И вдруг откуда-то издалека Роза услышала знакомый бархатный голос:
— Абу, Абу! Куда же ты запропастился, Абу?
Вспомнила, как стелила на степную землю отцовский плащ. Как пристраивалась на его груди.
Ей двенадцать и вся жизнь впереди…
"Быстрая речка" 85 / 84 / 1
Роза находилась в помутнённом состоянии. Старик, который смотрел на неё сейчас отцовскими глазами, молчал. А Розе чудилось, будто он не старик, а молодой Лачо. Будто не было всех этих безумных лет.
Она вдруг стала часто дышать, как будто бежала долго.
А она и правда бежала. По всей своей жизни неслась к той ночи. Ночи, которая сделала её одиноким осенним листом.
Листом, который не сгнил в первую зиму, а четыре десятка лет, подгоняемый ветром, нёсся по просторам Российской Империи.
Всё было словно во сне.
Один маленький шаг разделял Розу от объятий с человеком, которого она всю жизнь ждала.
Роза закрыла глаза и вдруг почувствовала, как Лачо дотронулся до неё. Молчал. Просто коснулся руки и резко её убрал.
Роза открыла глаза.
Опять встретились их взгляды.
— Бахталэс… — произнёс Лачо.
Слёзы брызнули из глаз Розы.
Она вдруг заметила, как отец расставил свои руки, как бы приглашая в объятия.
Время остановилось.
Роза провалилась в нежность отцовских рук и замерла.
Слёзы куда-то исчезли, и на лице появилась улыбка: несмелая, еле заметная.
Роза боялась дышать.
Лачо вдруг поцеловал макушку и прошептала еле слышно:
— А ты такая же непослушная.
И слёзы вернулись.
Они щедро смачивали отцовскую рубашку и не хотели останавливаться.
Роза услышала, как проходящий мимо Роман громко спросил:
— Почему эта женщина постоянно плачет? Она выполняет свою работу хорошо, но плаксивая очень. Мне тоскливо с ней рядом. Надо бы другую нанять.
— Здравствуй, брат! — произнёс Лачо, не выпуская Розу из объятий. — Проходи, родной.
Роза слышала, как закрылась дверь.
Она осталась на крыльце вдвоём с отцом.
Молчали.
Его широкие ладони гладили Розу по спине.
— Прости меня, девочка, — произнёс Лачо, и Роза почувствовала, как отцовская слеза поползла по её лбу.
— Я простила, — прошептала Роза. — Давно простила, я ждала тебя, папа…
В дом вошли не расцепляя рук.
Отец уселся в большое кресло и потянул Розу за собой. Она сидела на его коленках как маленькая девочка.
Кучер смотрел на Лачо виновато и стал оправдываться:
— Роман приказал… Я договорённость помню, но… Если нужно, понесу наказание.
— Не нужно, — добродушно ответил Лачо. — Я ждал её всю свою жизнь.
Роман чувствовал себя неважно. Ходил кругами, дёргал занавески. Нечаянно зацепил вазу, потом плакал над её осколками.
— Брат, — позвал его Лачо, — подойди к нам.
Роза переводила взгляд с отца на Романа и сделала вывод, что они очень похожи. В старости перестали отличаться друг от друга. Казалось, что даже расположение морщинок было одинаковым.
Она вспомнила из рассказа Романа, как тот мечтал быть похожим на своего отца Додона. Теперь это сходство несомненно было.
Додон в старости был таким же, как его сыновья теперь.
Роман подошёл.
— Как будем делить дочь? — голос Лачо был ласковым, немного с насмешкой.
Роман хлопал глазами, не понимая вопроса.
— Дочь… У тебя есть дочь? — произнёс он, уставившись на Лачо. — Я не вижу тут дочерей. Я вообще никого не вижу. О, глаза, где мои глаза?
Роман сорвался с места и побежал к окну. Он тёр свои глаза и причитал:
— Где мои глаза?
Роза не сводила с отца взгляд.
— Он совсем плохой, — произнёс Лачо. — Наступит день, когда я смогу поговорить с братом как когда-то давно. А пока… А пока, девочка моя, расскажи, как жила ты все эти годы?
— Я? — удивилась Роза. — Тебе интересно как жила я?
Лачо кивнул.
— Пересядь туда, — попросил он Розу, указывая на противоположное кресло.
Роза нехотя поднялась, пересела.
Вдруг ей стало не по себе. Мурашки побежали по телу то ли от страха, то ли от стыда.
Лачо смотрел на неё в упор. Но от взгляда не становилось спокойнее. Появилась в воздухе недосказанность, непонимание.
Роза закрыла глаза. Тяжело вздохнула.
Она не знала, что ей делать и как себя вести.
Вспомнив рассказ Камо, вздрогнула.
Открыла глаза, уставилась на отца и стала представлять, как тот убивает жителей табора.
— Это не я, — произнёс Лачо. — Если бы Алима не травила мою душу, если бы она не издевалась над моей любовью, всего этого не было бы.
Роза зачем-то кивала, словно соглашалась с отцом.
— Я познакомился с ней случайно. На тот момент мне было четырнадцать. Её родители приезжали к моему отцу, чтобы занять денег. Отец давать не хотел. Но мне так понравилась девочка, что я уговорил отца.
Тот ворчал, бранил меня. А я упрашивал его прямо при родителях Алимы. Ещё никогда и никому отец не занимал такие большие суммы. Когда просители ушли со своей «добычей», отец всполошился. Он готов был убить меня. Отправил за ними погоню, но те исчезли очень быстро. Процентов в следующий месяц отец не дождался.
Отец Алимы присылал письма, где обещал вернуть долг вскорости, но этого не произошло.
Так прошёл целый год. Мои отношения с отцом ухудшились настолько, что он хотел выгнать меня из дома.
Через некоторое время к нему пришёл давний знакомый и рассказал, что некие цыгане с девочкой лет двенадцати заняли у него крупную сумму. Он говорил, что девочка так к себе притягивает, что отключается ум и сознание.
Отец понял, о ком речь. На родителей Алимы устроили настоящую охоту. Они были неуязвимы. А я молил Бога, чтобы их не поймали. Через недругов отца я передал записку семье Алимы. Видимо, они её получили.
Я на тот момент не понимал, что по сути предал своего отца.
Денег, занятых у моего отца родителями твоей матери, мы так и не увидели. Через несколько месяцев на пороге нашего дома стояла Алима. Она пришла просить пристанища. Плакала и рассказывала, что на них напали страшные люди. Она была так красива, так юна.
Отец ползал перед ней на коленях и просил прощения, словно это он убил её родителей.
Алима торжествовала. Отец ухаживал за ней, покупал дорогие подарки и уже собирался на ней жениться. Но я уговорил его оставить Алиму мне.
Он согласился на удивление быстро, несмотря на сложные со мной отношения. Легко и просто уступил мне невесту. Алима стала моей женой.
Роза, ты даже не представляешь, как я был счастлив! Она была жемчужиной. Нет, не жемчужиной! Она была самым дорогим украшением всего мира!
Мне завидовали все. А Алима знала цену своей красоты и пользовалась этим. Она не вела себя как примерная жена. Цыгане — народ взрывной. Она была вспыльчива. Мы ругались.
Но стоило ей только посмотреть на меня своим магическим взглядом, как я забывал всё.
Моя жизнь стала похожа на смертельные скачки. Я падал головой вниз, и вот-вот готов был отправиться на тот свет, но появлялась Алима, и я воскресал.
Она была невероятной. До неё меня целовали женщины. Они были любовницами отца, коих много стало у него после смерти моей матери. Отец просил их научить меня любви. Они учили. Я чаще пытался сбежать от них, нежели получить удовольствие.
Однажды отец пригласил к нам Романа. И вот эти женщины пытались научить нас любви.
Потом я понял, что никто в этой жизни не сможет сравниться с моей Алимой.
А потом я понял, что так думаю не только я…
Продолжение тут
Приятных выходных, дорогие мои читатели!