ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ АРГУМЕНТЫ
В период новейшей истории многие критики усомнились в том, что Иаков, брат Господа, был автором послания Иакова. Среди выдвинутых ими аргументов против его авторства можно выделить основные четыре: (1) греческий язык этого послания слишком хорош для еврея, говорящего по-арамейски, каким и был Иаков. (2) Стиль этого послания обнаруживает сходство с некоторыми стилистическими особенностями греческой литературы, что весьма маловероятно для Иакова. (3) Если это послание было написано братом Господа, было бы логично ожидать в нём упоминания об Иисусе и Его учении, но их нет. (4) Послание Иакова долгое время не признавалось каноническим. В своей «Библии толкователя» Истон (B. S. Easton) доказывает, что эти аргументы являются более чем достаточными, чтобы отвергнуть авторство Иакова, и поддерживает теорию Мейера о том, что эта книга представляет собой иудейский продукт, написанный в подражание приветствию Иакова двенадцати племенам в Быт. 49. Он считает, что какой-то христианский автор взял эту книгу и, добавив несколько христианских разделов, представил её как христианский документ. Рассмотрим эти аргументы подробно.
Греческий стиль
Утверждается, что в этом послании можно найти от одного до трёх безупречных примеров греческих идиом во всём Новом Завете (включая послание к евреям и часть трудов Луки). Это — общепризнанный факт, который, однако нуждается в объяснении. Принимая во внимание то, что Иаков, брат Господа, родился и жил в Галилее, и что его родным языком был арамейский, представляется невозможным или маловероятным, чтобы он мог писать прекрасным греческим языком, характерным для этого послания. Истон пишет:
«Могли бы мы, даже в самом буйном воображении, представить себе Иакова в зрелые годы его жизни как обучающегося писать по-гречески, трудясь над этим посланием — посланием, изложенным в виде эллинистической, а не семитской прозы увещеваний, используя при этом снова таки эллинистическую, а не семитскую диатрибу, характерную для этической терминологии стоиков-циников, а также греческий гекзаметр в 1:17 и 4:5? Или как в 4:6 он цитирует Ветхий Завет (Пр. 3:34) из греческой версии (LXX), что совершенно нетипично для иудея?»
Он приходит к выводу: «Наше послание не было написано ни Иаковом, братом Господа, ни каким-либо другим Иаковом, известным нам из Нового Завета». Хотя этот аргумент имеет некоторый вес, не является ли он на самом деле примером критического догматизма? Если бы жизнь Иакова была известна в деталях, и если бы было достоверно известно, что Иаков никогда не учился писать по-гречески в подобной манере, если бы была исключена любая возможность для него написать послание в том виде, в каком оно дошло до нас, тогда были бы основания для подобных догматических заявлений.
Однако факты говорят против них. Нам ничего не известно об образовании Иакова, его лингвистических способностях или возможностях. Кроме этого послания, нет никакого другого, которое вышло бы из-под его пера, чтобы можно было судить о его стиле. С другой стороны, общеизвестно, что в Палестине, особенно в Галилее, было сильным влияние греческого языка и его глубокое проникновение в разные сферы жизни. Так, например, в Вифсаиде, которая находилась недалеко от Назарета, говорили по-гречески. Не исключено, что Иаков с самого детства говорил на этом языке. На вопрос о том, насколько хорошо он владел греческим языком, длительно время общаясь с греко-говорящими евреями, никто не может дать однозначный ответ. Если же он, осознавая своё положение лидера церкви, ещё и учился, чтобы успешно общаться по-гречески, то вполне возможно, что он мог и писать на этом языке. В рассказе Егезиппа о смерти Иакова говорится, что к нему приходили за советом издалека (иудеи и язычники). Также не исключено, что Иаков написал по-арамейски, а затем попросил кого-то из церкви, кто хорошо владел греческим языком, перевести это послание для его читателей.
Однако есть ещё один фактор. Кроме прекрасного греческого языка, в послании Иакова просматривается сильное влияние Септуагинты, греческого перевода Ветхого Завета с иврита, который был частью его обучения. Несколько конструкций и выражений, напрямую связанных с Септуагинтой, говорят о том, что Иаков не писал на «чистом греческом». Зато они прекрасно вписываются в предположение, что эта книга была написана палестинским евреем, который говорил как по-арамейски, так и по-гречески, или что оригинальный документ был переведён на греческий человеком, который соответствует этим характеристикам.
На вопрос о том стал бы палестинский лидер евреев цитировать греческую Септуагинту вместо иврита, можно ответить, что всё зависит от мотивов и аудитории. Не следует забывать, что Иаков писал для эллинистической аудитории, евреев в рассеянии. Эти евреи пользовались именно Септуагинтой. Поэтому вполне естественно, что Иаков, даже если его первым побуждением было использовать иврит (на самом деле мы ничего об этом не знаем), прибегнул к греческой версии, когда писал им.
Использование литературных приёмов
Аргумент о том, что в послании Иакова скопирован стиль диатрибы стоиков, а также другие приёмы греческой литературы нетипичные для палестинского еврея, является преувеличением. Как сказано в комментарии к Иак. 4:13—5:6, прямое обращение или апострофа более характерно для «рефрена» обращений ветхозаветных пророков, нежели для греческой диатрибы. Метцгер (Bruce M. Metzger) показал, что подобный стиль является привычным для еврейских писаний Талмуда. Совпадение ритмического рисунка одного или двух предложений может быть осознанной цитатой, когда-то услышанной от другого, или более вероятно (как в других примерах из Нового Завета) просто совпадением. То же самое можно сказать и в отношении Павла.
Отсутствие упоминаний об Иисусе
Вот как этот аргумент звучит у МакНила (A. H. McNeile):
«Сложно представить, чтобы брат Господа, который пришёл к вере в Него, и пишущий не ранее 69 г. н.э. — некоторые предполагают более раннюю дату — мог бы писать, не упоминая о Его смерти или воскресении (если не считать ст. 6 завуалированной ссылкой на Его смерть), и ограничиться лишь двукратным упоминанием Его имени (1:1; 2:1) — или только однократным, если во-втором отрывке мы имеем дело с интерполяцией. Хотя он ссылается на слова нашего Господа, в отличие от 1 Пет. он демонстрирует мало того, что называется Его “личной печатью”».
Интересно, что такой же аргумент выдвигается и против авторства Петра. (Его эффектно опровергнул Хантер [A. M. Hunter]). Однако этот аргумент совершенно не учитывает природу этого послания. Иаков не писал богословский или христологический трактат. В его сдержанности относительно родства с Иисусом другие комментаторы усматривают скромность Иакова и даже доказательство его честности. Самозванец, претендующий на авторство послания Иакова, вряд ли бы обошёл своим вниманием такие родственные узы. Этот аргумент не принимает во внимание одну из самых важных вещей в этом послании, а именно подробное отражение подлинных слов Иисуса, особенно из Его Нагорной проповеди. Если Иаков не проявил «личной печати» Иисуса, то он показал пример крещения в Его мысли и слова.
Роупс (James Hardy Ropes) приводит ряд параллелей: 1:8 = Мф. 7:7; Лк. 11:9; 2:5 = Мф. 5:3; Лк. 6:20; 3:18 = Мф. 5:9; 4:4 = Мк. 8:38 (срав. Мф. 12:39; 16:4); 5:1–6 = Лк. 6:24; 5:12 = Мф. 5:34–37. К этому Роупс добавляет, что гораздо более важным является то, что в этом послании прослеживается тенденция к развитию тем, поднятых в евангелиях. Он делает особый акцент на важности слушания, равно как и делания (Мф. 7:21–29; Лк. 6:46; Мф. 7:24–27; Лк. 6:47–49; Мф. 25:31–46); ценности бедняков и предостережении богачей, важности молитвы и верности Богу (1:9; 5:1–6; срав. Мф. 6:19–34); воздержании от осуждения и клятв (5:9 и Мф. 7:1–5). К этому можно добавить ещё многое, в том числе упоминание о голоде во дни Илии (5:17 и Лк. 4:25); притчу об ожидании урожая (5:7, 8 и Мк. 4:26–29); о «Судье, ожидающем у дверей» (5:9 и Мф. 24:33).
Это не означает, что подобные мысли нельзя найти в другой литературе, однако, как говорит Роупс, сложно объяснить «особый стойкий интерес к этим темам, обнаруженный в евангельских посланиях (или их источниках) и в послании Иакова». Конечно же, некоторые темы и понятия отсутствуют (как Сын человеческий и царство Божие), никто и не ожидает найти в пяти коротких главах всю терминологию и весь комплекс идей евангелий. Такой суровый критик, как Майор (J. B. Mayor), называет 59 сходных черт между книгой Иакова и Синоптическими Евангелиями и выделяет 26 из них как «наиболее важные». К ним он добавляет ещё 39 из Иоанновой литературы (написанной позднее, но также освещающей учение Иисуса), из которых 16 получают статус наиболее важных. Он приходит к выводу: «Несмотря на сильное сходство с мыслями и даже словарным составом многих отрывков, они никогда не сводятся к простому цитированию, но скорее напоминают мысли, озвученные нашим Господом и проникшие в сердце слушателя, которые он по прошествии времени пересказывает своими словами».
Позднее принятие в канон
МакНил так сформулировал этот аргумент: «Нехватка ранних свидетельств и медлительность признания этого послания каноническим свидетельствуют против того, что оно было написано главой материнской церкви всего христианства». Хотя в этих словах есть доля истины о том, что послание Иакова получило признание как каноническое после длительного процесса поиска, исследования и установления авторства сохранившихся книг, следует отметить, что так и должно быть, что это кропотливый труд, который обязана проделать церковь, чтобы избежать ошибок, прежде чем позволить определённым книгам воздействовать на нас. Помимо послания Иакова в эту категорию попало послание Иуды, книга Откровения, 2 Петра, и 3 Иоанна, которые в силу относительной малоизвестности требовали тщательного исследования и проверки. Ранняя церковь определяла свой канон или список книг, вошедших в Писания, в ходе дискуссий с гностиками, самыми ранними представителями ереси. Тот факт, что Маркион признавал лишь очень ограниченное количество книг Нового Завета, заставил церковь глубже изучить свои собственные взгляды. Чтобы получить статус канонической, книга должна была соответствовать четырём важным критериям: (1) её автором должен был быть апостол; если она была написана не апостолом, тогда следовало установить, имел ли к её написанию отношение спутник или современник апостолов, так чтобы её происхождение восходило к первому веку существования церкви; (2) она должна была использоваться повсеместно, а не просто какой-то ограниченной группой верующих; (3) она должна была представлять собой ценность для чтения в собрании; (4) её содержание должно было наставлять церкви.
Послание Иакова соответствовало всем названным требованиям, кроме повсеместного использования. Оно было известно в греческой церкви, однако намного меньше в сирийской и особенно в латинской. В конце второго столетия Ориген был первым, кто однозначно сослался на авторство Иакова (О евангелии от Иоанна, xix). Евсевий поместил это послание в категорию спорных (История церкви, III, xxv), сказав о нём: «Таковым является послание Иакова, которое считается первым из посланий, называемых соборными. Следует отметить, что его подлинность отвергают на том основании, что лишь некоторые из древних писателей ссылаются на него, как и в случае с письмом, приписываемом Иуде, также одном из семи соборных посланий; тем не менее мы знаем, что эти письма публично использовались наряду с остальными в большинстве церквей» (там же, II, xxiii). Некоторые латинские авторы (например, Руфинус) часто ссылались на него как на принадлежавшее перу «апостола Иакова» (Проповеди, viii, О книге Исход). Возможно, на это определение повлиял язык Павла в Гал. 1:19, сказавшего, что «другого же из апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господа». Хотя мы не находим цитат из него в дошедших до нас трудах Климента Александрийского, известно, что он дал чёткое и краткое объяснение «всем каноническим писаниям», в которые включил и послание Иакова (Евсевий, История церкви, VI, xiv). Впервые на латинском языке оно появилось, по словам Баркли (William Barclay) в Codex Corbeiensis. Однако его появление в Вульгате Иеронима окончательно закрепило за ним место в латинской традиции. Это послание было включено в сирийскую версию около 412 г. н.э. (Пешитто), хотя 2 Пет., 2 и 3 Ин. и книга Откровений в ней отсутствовали; насчёт того, входило ли оно в более раннюю версию, нельзя что-либо утверждать. Кирилл Иерусалимский (Катехизис, 4. 5. 33) относил его к каноническим книгам.
Следует признать, что свидетельств в пользу авторства Иакова немного, но к этому факту надо относиться правильно. Очевидно, что в отсутствии официального апостольского списка новозаветных писаний, одни книги были известны больше, а другие — меньше, вследствие чего были проблемы с их признанием. Однако если исходя из этого книгу Иакова и некоторые другие убрать как неподлинные, то среди оставшихся также одни книги будут более известны, чем другие, и этот процесс можно продолжать, пока не останется только одна. Если нехватку особых ссылок на послание Иакова считать весомым основанием, возникает ощущение, что послание Иакова находится под чрезмерно скептическим прицелом своих критиков, а также общей тенденции более позднего датирования новозаветных посланий.
АРГУМЕНТЫ В ПОЛЬЗУ АВТОРСТВА ИАКОВА
Внешние свидетельства отцов апостольской церкви
Намного более значимым является тот факт, что язык и мысли послания Иакова настолько тесно переплелись с трудами раннехристианских авторов, что неизбежно воспринимаются как неотъемлемая часть изначального учения церкви. И дело даже не столько в непосредственных ссылках на книгу Иакова, сколько в отражении содержащихся в ней мыслей и даже отдельных выражений в их трудах, как проникших в самое сердце этих авторов и переданных их собственными словами.
Приведём несколько примеров. В первом послании Климента (написанном около 96 г. н.э.) сказано: «Авраам, друг, был найден праведным в своём послушании» (10:1; срав. Иак. 2:23); «Раав, блудница, была спасена благодаря своей вере и странноприимству» (1 Клим. 12:1; срав. Иак. 2:25); «пусть мудрые проявят свою мудрость не на словах, но добрыми делами» (38; срав. Иак. 3:13). В Пастыре Ермы (Видения, III. ix. 6) написано о «радующихся богатству» и затем (как в Иак. 5:4) содержится предостережение для них о том, что «стоны бедных достигнут ушей Господа». А в разделе Подобия I.8 слышится явный отголосок призыва «призирать вдов и сирот» из Иак. 1:27. Повторяя слова Иак. 1:8, он предупреждает, что тот, кто молится, должен «просить с верой, немало не сомневаясь, не имея двоящихся мыслей» (Наставления, IX. 3–9). Иак. 4:7 нашёл своё отражение в «Воспротивься дьяволу и, будучи побеждённым, он убежит от тебя в стыде» (Наставления, XII. v. 2). Иак. 4:12 явственно звучит в «бойся того, кто может спасти и погубить» (Наставления, XII. vi. 3).
Послание Поликарпа (умер в 155 г. н.э.) представляет собой сплав требований к старейшинам из 1 Тим. 3:1–7 и наставлений из послания Иакова заботиться о больных, вдовах и сиротах (Послание к филиппийцам, 6). Старейшины должны быть сострадательны, наставляя уклонившихся от истины (срав. Иак. 5:19), посещать больных (1:27; 5:14), не пренебрегать вдовами и сиротами, воздерживаться от гнева, от лицеприятия (почти дословно Иак. 2:1).
Иреней (Против ересей, IV. xvi. 2) к словам «Веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность» добавил «он был назван другом Богу», подобно тому, как Иаков объединил отрывки из Быт. 15:6 и Ис. 41:8; 2 Пар. 20:7. Мысль о том, что два автора сделали одно и то же по чистому совпадению, не убедительна.
Существует естественное объяснение более позднему принятию этого послания. Иаков, брат Господа, хотя и названный Павлом одним из столпов церкви в Иерусалиме, не был апостолом. После падения Иерусалима и отмежевания церкви от иудаизма еврейская церковь примкнула к Иакову, что естественно ослабило его влияние и память о нём для остальной части церкви. Кроме того, это послание было адресовано и стало достоянием еврейских церквей в рассеянии. Поскольку эти церкви держались особняком от остальных, это обстоятельство стало препятствием для повсеместного распространения настоящего послания и способствовало его малоизвестности. Возможно, не последнюю роль в этом сыграло и кажущееся противоречие между учением Иакова и учением Павла об оправдании верой.
Внутренние свидетельства
Существуют и другие аргументы в пользу авторства Иакова, брата Господа. (1) Явственный отголосок иврита в греческом языке послания; (2) оно прекрасно соответствует ситуации в Иудее, известной из книги Деяний и трудов Иосифа Флавия; (3) если бы Иаков написал письмо, это было бы соборное письмо (принимая во внимание его положение лидера Иерусалимской церкви); (4) это послание в основном представляет христианство в его раннем иудейском состоянии, сосредоточенном главным образом на морально-этических вопросах, часто с небольшими вкраплениями, с которыми не мог не согласиться даже ортодоксальный иудей, но которые отражали раннее учение Господа Иисуса, как, например, в Нагорной проповеди; (5) изложенные мысли указывают на высокую вероятность того, что Пётр и Павел были знакомы с этим посланием; (6) существует определённое сходство между настоящим посланием Иакова и письмом, которое он предложил отправить уверовавшим язычникам в Деян. 15 (два любопытных момента: приветствие, выраженное греческим инфинитивом и использование фразы из Ветхого Завета «имя, которым вы называетесь» в Иак. 2:7; Деян. 15:17); (7) отсутствие убедительной альтернативы предположению об авторстве Иакова.
#священноеписание #священныеписания #толкованиеновогозавета #библиянакаждыйдень #читатьбиблию #читаембиблиювместе #иаков #посланиеиакова #библия #новыйзавет
