". Дамы садятся, и почти без антракта начинается вальс, полька, шотландка, мазурка, варшавянка или другая кадриль.
Среди танцовщиц можно заметить все разновидности костюмов, телосложения и манер - от самых ярких цветов и самых "громких" стилей одежды до плотно прилегающего черного шелка и простого белого воротничка, который подчеркивает аккуратную фигуру голубоглазой, скромной на вид англо-саксонки. Вон там, рядом с высокой и со вкусом одетой брюнеткой-немкой, вы можете увидеть короткие кудри, округлый турнюр и улыбающееся лицо ирландской девушки. Действительно, на танцполе Харди-Гарди можно увидеть танцующих представителей от почти каждой нации белых людей.
Заработок очень разнится от девушки к девушке. Вот эта танцовщица в платье с декольте, с алой «талией», всеобщая любимица и действительно хорошая танцовщица, насчитала у себя на коленях пятьдесят билетов перед: «Последний танец, господа», а затем: «Только этот, прежде чем девочки уйдут домой», чем и завершилось выступление. Двадцать шесть долларов — это большие деньги, чтобы заработать таким образом, но пятьдесят сетов кадрилей и четыре вальса, два из которых ради любви к искусству, очень тяжелая работа.
Однако, как правило, профессиональные «шарманки» — выносливые немки, и, хотя это первоклассные танцовщицы, они, за немногими исключениями, совершенно некрасивы.
Наиболее посещаемыми являются танцы, где женский элемент представляют дамы, для которых удовольствия дороже репутации, и, как нетрудно догадаться, в танцевальном доме происходит лишь завязка порочной связи. Нередко можно увидеть одну из этих сирен в «наряде» стоимостью от семисот до восьмисот долларов, и многие из них живут за счет инвестиций в тысячи долларов золотом от торговцев и банкиров. Сумма наград и подарков, которые они получают, особенно при самых благоприятных условиях. за неделю больше, чем хорошо образованная девушка за два года заработает в городе на восточном побережье.
В танцевальном доме вы можете увидеть судей, представителей власти и всех прочих, кроме священника. Он никогда не отваживается дальше разговора с другом у дверей и, пристально наблюдая за представлением, с ярым воодушевлением читает лекции о зле подобных мест, однако его внимание, очевидно, больше сосредоточено на танцорах, чем на собственной лекции. Иногда можно увидеть танцующих седовласых мужчин, а их жены сидят дома в блаженном неведении происходящего.
В первые дни существования шахтерского городка не было ни одного танцевального дома, в котором не происходили бы «потасовки со стрельбой», замешанные на таких стимуляторах, как ревность, виски и жажда мести. Повсюду понастроены бильярдные, совмещенные с салуном, где тратятся сотни тысяч долларов. Вполне очевидно, что предотвратить ссоры в таких местах дело безнадежное, а у нас в горах уж так повелось, что какое бы оружие ни попалось под руку, — нога, кулак, нож, револьвер или дерринджер, — его тотчас пускают в ход.
Одной из характерных черт социального общения и наиболее богатым источником ссор и кровопролитий (после употребления крепких напитков) является всепроникающий обычай использовать крепкие выражения по каждому поводу. В таком случае люди говорят больше, чем думают, и неписаный кодекс шахтеров, основанный на неправильном понимании того, как себя должен вести настоящий мужчина, учит их реагировать на пустую брань грубой силой, вместо того, чтобы ответить молчаливым презрением.
Источник - "Дружинники Монтаны, или Народное правосудие в Скалистых горах", автор Джордж Димсдейл, издано в Вирджиния-Сити, Невада, 1866 год.
P.S. Все вышеописанное веселье происходило во времена золотой лихорадки в шахтерском городке Бэннок, территория Монтана в 1860-е годы.