Когда западные дипломаты говорят, что специальная военная операция должна завершиться на поле боя, нам кажется, будто бы они желают победы Украине. А они всего лишь признают, что Украина недоговороспособна. Хроническая неспособность украинских политиков соблюдать взятые обязательства проявилась ещё в начале девяностых в отношении Крыма.
Текст Владимира Тихомирова
Известно, что жители Крыма хотели выйти из состава Украины ещё до развала Советского Союза. И не просто хотели, но провели 20 января 1991 года референдум об отделении от Украинской ССР – 93% крымчан проголосовали за воссоздание автономной республики как субъекта СССР.
В мае 1992 года парламент Крыма принял «Акт о провозглашении государственной самостоятельности». Уже на следующий день парламент одобрил конституцию республики. Был назначен новый референдум по отделению от уже независимой Украины – на 2 августа 1992 года. Свою поддержку высказал и наш парламент, признав противозаконной передачу Крыма Украине в 1954 году.
Тут-то Украина и спохватилась. В процесс включился сам президент Кравчук, пообещавший Крыму широкую автономию вплоть до фактического суверенитета – только не уходите. Иначе, причитал Кравчук, от Киева сбегут Закарпатье и Галичина.
Что ж, Кравчук всегда умел был убедительным – не зря его после майдана совали во все дипломатические группы, в том числе он был главой украинской делегации для подписания «Минска-2», где надо было убедительно врать. Позже один из украинских политиков так описал политическое кредо первого (как и всех остальных) президента Украины: «Обещайте что угодно, а вешать будем потом...»
Крымчане поверили сладким обещаниям Кравчука, тем более что 1 июля 1992 года президент Украины подписал закон «О разграничении полномочий между органами государственной власти Украины и Республики Крым».
На обещания Кравчук не скупился. «Республика Крым, – говорилось в законе, - наделяется полномочиями по созданию и формированию органов судебной власти, определению порядка организации и деятельности органов власти в целом, а также структур местного самоуправления».
В обмен он хотел только одного – бессрочного моратория на проведение любых референдумов.
Но крымская широкая автономия продлилась недолго. Через три года новый президент Украины Леонид Кучма фактически объявил блокаду Крыма, вынуждая крымские власти – в обмен на субсидии Киева – отказаться от своих полномочий. На депутатов крымского парламента стали давить, им угрожали уголовными делами. Наконец Кучма дождался подходящего момента – всего через три месяца после подписания Будапештского меморандума, когда Россия по уши увязла в Первой чеченской войне.
Рано утром 17 марта 1995 года в Симферополе и Севастополе высадился большой десант агентов СБУ и отрядов специального назначения, а через несколько часов по телевизору был зачитан указ из Киева: Верховная рада Украины отменила конституцию Крыма. Пока народ слушал новости, в крымских городах шла «зачистка» – повальные аресты русских активистов.
Юрий Мешков был вынужден срочно бежать в Россию, иначе ему грозили устроить «несчастный случай» в подвалах СБУ.
Запад переворот вообще не заметил, российские власти отреагировали вялым протестом: вышло беззубое постановление Госдумы, в котором депутаты призвали власти Украины «отказаться от давления на население Крыма».
Так в самые «благословенные» ельцинские времена, когда Россия послушно «строила демократию» и выполняла директивы советников из ЦРУ, украинскому политикуму дали понять, что у них есть карт-бланш на любые действия против русских.
И любой договор – всего лишь способ обмана наивных москалей. А Запад всегда прикроет, как потом было и с Минскими соглашениями.
Не надо питать иллюзий, что украинская власть когда-нибудь одумается и пойдёт на мирные переговоры – она это сделает только ради временной передышки перед новым ударом.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.