- Ах, деньги, деньги! - вздыхал о. Христофор, улыбаясь. - Горе с вами!
А.П. Чехов. Степь.
Помните отца Христофора из чеховской степи? Как он вместе со спутником своим Кузмичевым считал деньги на постоялом дворе еврея Мойсея Мойсеевича, которого так гениально сыграл в одноименном фильме Иннокентий Смоктуновский? Сцена просто изумительная, как по художественному воплощению, так и по точности изображенных в ней типов дореволюционной России: купца, еврея, священника.
Да, именно таким, натурально таким и был простой русский священник из сельской глубинки: в меру образованный (так и вставит в разговор что-нибудь из семинарской латыни), не то, чтобы святой, но - добродушный и скромный, не забывающий почитать Псалтирь после дневного сна. Ну что там говорить, - лучше прочитать это замечательное произведение, чтобы с головой окунуться в атмосферу старой России, подышать ее горячим степным воздухом, наполненном ароматом трав и спелой пшеницы.
О. Александр Шмеман говорил,что только Чехов в своих произведениях показал церковную жизнь и русское духовенство во всей глубине, не карикатурно и не вычурно, а такими, каким оно было на самом деле. И это несмотря на то, что сам писатель называл себя агностиком. Видеть жизнь в реальном свете дано не каждому, но у Чехова - получилось. Ему и в голову не приходило выставлять о. Христофора "корыстолюбцем и торгашом", хотя сцена с деньгами казалось бы дает для этого повод.
Большинство русских писателей, как и вообще, светское общества в царской России, церковной жизни не понимали, потому что ею никогда и не жили. Всё искали какой-то особой духовности (об этом чеховский "Кошмар"), понимаемой чисто по-пиетистски, а то и прямо оккультной мистики с ее сатанинскими глубинами. А потому в русских священниках видели только отсталых и жалких людей, которые своей проповедью о Царстве Небесном мешают всеобщему просвещению и социальному процветанию.
Не отставали от "светочей" литературы и представители интеллигенции, по крайней мере той ее части, что не принадлежала к духовному сословию (Тем, кто интересуется темой, очень советую монографию Лори Манчестер "Поповичи в миру", изданную НЛО в 2015 году в серии Historia Rossica).
Особенно русскому духовенству доставалось, как не странно, во время начавшееся после 1-й Русской революции, когда всю вину за нестроения народной жизни принято было взваливать на плечи священников. Действительно, кто, как не они были ближе всего к народу, знали народ, а следовательно должны были употреблять все свои силы и знания на улучшение народных нравов и организацию быта простых людей. От священника требовали, чтобы он встал, не много не мало, во главу ВСЕХ социальных преобразований: от воспитания и образования, до экономики и медицины включительно.
И эти призывы звучали не со страниц светских изданий - они уже тогда выступали с чисто прогрессистских позиций - , но со страниц церковных газет и журналов! При этом авторы статей, клеймящие и поносящие духовенство за леность и обскурантизм, хотели при этом видеть в священниках и образец жизни духовной. Как можно было совмещать одному человеку церковное служение и активную социальную работу, никто вопросом не задавался: легко писать прожекты и обязывать исполнять их кого угодно, кроме самих себя.
Как никто не задавался вопросом, а как живет русское духовенство. А если сказать точнее - как оно выживает на мизерное жалование, да еще и в атмосфере презрения со стороны высшего света и интеллигенции и равнодушного отношения собственных прихожан. А жилось рядовому священству, и вообще - клирикам, на Руси нелегко во все времена, несмотря на то, что духовенство считалось привилегированным сословием в русском обществе. Об этом, кстати, тот же коротенький, но такой правдивый рассказ Чехова "Кошмар".
И вот, чтобы как-то поддержать существование свое и своей большой семьи, в буквальном смысле слова, не дать умереть от голода, русский священник шел вместе со своими прихожанами работать в поле, или как о. Христофор у Чехова, продавал шерсть, или как о. Алексей Батраев в моей статье Легенда разведчика Батраева. Часть 2 занимался добычей золота на церковном участке земли.
В начале же XX столетия с развитием светских СМИ у духовенства появился еще один вид дохода: будучи людьми довольно грамотными, клирики принимали участие в различных конкурсах знаний (своего рода "Что. Где. Когда"), получая, в случае победы, назначенную редакцией денежную премию, размер которой иногда доходил до 25 руб. При условии, что среднее жалование священника редко превышало 150 руб. в год, добавка в бюджет семьи выходила достаточно весомой.
Участие в таких конкурсах само по себе дело невинное, но один из ревнителей церковного благочестия, написавший статью "Грустное знамение времени" [1], заметил следующую закономерность:
громаднейшее большинство лиц, приславших правильные решения шарад... священники, диаконы и псаломщики.
Дальше автор статьи перечисляет имена духовных лиц, посмевших не только участвовать в конкурсе, но и получить за это денежное вознаграждение. Среди них, кстати, фигурирует и имя известного челябинского священника, клирика Одигитриевского женского монастыря прот. Димитрия Неаполитанова, расстрелянного большевиками в 1921 г. по делу о закрытии обители.
Оскорбленный этим открытием до глубины души, автор тут же дает ему объяснение, которое, впрочем, не выходит за рамки стандартных обвинений, выдвигаемых духовенству русским обществом:
Сказался таки вековой дух стремления к возможно легкой наживе и сказался въ уродливой форме... смущает в данном случае характерное стремление даже и отдыхать-то от многосложных пастырских трудов за... деньги. Это, как хотите, чересчур уже практично!
Ну а дальше начинается "плач Ярославны", приправленный изрядной долей сарказма:
Мы наивно думали, что пастыри церкви настолько удручены печальным положением вещей в современном мире, что им даже и не до забав. Мы думали, что они так поглощены вопросами обновления погибающего человечества, судьба которого вручена их попечению Самим Богом, что у них положительно не хватает времени заниматься такими дорогими пустячками.
Ссылаясь на евангельское: "Жатвы много, а делателей мало", автор ставит неутешительный диагноз современному священству, обвиняя его по сути только в одном грехе - гнусной корысти. Ибо ничем кроме требоисполнения и разгадок пустых шарад не занимаются, ведь и то и другое приносит, пусть и небольшие, но - деньги.
Автор даже не скрывает своего презрительного отношения к священству, которое хотя и именует "отцами", но только с целью поиздеваться, и, в конце концов, показать свое превосходство над духовенством. Так, задолго до революционных событий, уничтожался авторитет русского священства, которое не от какой-то особо привольной жизни, как это действительно было у представителей высшего света, а просто от бедности вынуждено было искать дополнительный доход в занятии "дорогими пустячками".
Во что вылилось такое отношение потом, после 1917 года, всем хорошо известно: духовенство на десятилетия стало объектом издевательств со стороны советской власти, деятелями которой часто выступали вчерашние благонамеренные критики церкви и священства. Это видно из подписи, которую оставил автор статьи, не желая открывать своего имени на страницах церковного журнала: "Нетуды-хата".
Точно такие же "меткие" псевдонимы будут стоять под всеми антицерковными статьями, которыми будут пестреть советские газеты разных уровней, от центральных до районных, в 20-30 годы. Только накал критики будет иной, атеистический, а требования, как у Вольтера - "Раздавите гадину".
Кто-то ведь сказал: "От любви до ненависти - один шаг". От веры до неверия тоже недалеко. Нужно только начать копаться в явных и мнимых грехах священства, а дальше - все пойдет по наклонной, не остановишь.
________________
[1] Оренбургские епархиальные ведомости. 1908, №4.