«Лет двадцать назад было «золотое время». Время — плохого качества снимков и хорошего качества чувств. Всё ещё было по-настоящему. Да, «на слезе», на остатках. Люди, умевшие чувствовать кончались — числом и умением. Начинались поделки и розыгрыши. Но они — реальные — ещё проживали где-то, попадались иногда.
Уже не стрелялись на заре, но морды соперникам пока били. Ещё различали «своя девушка», «девушка друга». А не «кого сегодня тр**ать будем!» Мужчин можно было попробовать любить, женщин хотеть. Всё клонилось к закату, но проблески периодически радовали.
Зрелое время перекушавших лёгких «увеселителей», наделавших нескромных ошибок. Попавшихся, покаявшихся, передумавших своё и чужое. И сделавших выводы. Они ещё что-то могли и хотели.
Они иначе смотрели, выглядели, судили, делали выборы. Они прикипали надолго и отрывались с трудом. Любоff! В них что-то плескалось, кроме пива. Горело, мимо адюльтера. Щипало и болело, не одних зряшних трат из-за. Они были настоящими, ещё.
Потом засуетились, споткнулись и пошли вразнос. Подавая плохой пример тем, кто чувствовать так и не научился. Взять за руку и почти умереть от счастья — что-то когда-то значило. И — никакой розовосоплистости! Только хардкор. Я видела, как у жёстких мужиков сбивается дыхание. И голова идёт кругом. Как плывут воском, от тела женского — близкого, да не досягаемого. Как желание не оприходовать, а владеть вечно толкает на вещи безумные, но роковые в своей неизбежности. Как лев превращается в ягнёнка, а хулиган в джентльмена. И управляет перфомансом и трансформацией женщина, одним взглядом.
Потом, стали резко накачивать действительность красивыми «картинками». В погоне за пикселями и достоверностью. И утратили достоверность внутри. Уж не сходят с ума, не ревнуют — меняются. Заводят одноразовых шлюшек — в галереи. Приращивая им титьки, жопки, губы и счёт в банке. Всё — кроме мозгов и сердца! И не болит, нигде.
Вы потеряли любовь, граждане! И уж не вернёте. Она — как единорог, в неволе не размножается. И подделок — не выносит!»