Я сижу на диване, укутанная в мягкий плед. Кружка с чаем греет руки. Внутри — гнев и обида. Очередная ссора. Глаза закрываются, и я почему-то переношусь в момент тринадцатилетней давности, где все другое: комната, диван, большой розовый слон вместо пледа, горькие слезы, обжигающие так же, как и чай. Надежда не покидает меня, и я смотрю на телефон, на который за две недели не поступило ни одного звонка. Нет, я должна отпустить… С трудом заставляю встать себя с дивана и поехать на занятия в танцевальную студию.
Начало недели. Папа подвозит меня в институт. На крыльце толпа. Слышу, что кто-то поздоровался со мной. Оборачиваюсь и вижу Диму из моей группы. «Прекрасно выглядишь!» — говорит он. Улыбаюсь в ответ. Он человек приятный, я знаю, что нравлюсь ему. «Хочешь, сходим в кино после занятий?» — продолжает он. «К сожалению, сегодня не получится. Я в бассейн с подругами собралась» — пожимая плечами, отвечаю я и захожу в здание, чувствуя на спине его взгляд.
Каждый день — день сурка: институт, друзья, дом. Только танцы и спасают меня от мыслей о наступившем одиночестве. Звонков и сообщений все еще не поступают. Выходит, я ему не нужна. Но со временем слез все меньше, разорванные отношения забываются.
«Маша, может, тебя все-таки отвезти?» — переспрашивает меня в третий раз мой дядя. Вся семья сидит за столом на дне рождения дедушки. От съеденной пищи меня уже слегка клонит в сон, да и в осеннюю сырость не очень-то хочется выходить из дома. Но под давлением близких меня торжественно отправляют на тренировку в танцевальную студию.
Не успеваю застегнуть ремешки на туфлях, как мое настроение поднимается. Педагог говорит, что сегодня танцуем в парах. Нужно срочно спрятаться! Не успеваю это сделать, как ко мне подходит мужчина в забавной футболке с рисунков рыбы на крючке. «Могу ли я вас пригласить?» — говорит он. Соглашаюсь. У него сухие и жилистые руки. Не замечала его раньше.
Телефонное молчание меня уже почти не тревожит. Розовый плюшевый слон не покрывается слезами. Старательно пытаюсь отключить в голове функцию поиска отношений.
«Маша, точно не пойдешь в караоке? Все наши идут» — с отчаянием говорит мне Дима. «У меня танцы, никак не могу» — отвечаю я, хоть уже и неудобно отказывать ему.
Я танцую с этим мужчиной уже несколько раз, но никак не могу запомнить его имя. Неловко, он ведь при первом знакомстве представился. А спросить неудобно. Он хорошо двигается, будет грустно, если он перестанет ходить в зал. Надо пофлиртовать бы с ним, чисто по-женски, чтобы не ушел.
Кажется, я не его типаж: никаких эмоций по отношению ко мне. Ох, успокойся! Танцуем вместе — уже хорошо. Новый год приближается, лучше переключусь на подарки, да и вероятно в институте вечеринку устроят. Подруги предлагают отметить в клубе, думаю, соглашусь.
Миша (да, я наконец узнала, как его зовут) пару раз спрашивал, где я буду отмечать праздники. Когда я ответила, что в клубе, он странно пожал плечами и перешел на другую тему. Пусть будет так, наши отношение давно стали исключительно творческими…
Скоро сессия, я уже устала. Новый год остался просто датой, ничего необычного он не принес. Клубная жизнь точно не для меня. Хочу солнца и тепла.
«Маша, мой друг отмечает день рождения в феврале, пойдешь со мной?» — к удивлению спрашивает меня Миша. Я опешила. Как мне себя вести на празднике, где одни незнакомые мне люди? Кажется, он понял, что я растеряна, и начал уверять, что это будет обычная дружеская встреча в ресторане, где к тому же я смогу потанцевать. Я соглашаюсь, но внутри меня легкая паника.
Суббота. Ровно в 6 вечера раздался звонок в домофон. Я только закончила свои суетливые поиски идеального наряда на встречу. Спускаюсь. В машине меня немного трясет от страха. Стараюсь успокоиться.
Ресторан оказался милым и вполне демократичным. Неловкость из-за новой компании быстро ушла, и я активно со всеми общаюсь. Внутри что-то щелкает, когда Миша неожиданно обнимает меня. Сразу представляю себе картину: мне 6 лет, спальный район Москвы; мы с мамой на заснеженной остановке и ждем автобус. Холодно. Но мама прижимает меня к себе, и мне становится тепло и безопасно.
На улице уже поздний вечер. Миша привозит меня домой. В этот раз не хочу торопиться выйти из машины. Вдруг он начинает рассказывать о себе. То ли меня удивляет, что он так откровенен со мной, то ли мое страстное желание слушать его. «Ты замерзла?» — спрашивает он, прожигая меня своим взглядом. «Да» — вздыхаю я, пытаясь понять, что происходит. С одной стороны хочу дойти до подъезда, с другой — продолжения. «Честно, я в целом устала от темноты и холода, хочу солнца» — вдруг вырывается из моих уст. Все, теперь точно надо бежать…
Март. «Поздравляю тебя, любимая, с днем рождения!» — говорит Миша и дает мне большой желтый конверт. Я неуверенно протягиваю руку за ним и спрашиваю: «Что там?» Он хитро улыбается и говорит: «Солнце — как ты хотела».
Спустя две недели я лежу на белом шезлонге и наслаждаюсь лучами египетского солнца. Такого не бывает, но именно так должно было произойти. Я чувствую его взгляд, слова. Будто в тот день в ресторане кто-то нажал на невидимую кнопку розжига множества огоньков, которые подсказали мне путь.
Смотрю на него и, по-моему, понимаю, что он сейчас скажет. Но он оказался быстрее моих смелых мыслей, и он произносит эту фразу: «Маша, ты станешь моей женой?» Моментально встаю со шезлонга, не то чтобы ответить на вопрос, а просто выдохнуть. Все мое тело — в груди, голове, на губах — говорило «да!»
Ночь наступила давно, мы, обнимаясь, сидим на балконе. «И родились у них потом двое детей» — говорю я то ли от вина, то ли от счастья. «А ведь ты сама это сказала» — смеясь, ответил теперь уже мой жених.
Телефонный звонок быстро вернул меня в реальность. Мои сыновья идут из школы. Мой взгляд направляется на семейную фотографию, на которой мне улыбаются наши 4 ребенка. Я улыбаюсь в ответ и, следуя зову сердца, быстро набираю эсэмэску «Я люблю тебя». Ответ приходит почти моментально родным голосом человека, который подарил мне солнце в конверте.