Вчерашний день – один из самых памятных для всего народа России, а также для граждан бывшего СССР. 22 июня 1941 года наша Родина подверглась нападению хорошо подготовленной к вторжению армии, обладавшей опытом предыдущих военных кампаний. Враг по приказу безумного диктатора напал на нашу страну на исходе ночи, вероломно, без объявления войны.
Сегодня главным событием для нашей страны является продолжающаяся почти четыре месяца военная операция на Украине. Ее изначальным мотивом были объявлены денацификация и демилитаризация соседнего государства. борьба с нацистским правительством, вынашивавшим планы нападения на нас.
О демилитаризации слишком много говорить не надо. Любой стране, имеющей не слишком дружелюбного соседа (причины недружелюбия могут быть разными), хотелось бы разоружить его, а после этого спать и кушать спокойно. Но хотеть - одно, а делать – другое. В современной международной практике войны на подобном основании не слишком частое явление. Такой стереотип поведения, был нарушен Соединенными Штатами, которые задумали и осуществили нападение на Ирак, хотя тот далеко не их сосед. Для вторжения был использован беспроигрышный мотив военной угрозы со стороны государства-жертвы.
Наши не зря каждый свой шаг сверяют по Америке. Вот и здесь поленились придумать что-то оригинальное. Та же «угроза», тот же предлог…
А давайте представим себе: напряги Украина все свои достаточно тощие силы, что бы она могла противопоставить самой лучшей, самой эффективной в мире, по словам Владимира Владимировича Путина, армии?
Для воюющих на Украине российских солдат тема демилитаризации слишком абстрактна. А вот борьба с «нациками», как они называют украинскую армию, в большой мере служит для них внутренним оправданием всего происходящего. Политработники и пропагандисты постарались на славу.
Надо признать, что для оправдания широкомасштабной военной операции, названной для солидности еще и «специальной», карта нацизма вытащена нашим руководством очень умело.
Каждая сторона военного конфликта мобилизует своих солдат на смертельную борьбу, внушая им сознание правоты своего дела и необходимости осуществления предписанных им действий. Все это подкрепляется отсылками к национальной идеологии. А поскольку реальной идеологии у нашего государства нет, то ее заменяют эрзацем, культивируя в умах россиян в качестве идеологической базы сознание «наследников Победы».
Очень удобное для властей сознание: с одной стороны, оно обеспечивает необоримую гордость граждан, позволяющую стать выше всех нынешних и прежних промахов и неудач нашей политики внутри страны и за рубежом, а с другой – освящает применение военной силы против другого государства. Для этого и надо-то было всего стигматизировать его как нацистское. Расчет выверенный: на что-то другое войско не двинешь, народ не поймет, а тут – вот оно: «вперед, как деды, свернем шею фашизму в самом его логове!».
Само по себе владение упомянутым моральным «наследством» - вещь достаточно лукавая. Какое право мы имеем переносить на себя заслуги солдат, отстоявших тогда нашу страну? «Богатыри не вы!», - было сказано давно и по поводу другой войны, но верность свою эта ветеранская отповедь не потеряла и сейчас. Мне было бы интересно узнать, сколько владельцев автомашин с провокационной и откровенно милитаристской надписью «Можем повторить!» сейчас находятся в рядах действующей армии. Та их угроза читалась как направленная ненавистному Западу, однако на практике пресловутое «повторение» происходит в иной, шокирующе оригинальной географии.
Справедливости ради, следует отметить, что не один «старший брат» поспособствовал ухудшению отношений между двумя прежде мирно жившими странами. «Младший» тоже постарался. Оговорюсь: деление на "старших" и "младших" – не мое. Так с советских времен повелось с легкой (точно легкой?) руки нашего руководства и было успешно усвоено народом. Хотя, если брать Россию и Украину, то славяне, колонизировавшие земли Северо-Восточной Руси, начинали свой путь из Киева. И кто тогда первый, кто старший?
То, что делала для ухудшения отношений наша сторона, мы все помним. На всеканальных ток-шоу шел один нескончаемый сериал «Как все плохо на Украине». О своих делах на тех передачах не говорилось, но по умолчанию предполагалось, что у нас все хорошо. На государственном уровне делались некоторые неуклюжие попытки повернуть в свою сторону взоры украинцев, жадно уставившихся на запад. При этом ревность с нашей стороны выглядела совершенно аналогично тому, как это иногда происходит в семьях между братьями.
Нацисты, коммунисты, анархисты, антисемиты и прочие есть в какой угодно стране. У нас они тоже есть. И не только они. Русские леса населены лешими, дома - домовыми, а воды - русалками. Важна процентовка. При несомненном существовании леших я в своих походах по грибы ни с одной такой особью не сталкивался. Об этом не жалею, жалею, что не довелось увидеть ни одной русалки. Про леших-то я к чему? Из моей эмпирики иной гражданин может сделать неверный вывод, что они не существуют. Нет, все дело в том, что леса у нас много, а леших мало.
Так вот, лично мне кажется, что на Украине, как и в Латвии, при меньшем, чем у нас, лесе оказалось многовато леших. Я имею в виду людей, героизирующих коллаборационистов военной поры. Понятно, что большинству тех нынешних украинцев, которым не претит упоминание имен Бандеры и Шухевича, важнее националистическое, сепаратистское содержание их действий. Но никуда не деть преступления, которые совершали люди под их началом и водительством.
Сепаратизм во времена войн и смут – дело обычное. На той же Украине вспомним возникновение ДНР и ЛНР, а в России – попытку создания независимой Ичкерии.
И все же на современном этапе украинской жизни влияние на нее упомянутых фигур не выглядело довлеющим. Ультраправые не имели никаких реальных рычагов власти. И очевидно, что жупел «коричневой чумы» не мог превратиться в глазах нашего населения в веский повод для совершения агрессии. Но он превратился.
В настоящее время идет какой-то политико-терминологический разнобой. После того, как наше войско отвернули от Киева, отечественные руководители обратным ходом означили не лениво уже шедшие боевые действия как «операцию по освобождению Донбасса». Пусть так. Все же не столь вопиюще, как в первой редакции. Однако это всего лишь терминология. Суть остается той же. Неприглядной.
Достаточно упоминания одного факта: восемь миллионов украинцев покинули свои дома и перебрались в другие страны. Каждый пятый из сорокамиллионного населения страны.
У людей сломан привычный быт, они лишены родины и дома, они не знают, когда вернутся, они не знают, найдут ли целым то, что оставлено, да и вообще, найдут ли целым свой дом. Я не говорю про убитых и раненых в этой операции. Про детей.
Можно посмотреть на эту ситуацию и по-другому: восемь миллионов нацистов разных возрастов укрылись за границей от справедливого возмездия.
Нам постоянно сообщают, что убивают и ранят мирных украинцев исключительно сами же украинцы. Ну, тут все ясно. Это же не война. В войне могли бы кого подстрелить и наши, но в операции это невозможно. Тем более, если операция специальная. Со специальными законами ведения.
А у нас, здесь, все хорошо. После семи десятилетий ожесточенной классовой борьбы и поддержки битв пролетариата других стран сейчас царит полная классовая идиллия. Ни профсоюзов тебе, ни забастовок. Коммунисты в Думе голосуют, как пионеры: «Всегда готов!». Для их предшественников источником всех бед и захватнических войн был капитализм. Сейчас они сами неплохо в нем устроились, наш капитализм им нравится, и в случае с Украиной он, по их мнению, своим оружием несет свободу.
Промышленник Я. Шахт, сильно поспособствовавший выдвижению и продвижению Гитлера, на Нюрнбергском процессе признался, что будущий фюрер подкупил его обещанием добиться отсутствия классовой борьбы и забастовок. А у нас это как-то само собой счастливо образовалось.
После капитуляции Германии социалистические государства возникли только там, где ступила нога советского солдата. Декларировалось, что новый уклад создается во имя счастья народов этих стран. Реально же наши действия выглядели так: перевести старушку Европу через улицу, даже если ей самой этого не хочется.
Если вчера была 81-я годовщина начала Великой Отечественной, а завтра исполняется четыре месяца с начала Специальной, впору задаться вопросом: победи наша армия и мы, как обещалось, уйдем из страны, не оккупируя ее, на Украине установятся такие же изумительные порядки, как у нас?
ДО НАСТУПЛЕНИЯ 2030 ГОДА ОСТАЕТСЯ 2747 ДНЕЙ (ПОЧЕМУ Я ВЕДУ ЭТОТ ОТСЧЕТ, СМ. В "ЧЕГО НАМ НЕ ХВАТАЛО ДЛЯ РЫВКА?")