Знойный июль гнал хуторскую детвору к воде. С утра, договорившись со старшими на поход к речке в обмен на трудовую повинность, я заторопилась к друзьям. Заглянув через плетень к соседям, обнаружила братьев загибающих пальцы перед Акимовной. - Бабушка, - вспоминал Сережа, - мама дала нам задание и мы всё сделали: 1- подмести дом, 2 - покормить цыплят, было ещё третье, я не помню какое, но то что я его выполнил, это точно! - Акимовна, заметив появление моей головы над забором, отпустила ситуацию на волю судьбы, махнула рукой - вечером сочтемся -
Сторговавшись таким образом с бабушкой, собрав в авоськи молоко и хлеб "на день", мы бросились к видавшим виды велосипедам и покатили к месту всеобщего веселья. Вернее веселье началось ещё по дороге на праздник. На нас троих велосипеда было два. Я как человек приезжий, не имела своего транспортного средства, а потому с большим успехом пользовалась благосклонностью новых друзей. С завидным постоянством Серёжа и Павлик предлагали мне два варианта доставки. "Взрослый", видавший виды велосипед Павлика, явно перешедший к нему по наследству, широким жестом подводился к лавочке для устойчивости. С неё я садилась на раму, заботливо обернутую старым полотенцем для комфорта пассажира. - Ну че? Погнали! - водитель отталкивался ногой от причала и мы начинали движение вниз по деревенской улице, затем по полю к видневшемуся вдалеке каштану на излучине реки. Всё ещё маленький Павлик, с трудом дотягиваясь до руля, прижимал меня всем телом к велосипеду. Рама врезалась мне в бедро, неровности грунтовой дороги отзывались хрустом в затекшей шее. - Всё, с меня хватит! - Некоторое время я бежала за велосипедами, вздымая за собой горячую пыль рыжими сандалиями, в которых Коля заботливо прорезал отверстия для больших пальцев, - Похоже, - как говорила бабушка, - на парном молоке, Маруся, ты пошла в рост - Пыль струилась по стопе, с каждым ударом ноги хлопком вырываясь на свободу, создавала ощущение полёта. После короткой пробежки, умаявшись на жаре, я запрыгивала на багажник Сережиного "школьника". Велосипед, пронеся двух седоков несколько метров, на очередной кочке ронял багажник на заднее колесо всем моим весом и мы останавливались. Почесав затылки, братья открывали кожаную сумочку для инструментов, прикрепленную тут же под водительским сиденьем и начинали ремонт. Колин накидной ключ переходил из рук в руки, гайки то ослаблялись, то вновь затягивались. Мастера негромко обсуждали текущие дела, восстанавливая несущую способность транспортного средства. В воздухе повисала идиллия летней пасторали. Сидя на наших котомках с бутербродами, я перебирала лепестки ромашек - любит не любит... выбирая очередную пожирней в надежде на счастливый финал. Что-то в этой сцене было от будущей взрослой жизни, о которой мы ещё не думали, но она уже вспоминала о нас. На последнем этапе ключ, для пущей важности постукивая, проходил по всем узлам сопряжений конструкции машины. - Готово! - Я снова сажусь на багажник, ноги свисают до земли, цепляются за траву на полевой дороге. Мне приходится поднимать их и искать опору на оси заднего колеса. Велосипед разгоняется, преодолевает склон, ещё один взгорок и, история повторяется. Мы смеемся. Я машу рукой и вновь бегу за велосипедами.
Под каштаном уже идёт веселье. Одна из его могучих ветвей торчит в сторону воды. К ней толстой верёвкой закреплена "тарзанка". Небольшая речушка до краёв заполнена детьми. Крики пацанов, визг девчонок. Каждый желающий хватается обеими руками за концы палки, разбегается, взлетает над водой и в точке "Х" интуитивно, почувствовав оптимальный угол подъёма, отпускает связь с летательным аппаратом и, отправляется как снаряд в свободное путешествие, которое, впрочем, всегда заканчивается приводнением на поверхность Мирового океана.
Лучше всех этот трюк проделывала тощая девчонка с нашей улицы. Я давно заприметила ее расторопность в житейских делах. Целыми днями Нюрка таскала за собой младшего брата, была ему защитой в уличных разборках и любящей матерью, когда надо было вытирать сопли. Вот и сейчас, подсаживая его к тарзанке, она делилась своим опытом высшего пилотажа. Эх, хотела бы я подружиться с Нюркой. Идея поймать Игорька в реке, не дав ему провалиться под воду, пришла ко мне в момент, когда космонавт уже вылетал с орбиты. Я бросилась вперед во имя будущей дружбы. Игорек прилетел вовремя, его ускорение передалось моему телу, вода смягчила удар, мы продолжили путь слившись в единый конгломерат. Спустя мгновение я обнаружила, что сижу на илистом дне как в кинотеатре с фильмом про подводную жизнь. До мельчайших деталей были видны проплывающие руки и ноги купальщиков, опоры мостков, мелкая рыбешка. Похоже, фильм затягивался. Не пора ли мне вставать? Кто-то потащил меня за волосы. Оттолкнувшись ногами, я поднялась над водой и глубоко вздохнула. - Вот так-то веселее! - Нюрка держала одной рукой брата, другой меня. «Ви що сума зийшли?» - Ну вот, мы и подружились - Накупавшись до синевы, съев свои завтраки на пятерых, мы идём по полю домой мимо бахчи. - А давайте наберём домой дынь и устроим праздник! - Дыни в местном сельпо стоили 2 копейки за килограмм, но это были другие дыни. Наши, лежали рядом, тепленькие как поросята едва зеленоватые, почти белые с коричневыми трещинками от солнечных ожогов. Они были запретными! Напихав в пустые авоськи самые большие "торпеды", привязав их к багажнику Пашкиного велосипеда, мы попытались тронуться в обратный путь. Но не тут- то было, отяжелевшее транспортное средство втроём с трудом был оторвано от земли, установлено в направлении дома, но двигаться оно не хотело. Дыни по закону всемирного тяготения стремились к центру нашей планеты, минуя ось заднего колёса. Падая на землю, дыни заставляли стального коня вставать на дыбы. От изумления мы раскрыли рты и замерли в немой сцене. Не способность подвести теоретическую базу под физическое явление не лишило нас энтузиазма. Пытаясь утихомирить зверя, мы вновь и вновь всей компанией наваливались на руль. Но каждый раз велосипед, как живой, возмущённый нашим беззаконием, сбрасывал нас вместе с грузом на дорогу. Нахохотавшись до коликов в животе, мы распростёртые «во прахе», мучаясь от бессилия, пристыженные еще несовершенным воровством, решили оставить затею. Тащить тяжеленые дыни домой в руках, за две копейки килограмм, было не резон. Отряхнувшись, посчитав наличные, мы подхватили свои велосипеды и, более не обременённые моральными проблемами, понеслись, кто верхом, а кто и бегом, в сельпо за мороженым по двенадцать копеек за штуку на пятерых.