Крыша обвалилась ещё раньше - теперь снаряды коммулятивных ракетниц выносили остатки стальных листов и металлоконструкции. Били не прямой наводкой, этого мы пережить не смогли, а скорее всего пальнули наобум, разнеся всё, что только попалось на пути. В жалких трёхста метрах от разбитого командного пункта всё было куда хуже. Там, вставая цветастыми всполохами и взрываясь волнами грохота, не переставали вопить пушки, начиная от свистящих свинцовых пуль старомодных M16 и заканчивая ревущими зенитными пулеметами разрывного типа.
Наш командирский состав насчитывал три генерала - я, Дуглас МакЛайд, Яшито Хираи, столько же капитанов – Донна Гранде, Грег Диккенс, Сабрина Сальс и с десяток снующих по разрытому воронками песку сержантов, безуспешно старающихся докричать свои приказы солдатам с ложбине.
- Каратели, плешивые вы твари, отвечайте! - Чересчур грозно вопила Сабрина в убитый коммуникатор, жалостливо пищащий что-то неразборчивое. - Вызывает капитан Сабрина Сальс! Каратели, отвечайте! Вызывает капитан Сабрина Сальс!
Дуглас с надеждой взглянул на неё, пытаясь сохранять спокойствие. Её грозное, испачканное в саже девичье лицо выдавало однозначное "безнадёжно", которое подхватил и он, оставив раскопки командного блока на меня и Грега. Чёртова балка тут же соскочила вниз, подняв пыль прямо в лицо нашему приунывшему громиле.
– Ах, ты ж... Чего сел, МакЛайд?! – Заорал Грег, которому балка приземлилась прямо на ногу. – Я щас тобой буду эту кучу разгребать, понял?! Живо взял и на раз-два!
Дуглас махнул рукой.
– И что это значит, а?! Хватай, кому сказал!
– Отставить! – Вмешался я. – И разговоры, и балку тоже. Сходи лучше вытряси с капитанов отчёт о ведении боя, пока злой, и позови заодно ко мне самурая, где бы он там ни был, понятно?
Грег что-то недовольно пробурчал, но всё равно бросился к неугомонным фигурам, петляя по узкой тропинке между воронок. Я же уселся на разбитый холодильник и стал дожидаться прихода Яшито.
– Не достанем. – Вдруг сказал Дуглас. – Даже если и достанем, то ничего не выйдет. Там вся связь с внешними частями. Как раз там, куда прилетел снаряд. Что будем делать?
Я поднял руку в жесте немой армейской решимости, которому меня научили в армии. Странно, но учили нас только таким вещам, ни инструкциям ведения боя с кучкой мятежников, целый, мать его, час кромсающих потоки Национальной Гвардии, ни сборке кустарной рации, ни получения обещанных ПВО.
– Сейчас подтянутся два корпуса. – Спокойно говорил я, на песке вычерчивая тактику битвы. – За ними, как сказано, прибудут Каратели, все шесть взводов под предводительством Варана. Тогда уж мы их и вынесем вперёд ногами с этой ложбины.
– Вызывает капитан Сабрина... – Бубнила в коммуникатор Сальс.
Я упёрся взглядом в красноватую пелену дыма, огня и крови. Попытавшись снять наушники, я тут же натянул их обратно, решив не испытывать слух мучительным ассорти взрывов, свистов и нечеловеческих криков в припадке животного ужаса. Пора было признать, для трёхсот человек с древними «калашами», против тридцати тысяч «националов» мятежники сражались чертовски хорошо.
– Генерал?
Передо мной появился Яшито. В его руках была штурмовая винтовка "Крафтворд" с длинным штыком-ножом. Лезвие было полностью покрыто кровью и чем-то розово-белым, стекающим к чёрным берцам, тоже облитым свежей кровью и, местами, грязью, как и весь его костюм. Странно, но чистой осталась лишь висящая на поясе катана.
– Ты был в этом аду?
– Точно так, генерал. – Кивнул Яшито. – Мне нельзя покидать своих самураев. Им сейчас очень тяжело.
– Тогда докладывай, кратко и ясно.
– Разрешите, я доложу, генерал! – Едва разборчиво зашипел в наушниках голос Грега. - Тут полный трындец, косят, как капусту, как, чёрт, капусту, генерал!!!
Я мигом переключился на локальный канал связи.
– Чего? Где ты? Ты в ложбине?
– Я в ж... - Последние слова проглотил взрыв гранаты.
– Разрешите мне вернуться к самураям? – Яшито нетерпеливо потряс кончиком штыка.
– Сперва, найди мне Донну, полевой врач как раз может понадобиться. Ты её, кстати, не видел?
– Нет. Но я постараюсь её найти. Удачи вам.
Самурай повернулся и с винтовкой наперевес помчал к ложбине.
– Генерал, Варан на связи! – Заорала Сабрина, махая коммуникатором. – Они уже давно тут, зажимают противника с противоположной! Говорят, мятежники солидно пополнили свои ряды, так что прорываются сквозь пули, но довольно успешно!
Я облегченно улыбнулся, подмигнув апатичному Дугласу. Уж если Варан взялся за дело, значит, всё кончится довольно быстро. Его каратели сражались, как одна большая армия, не превосходя количеством и половины её. Сильные ребята.
В наушниках раздалось тяжёлое дыхание, и я будто бы почувствовал малиновое дыхание Донны, мчащейся от ближайшей деревушки к нам. Поскольку я, пусть и на небольшой громкости, продолжал слушать беспорядочную какофонию боя по локальному каналу связи с Грегом, крики Донны доносились до меня слабыми помехами.
Опомнившись, я выключил наушники.
– Генерал! – Вопила Донна, уже маячившая в тридцати метрах белым халатом и кокошником. – Своих... Нельзя стрелять... Варан, корпуса... Остановите!
Дуглас бросился к ней и подхватил её на руки.
– Мятежники уже на границе. – По бледновато-красным губам бежали ручейки воды из алюминиевой фляжки, любезно протянутой Дугласом. – Сказали, что их как час уже поймали и, кажется, уже судят. До вас, говорят, не достучаться, а по рации в деревне... Генерал, мы ведь...
– Что мы? – Спросил я, ошарашенно глядя на Донну.
- Перемалываем друг друга. - Догадался Дуглас. - Каратели с той стороны, а мы с этой.
Между нами повисло гробовая тишина. Само собой, тишина была только в наших головах, ведь со стороны огненного ада шёл равномерный шум, создаваемый двумя силами. Двумя слепыми слонами, вспарывающими друг другу животы бивнями, силясь попасть по давно уже улизнувшей мыши.
– Придётся отзывать. – Дуглас взял меня за плечо.
Я промолчал. Ад бурлил и пенился, вздымаясь огненными столбами к краю чёртовой ложбины.
– Да пошли, нельзя тупить! – Дуглас со всей силы дёрнул меня, отчего я едва устоял на ногах.
– Идёмте, генерал, нельзя продолжать!
– Куда? – Начал я серьёзно. – Мы ничего не сделаем. Там куда жёстче, чем в штатном режиме. Если Национальная армия и Каратели столкнулись... Хотя, мне кажется, мы можем кое-что сделать.
– Что?
– S.R.S. Специальный сигнал подкрепления. Возьмём числом. – Я понизил голос, глядя на недоумевающие лица коллег. – Выходов больше нет!
– Ты спятил?! – Рявкнул Дуглас. – Это наши бойцы!
– А это мы, слушай, говорю! Если всё вскроется, то казус всплывёт в массы, а за ним федеральный розыск и казнь. Все до единого расплатимся! Значит, так. Мы объявим Карателей предателями, ну, можно даже фашистами, мятежниками, террористами, как угодно. Да, умрут многие, но иначе умрём мы. Мы, то есть, офицерский состав Национальной Армии! Кто дороже, а?
– Дороже? Да там людей затаптывают в грязь, даже раненные не выползают, где тут, мать твою, дороже?!
– Нам поверят. Что скажем, то и будет. Остальное не найдут.
На это Дуглас ответил крепким, угодившим прямо в лоб, ударом кулака. В этот раз я и не попытался поймать равновесие, просто упал, отбив ногу об ту самую балку.
Второй удар скользнул по пластинам бронежилета носком сапога, после которого Дуглас навалился на меня всем своим телом, прижав к земле. Я, в свою очередь, засыпал его шквалом ударов. Мы ворочались в песке, осыпая друг друга тумаками и рыча, словно звери.
– Остановитесь! – Закричала Донна. За криком послышались шаги, шквал крепких ругательств от Сабрины и неразборчивое бормотание вернувшегося Яшито.
Дуглас отвлёкся, схватившись за правое плечо. Видимо, бесстрашный самурай сообразил огреть его прикладом винтовки. Дуглас сразу же ответил японцу серией крепких ударов вслепую. Отброшенная винтовка упала в полуметре от меня.
Напрягшись, я дотянулся до ствола и рывком всадил штык-нож в открытый бок Дугласа по самую рукоятку.
Крик, грузное тело свалилось в сторону, а я поднялся на ноги, держа весь командный состав на прицеле.
Генерал Яшито Хираи недвижимо смотрел на меня косым взглядом, потирая ушибленное бедро. Старейшина Донна Грандей вытирала кокошником слёзы, текущие из больших, испуганных глаз. Открытые серебристые волосы лежали на кукольных плечах тугими косами. Сабрина Сальс замерла с отстёгнутым ремнём в руке, так и не отхлестав негодных, ворочащихся в грязи мальчишек. Каждый стоял, как на паузе, поставленной лично мной, у которого винтовка бегала красной точкой ЛЦУ по товарищеским лицам. Теперь всё серьёзно, ни один самурай не пойдёт к своим подопечным без команды, и ни одна дурочка не обронит и слова. Я покажу им, кто здесь генерал.
– S.R.S, недоноски. – Нарушил я молчание, сплюнув сгусток крови на песок. – Отдайте ракетницу. Без шуток.
Вслед за словами щёлкнул предохранитель пистолета, который Сабрина держала в кобуре за спиной, а также из ножен с шипением выполз бритвенно-острый меч Яшито. Смертоносные звуки спрашивали: что теперь скажешь, а?
– Ab hoedis segregare oves. – Сухо ответил я, дёрнув затвор.
Стремительный выпад катаной, я кувыркаюсь через плечо и блокирую клинок винтовкой. Пули заплясали в воздухе, наполняя его мелодией смертоносного шабаша и привычным запахом пороха.
Яшито наседал на меня прямыми, резкими ударами. Я отвечал выпадами штыка, больше парируя атаки, чем нанося их. Сабрина же меняла магазин, выпустив все патроны, один из которых сорвал мою генеральскую нашивку, ужалив кожу.
– Остановитесь!
Я проигнорировал крик, с трудом уходя от разыгравшегося самурая. Рядом с нами, словно всплески воды, вздымались пулями горсти песка. Стреляла только Сабрина, не жалея боезапаса, а я в то же время выискивал момент между атаками Яшито. Он не заставил себя ждать, как раз в ту секунду, когда дуло пистолета смотрела промежь моих глаз, а коварный Яшито ловким финтом распорол мне бедро. Под моими ногами раздался хрип, и я, схваченный за раненное место чьей-то рукой, упал.
Пуля просвистела надо мной.
Сабрина, а потом и самурай побелели, приоткрыв в ужасе рты.
– Донна!
Я перевернулся на живот и огляделся.
За нами стояла, держа двумя руками кровоточащую дыру в шее, она. Наша Донна из Алури, с живописной Мэриэн Стрит, улицы вечных стихов и жизни, чистой, как она сама. Девушка медленно умирала, поражённая коварным случаем. Что-то щёлкнуло у меня в голове, разогнав белену перед глазами и отогнав боль на самые задворки. Мой непонимающий взгляд остановился на белоснежном халате, испачканном кровью и слезами, падающими из больших, испуганных глаз цвета миндаля.
К ней сразу же кинулись Яшито и Сабрина. Первый до жути перепугался, пусть и не потеряв непоколебимое выражение своего лица. Я видел страх не в лице, он сам целиком состоял из ней, будто обвитый коконом. А Сабрина же наоборот, была сосредоточена и крепко сжимала рукоять пистолета, второй рукой придерживая Донну. Я с опаской поднял винтовку. И не зря.
– Это всё ты! – В ярости воскликнула она и повернувшись, вскинула оружие, стреляя навскидку.
Раздались сразу два выстрела, один улетел вниз, в ложбину, а второй пробил ткань чёрного комбинезона навылет, попав точно в сердце. Ярость, захватившая Сабрину, перекинулась на меня, и я, глядя на Яшито, зарычал:
– Ну давай, самурай, подходи. Что, уже не такой шустрый, а?!
– Нет, генерал. – Он встал на колени, придерживая недвижимую головку Донны. – Нет мира без неё. Не трать пули. Я сам.
И он поднял свой меч. Поднял его двумя руками и тут же резко вогнал себе в живот по самую рукоять. Это самурайский обычай, я уже видел такое в его школе, когда кто-то трусил или предавал. Но ни разу не видел, чтобы кто-то лишал себя жизни из-за любви. Обычной, штатной любви.
Наступила тишина. Странная, немая. Почему-то кровавая бойня в ложбине для меня затихла, осталось лишь боль, стук в висках и желание со всем покончить. Я доковылял до тела Яшито - охрана ракетницы подкрепления была его обязанностью. Вытащив её из лакированного серого чемоданчика, я пальнул в воздух. Яркий красный шар взмылся вверх и, погасая, завалился блеклым пятнышком к земле.
– Всё? Закончил?
– Нет. – Я отбросил ракетницу, следом за ней и винтовку. – Ведь ты ещё жив, Дуглас.
– Я всегда знал, что ты предатель. Каково тебе, а?
Я сел рядом с ним на песок. В ложбине продолжался кровопролитный бой между двумя братскими армиями, уверенными в собственной правоте. Также, как в своей уверен я сам.
– Паршиво. Нет, Дуглас, я не вру. Мы работаем с тобой, да и почти со всей командой, с малых лет. Убивать тех, кто стал для тебя братьями и сёстрами – ужасно. Но цель оправдывает средства. Честь важнее жизней, сам знаешь.
Дуглас тихо рассмеялся.
– Нет, дружок, не знаю. Ты предал нас, предал Варана. И теперь завираешь мне про какую-то абстрактную честь?
– А тебе неинтересно меня слушать? Хочешь побыстрее умереть?
– Нет, умереть в финале не для меня. Я слишком стар для такого. И нет смысла. К чему это всё?
– Не знаю, Дуглас. – Пожал я плечами. – Не знаю. Смотри, вон, идут. Пойду проинструктирую их. И тогда уже всё закончится. По крайней мере, ты точно не доживёшь до заката.
Я, с трудом поднявшись на ноги, двинулся к ровному квадрату шагающих к ложбине солдат.
– Грей!
– Последнее слово, а?
– Я выживу. Пусть и глядя на глупую резню, пусть и перед лицом смерти, но выживу. И тогда я вернусь, и убью тебя. Через месяцы, через годы. Я найду тебя, предатель, и убью. Только потерпи. Я не забуду.
– Да. – Я по-дружески, и в тоже время зло, улыбнулся. – Потерплю.