6 июня немецкие войска стали наступать на двух участках. Для того, чтобы советские армии не имели возможности манёвра на Волховском фронте и не перебросили туда свой резерв, наступление началось и у Старой Руссы.
"6 июня с утра немецко-фашистские войска возобновили наступление и окончательно закрыли проход в стыке 59 и 52 армий. В окружении остались части семи стрелковых дивизий и 6 стрелковых бригад общей численностью до 18 - 20 тысяч человек. О случившемся было немедленно доложено в Ставку..." (Цитата Хозина Михаила Семёновича из его книги "Неизвестные военные операции".)
Комдив Антонов собрал у себя в штабе экстренное совещание.
- Мы не можем остановить врага своими силами на участке Пола - Белогурово, у нас нет резервов. Очевидно, немцам было известно о том, что 27-я армия недавно сформирована и новый прибывший командующий, генерал Озеров, ещё не вошёл в курс дела, отсюда такая поспешность с их стороны ударить именно сейчас в самое слабое место обороны наших войск. Сейчас армия уже мобилизует свои резервы и в объединении с соседней армией, готовится отразить этот удар. Нужно, во что бы то ни стало, остановить продвижение немцев на Лычково. Наши два полка на правом фланге уже развёрнуты. Но у нас из резерва был взят танковый батальон, который как раз прикрывал направление Аркадино-Дорохово, и нам нечем там обороняться, и потому нашим войскам, чтобы не попасть в окружение, придётся обойти этот участок и встретить врага уже в полосе 4 армии, чтобы не дать танкам пройти к железной дороге.
- А как же Дорохово, товарищ комдив? - спросил Алексей.
Он стоял перед Антоновым бледный с плотно сжатыми губами, в глазах играл лихорадочный блеск. Час назад, прибыв в полк Стрельникова, он узнал, что и Ольга Тихонова находится там, что она выехала туда с утра, не зная настоящего положения дел, и до сих пор не вернулась.
- Дорохово уже было под прицелом, - ответил Антонов, - и вы хорошо это знаете. Мы даже штаб оттуда вывели заранее...
- Штаб-то мы вывели, - не дав договорить комдиву, резко перебил его Алексей, - а тыловые части, почему-то. оставили. А теперь мы их, значит, бросаем окончательно, то есть получается, губим людей?
- Не забывайтесь, майор! Я приказал вам третью роту туда не посылать. Это бесполезно. Вот здесь, вы действительно, погубите ваших людей, и совершенно напрасно. И тех, что в Дорохово остались, не спасёте - и третью роту свою под удар поставите.
- Я не согласен, - снова возразил Алексей. - Мы можем атаковать из леса и пробить для выхода наших людей коридор. Танки в лес не пойдут, они будут обходить Дорохово с севера на Лычково, а мотопехоту можно задержать и на время рассеять. За это время в пробитую брешь мы сможем войти, но нам нужны будут резервы. Я прошу направить эти два полка не навстречу 4 армии, а на соединение с войсками 188 стрелковой дивизии, а также поддержать силами двух батальонов полковника Стрельникова, которые стоят сейчас в резерве, прорыв нашей третьей роты на Дорохово.
- Это не возможно, майор. Мы не будем этого делать. Полкам поставлены определённые цели и задачи, они уже на марше. И вся наша дивизия, не забывайте, это резерв 27 армии вновь сформированной.
- Вы не можете так поступить!.. - почти закричал Алексей и посмотрел на сидевшего рядом с Антоновым - Стрельникова. Тот весь зажался в комок, но возражать Антонову не стал.
- То есть, имея возможность спасти людей, вы этим заниматься не будете?
- Вы не понимаете всей обстановки, Деев. А я имею указания руководства штаба армии на этот счёт, - Антонов побагровел. он понял, что Алексей сейчас доберётся до истинной причины его отказа и хотел скорее прекратить этот диалог, но тот не унимался.
- У Озерова не было известно о всех тонкостях расположения наших частей, он только что вступил в командование. Но вы то, на месте, должны были всё предусмотреть?
- Вы слишком много на себя берёте, майор. У вас особая группа войск - разведывательный батальон, вот и занимайтесь вашими прямыми обязанностями - разведкой.
Алексей горько усмехнулся в ответ и, оглядев всех присутствовавших, добавил:
- Я знаю, почему вы не желаете снимать свой резерв, боитесь, что танки этой эсэсовской группировки повернут на Аркадино, за свой штаб боитесь, его обороняете в первую очередь... Ведь так?
За столом прошёл лёгкий шумок, поднялся Муромцев, начальник штаба дивизии:
- Алексей, если они двинуться сюда, мы ничем уже не сможем защититься... А документы, и всё остальное имущество, а наши тыловики, наконец, что здесь расположены - это всё, как защищать будем, если что? Ты, видимо, сейчас в порыве эмоций находишься, остынь и рассуди всё правильно. Я бы тебе посоветовал, слышишь, Алексей?..
Но Деев не дослушал эту проповедь, он с шумом рванул на себя дверь и его быстрые шаги были уже слышны в дальнем конце коридора.
В Дорохово шёл бой.
Кое-как роте охраны удалось сдержать первый натиск мотопехоты. В это время, пока наши солдаты оборонялись, из нижних бараков смогли вывезти раненых и углубиться в лес. Хозяйственный взвод и его оборона были в первые же минуты уничтожены танками, которые не задерживаясь на этих позициях, ускоренными темпами прошли к реке Пола. За ними двигалась мотопехота дивизии СС, которая и вступила в бой на окраине села.
У дальнего лесного барака, собрав все последние резервы, и раздав боевое оружие всем ходячим раненым, оборонялись как могли связисты и санитары. Рота охраны вела бой из своих старых окопов и траншей, но силы были не равны и, где-то через час этого ужасного побоища, мотопехота противника преодолела их сопротивление и, пустив в ход гаубичную артиллерию, подняла наши позиции в воздух.
Вывезти раненых отсюда не успели. Кто мог из санитаров, под прикрытием роты охраны, в самом начале её действий, увели некоторых раненых солдат в лес. В бараке оставались лежачие, которые не могли самостоятельно передвигаться, их из последних сил пытались защитить те, кто мог держать в руках оружие.
У колодца заняли позицию сопровождающие Осмоловскую автоматчики, Ольгины сопровождающие отстреливались в лесу, отвлекая врага от тех, кто туда ушёл вместе с ранеными бойцами. Никоненко, лёжа за кузовом своей разбитой взрывом машины, давал очереди из автомата по немецким мотоциклистам, не подпуская их к полуразрушенному взрывом бараку. Там внутри тоже оборонялись, отстреливались из окон, расходуя последний боекомплект, две женщины и сержант Виктор Кашпур, который наловчился теперь использовать в бою левую руку.
Вскоре в низине со стороны поля прекратилась канонада, значит наши передовые позиции роты охраны были смяты врагом. Стрельба возобновилась уже ближе к опушке леса и, сидевшие в бараке поняли, что это конец.
("К Антонову в армии относились неоднозначно, кто-то его уважал, а кто-то откровенно ненавидел. Он был неординарной фигурой со сложным характером. Даже Константин Симонов в своей заметке для фронтовой "Красной звезды", очень негативно о нём отзывался..." - из воспоминаний командира 188 стрелковой дивизии генерала Клешнина Михаила Никитича.)
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.