«Я оделась в девчоночье и почувствовала себя на месте. Странно, так как вещи «выпали» из гардеробной вполне себе солидные. Светлый беж босоножки на каблучке, платье в талию и сумочка-клатч. Пока, втягивая бока, напяливала платье, почти «футляр» думала — «а как хоронят задушенных при примерке? с какими почестями? мне бы орден, за героизм..» Но, только оно — опав — село в фигуру, унялась чудная нервная дрожь. Будто на концерте выступать. И в — с узким мыском и выработкой по гладкой коже — туфельки впихнулась уже без проблем. На плечо сумку с цепкой серебристой навесила. Повертелась — «гуд!»
Мне идти, впрочем, было некуда. Не собиралась. И мысль опробовать такой look пришла одиозным образом — поразить одного непростого человека. Что он не прост — знаю не я одна. Но насколько — одна я, точно.
Его нарядами не закошмаришь, тёртый. А значит — «в апологет» — отсутствием наряда, как выражения женской сути. Типа, пришла барышня и ничего про неё не понятно. Я и сама, пока перед зеркалом кривлялась всё прикидывала — ну сколько мне! Шею клонила, спиной оборачивалась, вертелась вьюном. А больше тридцатки — никак! «Ладно. Сойдёт!» — решила и отложила, в уме.
«Лето длинное, может вспомнит обо мне.. И я сделаю «алаверды», как ни сделать!.» — ажиотаж, поднявший бурю и сменивший бурю на истому, спал. В теле появилась нежная уверенность в правоте и успехе. Я ухмыльнулась: «Как мало надо! Всего-то угадать с годами..» Попыталась потянуть морщинки, приблизив лицо к трюмо. Махнула рукой, рассмеялась. И направилась пить вечерний чай. С биттером — травы северные в «ассортименте». И пирожком с вишенкой. Приговаривая: «Талию, бл, беречь надо. Орден-то мне ни к чему, а в платье не влезу — пипец котёнку, вся идея насмарку. А в идее — вся жизнь зашифрована. И не только моя..»