Есть такие заболевания у человека - аутоиммунные. Это когда иммунитета очень много, но он борется с организмом хозяина, а не с нападающими на него врагами (или условными врагами). Внутренний критик тоже может этим грешить. Его "лепят" из не самых бережных частей, опасных событий, заряженных страхом - и он обильно пугает и третирует человека. Долго и эффективно.
Мы так долго с ним сражались. Каждый день он выносил мне приговор и отдавал меня под трибунал. Иногда приговаривал к высшей мере. И я верил ему...
- Это неправильно! Как можно было так поступить?! Как ты мог?! Неправильно! Неправильно! Неправильно!
- Ошибка, опять ошибка! На гауптвахту!
- Что этоо?! Какого...!!!
- Да куда ты?!
- Отставить!
- Бойся! Опасность! Неправильно!
... Как же он меня достал...
Иногда мне казалось, что я не выдержу. Иногда не было совершенно никаких сил чтобы слушать эти окрики.
Он мне надоел.
Где-то в сером дождливом дне я сел и сдался. С меня хватит.
- Слушай, мы живём с тобой в одном теле, у меня чешутся руки и дёргается глаз. От твоих воплей болит живот и тянет слева под рёбрами. Если тело сломается, нам обоим будет плохо. И я практически теряю возможность что-то делать, раздавленный страхом. Давай уже прекращай на меня орать.
Генерал злобно смотрел как я сижу и трачу бесценное время.
Но молчал. У него тоже тянет под рёбрами и дёргается глаз.
- Ты так хорошо знаешь, как много вокруг опасностей. Так много видишь неправильного во мне. Наверное, тебе лучше знать - что правильно. Вот тебе все мои границы и иди их охраняй. Как и чем решай сам. Тебе виднее.
Повисло непривычное молчание. Генерал явно не ожидал такого поворота.
- Я неправильно общаюсь - ты так сказал. Реши как правильно. И мы будем в той безопасности, про которую ты орёшь.
Он показался каким-то помятым и уставшим. Присел, оглянулся и как-то ссутулился.
- Ты можешь повернуться ко мне обратной стороной лица, а опасности смотреть в лицо и встречать во всеоружии? Это ведь ты придумал, что вокруг опасности. Я хочу жить в мире. Я вообще за мир во всём мире, никогда не любил войну. Глупо воевать с самим собой. Мы потеряли столько времени. И здоровья, кстати... Хочешь - сражайся. А я пас.
Генерал почесал затылок. Кажется, он стал каким-то домашним и от него запахло жареной картошкой.
- Кстати, можешь заняться продовольственной безопасностью. Запланируй как нам победить голод. Сегодня например можно победить его жареной картошкой. Ты наверняка знаешь, как правильно жарить картошку. Я помню, что я это делаю неправильно.
- Так это... - он опять попытался ткнуть в меня пальцем и что-то сказать.
- Нет, я понятия не имею как правильно. Если ты не сделаешь всё правильно сам, я ни при чём. Это только ты знаешь последствия неправильно почищенной картошки. И неправильно приготовленной. Так что давай-ка сам. Я устал.
Видно было, что задача не вызвала такой бурной уверенности в своей правоте, но он кажется собирался выполнять мой несмелый приказ. Встал, помялся и пошёл на кухню.
Стало как-то непривычно тихо.
А что теперь делать мне?
Но мне пожалуй нравится. Думаю, можно пока посидеть в тишине и насладиться ею.
Берегите себя.