К нотариусу Ксения пошла одна, ее несказанно удивил тот факт, что Николай, как воду глядел: завещание, что было в конверте, было в его пользу, а вот то, что баба Катя оформила у нотариуса и датировалось месяцем позже, давало Ксении право наследовать ее дом, который по праву принадлежал Николаю, но теперь он стал ее домом.
– Но сын вашей бабушки имеет право оспорить завещание, это его дом, он там жил. И, скорее всего, он так и сделает, вы ведь фактически чужой человек.
– Знали бы вы, какими чужими были они друг другу: мать и сын, – подумала Ксения, но вслух сказала:
– Да, я понимаю, но я живу в этом доме и первая узнаю об этом, ведь он обязательно придёт ко мне.
О подробностях своих отношений с Николаем она не стала распространяться, она еле сдерживала слёзы, выговаривая эту фразу сидящей перед ней женщине. Быстро распрощавшись, Ксения вышла. Она шла по улице, стояла невыносимая жара, но она не чувствовала её.
– Значит она и не любила меня вовсе, и так поступила только назло Николаю, зная, что это разозлит его, доведет до бешенства, возможно, что даже до преступления. Но она, никогда не знавшая любви, не предполагала, что Николай всю свою нерастраченную любовь отдаст дочери, ведь Люба для него – свет в окошке. Выходит баба Катя и не жила совсем, а существовала, ведь жизни без любви не может быть. Неужели все ее сердце занимала только ненависть к сыну, так и не принятому ей?
– Баба Катя была учительницей, интересно, как же она к своим ученикам относилась? Равнодушно? Или все же испытывала какие-то эмоции? Видно тот стресс, что она испытала в молодости, оставил свой отпечаток на всей ее последующей жизни. Как же всё сложно, ведь очевидно, что каждый из нас, страдая по той или иной причине, обвиняет кого-то, но только не себя, считая, что стал жертвой обстоятельств и чужих козней.
– Не любим мы признавать свои ошибки. Но по большому счёту, баба Катя меня хорошо воспитала, я нормальный, адекватный человек, и все же вряд ли я могу объективно оценить всю теперешнюю ситуацию.
– Но одну могу твердо утверждать, я помогу Николаю и Любе, я просто обязана это сделать.
Ксения шла, не разбирая дороги. И остановилась в нескольких шагах от больницы, еще раз повторив про себя, что она уже все решила для себя, правда Грише пока ничего не сказала, но он ее поймет. Она прошла в палату к Николаю, тот читал книгу, а увидев Ксению, улыбнулся и сказал:
– Посмотри, – Ксения удивилась, он читал Библию, – вот потихоньку иду к Богу, чтобы знать, как там себя вести, ведь я невоспитанный грубиян, – засмеялся он и перешёл к делу, – ну что там, я прав была насчет конверта.
– Да, вы были правы, но я предлагаю забыть всё, что было и начать с чистого листа, без обид и упреков, без камня за пазухой. И вместе мирно решить, что мы с наследством будем делать. Я хочу отказаться от дома, ведь он ваш.
– Зачем, что за глупости, я никогда там не смогу жить, я его ненавижу, даже ту грушу, к которой неравнодушен твой Григорий. Я выйду из больницы и буду жить в своей квартире с Любой. Пока, потом ты ее заберешь.
– Нет, Люба не должна быть нянькой для вас, она должна учиться, как и все дети. Лучше всего нанять сиделку.
– Но, Ксения, пока я не нуждаюсь в сиделке, я сам могу себя обслуживать, и я хочу жить с дочерью.
– Тогда какой смысл был в том, чтобы срывать её из дома, возможно, что вы вполне доживете до ее совершеннолетия.
– Я планирую еще поработать, – сказал Николай, – правда неофициально, хоть меня там и ценят, как хорошего мастера, но сейчас, сами знаете, все стараются выжить и удержаться на плаву.
– А врач сказал, что вам сиделка нужна, – растерянно произнесла Ксюша.
– Много он знает. Ведь я не о себе должен думать, а о дочери, квартира у нее есть, теперь надо деньги на учёбу собрать.
– Николай, так ведь инфляция все съест.
– Значит что-то купить надо.
– Ну на квартиру вы не наберете, а комната в общежитии это ужасно. Вашу квартиру поменять на большую можно, но смысла в этом не вижу.
– Я постараюсь заработать много, я автослесарь.
–Так вы всё-таки хотите жить с Любой?
– Нет, я уеду в Москву, именно там меня ждет та хорошая работа, где я могу много заработать. А ещё, – смущенно сказал Николай, – у меня там в Москве сын растёт, чуть старше Павлика. Она младше меня на семь лет, но с мужьями ей не везло, все хотели ее квартиру и московскую прописку. Я же ничего от неё не хотел, я просто ее боялся, все женщины, начиная с матери , мне приносили несчастье. А вот она хотела, безумно хотела ребенка.
– Я жил на съемной квартире неподалеку от ее квартиры, и с работы возил ее домой. Она знала, что я не пью, не люблю Москву, что у меня дочь, которую я ни на кого не променяю. Тогда Люба жила с соседской бабушкой. Одним словом она меня соблазнила, сыграв на том, что уволит меня, если я откажусь, в то время она являлась моим работодателем, а потом стала матерью моего сына.
– Автосервис достался ей от отца, она в нем ничего не понимала, я помогал ей вникать во все ремонтные дела, а в бухгалтерии она сама разбиралась неплохо. Сейчас у неё всё хорошо, обещала мне и Любу пристроить в московский вуз, ну это вряд ли получится.
Он помолчал, а потом добавил:
– Вот я тебе во всём и признался, а то ведь все эти дни совесть меня мучила, наверное, впервые в жизни.
– А Люба знает, что у неё есть брат?
– Да, и ей очень хочется на него посмотреть.
– Я уверена, что Люба понравится вашей женщине. Я думаю она будет не против, если они познакомятся, семья всё же главное в жизни человека. Пригласите ее к нам в город, она посмотрит насколько проще здесь живут люди, насколько ближе они друг другу, и я уверена она поймёт, что сын не должен оставаться один, даже на вашем примере, если она конечно в курсе того, что вы с матерью не ладили.
– Нет она ничего не знает, мы не настолько близки были, чтобы я мог откровенничать. Да и моя болезнь не дает никаких шансов увидеть ее здесь. К тому же уж очень разительно отличается моя жизнь от той, что ведет она.
– Она знает, что вы больны?
– Да, мы периодически созваниваемся.
– Врач сказал, что на следующей неделе он вас выпишет, и я бы на вашем месте ее все же пригласила, даже если она откажется, то ваша совесть будет чиста. А у нас тут пока что и овощи и фрукты, вот какую клубничку вам Люба собрала. Подумайте.
И она ушла, оставив его в раздумьях о ее предложении. Дома они с Любой обсудили всё, что им нужно, написали целый список необходимых покупок, и отправились по магазинам, договорившись с Гришей о том, что он понадобится им в качестве носильщика часа через три и объяснили ему, где именно он должен их ждать. Когда он, стоя с Пашей в сквере у фонтана, увидел их он рассмеялся: на Любе был рюкзак, два пакета в руках, а у Ксении в каждой руке по два пакета.
– Что бы вы делали , дорогие дамы, если бы мы не пришли?
– Но это ещё не всё, мы решили большие качели купить во двор, чтобы все ими пользовались, – с надеждой говорила Ксюша, – я всю жизнь хотела такие, но баба Катя усиленно сопротивлялась моему желанию. Это недалеко, я с вещами посижу на лавочке, а Люба вам покажет, где это находится, вот тебе карточка, идите.
– Нет, я тебе сделаю предсвадебный подарок.
Они ушли а Ксения думала о Николае, ведь жизнь, постоянно наказывая его, в тоже время вознаградила его детьми.
– Мой братик, к сожалению погиб, но теперь у него есть ещё двое.
Гриша с Пашей и Любой вернулись радостные и сообщили, что оформили доставку, и завтра утром качели привезут.
– Только мы трехместные купили, пока мы маленькие с Пашей, то все вчетвером там уместимся, да, Паша, – тот серьёзно кивнул, изображая из себя понимающего все взрослого мужчину, копируя Гришу, когда тот оформлял покупку, а потом доставку.
Дома, пообедав, все стали обсуждать, куда поставить обновку, но Гриша торопил Ксению, боясь опоздать, хотя сегодня в ЗАГСЕ заявления принимали во второй половине дня. Люба, узнав, куда они идут, воскликнула:
– Что же вы раньше не сказали, уж вещи-то мне можно было и завтра купить. Идите быстрее, а за нас с Павликом не беспокойтесь.
В ЗАГСЕ они пробыли не более получаса, все нужные документы у них были давно готовы, а госпошлина оплачена. А когда они вернулись в доме витал сказочный клубнично-ванильный аромат, а на столе стоял украшенный клубничками пирог. А Люба быстро приготовила чай, и, разрезая пирог, деловито сказала: это вам наш с Пашей подарок, он мне тоже помогал, и еще сообщаю, что мука почти кончилась.
На следующий день Ксения ушла на работу, а Гриша с утра отправился за мукой, потом привезли качели, он с детьми устанавливал их. После чего они всласть насиделись на качелях в тенечке, слегка их раскачивая. Обед готовили вместе.
– День прошел плодотворно, – шутливо отчитался Гриша перед Ксенией, когда она вернулась с работы.
А Люба накормила ее. Потом, торжественно усадив Ксюшу на качели, они что есть силы раскачивали ее, а она, довольная, даже запела от удовольствия:
– Туда-сюда, туда-сюда,которую неделю,
– Качают нас без устали веселые качели.
Мои дорогие читатели! Приветствую вас и новых подписчиков! Я рада вашему вниманию, вашему интересу к моему каналу, жду ваших комментариев. Успехов вам и позитивных эмоций!
Предлагаю почитать и другие мои рассказы:
Кража, которой не было