С невесомостью у Православа Ариевича как-то не заладилось. Когда-то давно, когда он ещё не пРАсветился и не ведал, что слово «телевизор» произошло от названия города Тель-Авив, он видел по этому сам тель-авизору, как плавно перемещаются освободившиеся от силы тяжести космонавты. РАтатуй же барахтался на одном месте, как подцепленная на крючок тощая рыбёшка. В голове крутилась строчка из песни, заевшая, как пластинка: «Таких не берут в космонавты». Так как песня не относилась к священным славяно-арийским текстам, Православ Ариевич постарался поскорее от неё избавиться, многократно повторяя про себя слог «ра». Когда сие удалось, в белом помещении, напоминавшем операционную (в коем оказался РАтатуй), возник, очевидно, пришелец: низенький, серенький, большеголовый, с огромными чёрными глазами.
– Приветствую тебя, землянин, – обратился он к Православу Ариевичу.
– Отче наш Хиневич! Иже еси на небеси! – опав с лица, пробормотал РАтатуй. Из строк своей святыни он помнил, что ориентация серых изменчива и зависит от фазы луны, потому несколько переживал: а вдруг инопланетянин достаточно долго обходился без плотских утех и нынче луна занимает позицию, грозящую землянину мужского пола пренеприятными неприятностями.
– Моё научно-исследовательское судно, – пришелец между тем обвёл пространство тонкой ручкой, – подключилось к вашей информационно-коммуникационной сети «Интернет», где я ознакомился с твоим просветительским проектом.
– ПРАсветительским! – попРАвил Православ Ариевич. – Канальчик мой ведический...
– Скажи мне, землянин, ты действительно веришь в то, что многие тысячи лет назад между вами и нами произошла глобальная война?
– Конечно. Батюшка Александр самолично всё достоверно описал.
– А какими источниками он пользовался?
– Своими, самыми что ни на есть достоверными!
– А их кто-нибудь видел, кроме этого вашего батюшки?
– Их никак нельзя показывать, эти источники, они как есть сакРАльные, и негоже их взглядами сверлить.
РАтатуй несколько приободрился. Кажется, ему ничего не угрожает, а серые заинтересовались его пРАсветительской деятельностью. Кто знает, может, он этого чужака в свою веру и обратит – вон как интересуется.
– И ваши наших победили?
– Конечно! У нас ведолёты знаешь, какие были?
– Какие?
– Ух какие!
– А хоть один фрагмент обшивки уцелел?
– Конечно! Целый флот остался, они же неуничтожимые, потому что наши, православные, славяно-арийские!
– И их тоже никто не видел?
– Вороги спрятали...
– А вы мудрее этих ворогов?
– Конечно! Ра-ра-ра! Отец Александр с нами и сила ведическая!
– А как же тогда получается, что вороги всех морочат, а вы, самые умные и просвещённые...
– ПРАсвещённые!
– ...морок этот не развеете и ворогов никак не изведёте? Да ещё и русского языка своего не знаете.
– Знаем мы свой язык, ведаем! Токмо истинный, а не искажённый немцами да евреями вашими окаянными.
– А как же они могли исказить ваш язык, если вы самые-самые?
– Обманом да хитростями, знамо как.
– Но при этом вы самые умные-разумные и в любой момент можете рассеять этот обман?
– Истинно так.
– Давай.
– Чего... давать? – побледнел РАтатуй, вновь задумавшись о лунных фазах.
– Верни людям утраченные знания. Развей обман. Ты же просветлённый...
– ПРАсветлённый!
– ...и всё можешь.
– Конечно, могу, – насупился Православ Ариевич. – Особливо ежели поднатужусь...
– Ну и тужься, землянин, покажи свою силу ведическую.
Головушку РАтатуя на миг посетили предательские мысли: а ведь в словах серого присутствует логика, никаких чудес творить, заручившись поддержкой силы ведической и слога «ра», не получалось, да и люди вокруг не все хотели пРАзревать, многие упорствовали и поднимали пРАсветителей на смех... но Православ Ариевич вовремя вспомнил, что логика – от лукавого, и от этой штуки истинному последователю великого отца Александра следует держаться как можно дальше.
– Тебе не искусить меня, кощеево отродье! – склочно вздёрнув бородёнку, заявил РАтатуй.
А пришелец... расхохотался уже знакомым смехом: леший снова подшутил. Напущенный им морок рассеялся, и Православ Ариевич обнаружил себя висящим в ветвях дерева, куда и влетел от пинка избушки на курьих ножках.
По команде властителя локуса дерево отпустило лесного мученика, и тот, матерно прокричав слог «ра», полетел вниз.
Леший задумчиво пропел строчку о том, что таких не берут в космонавты, услышанную в воспалённом сознании жертвы своего чувства юмора...
Продолжение следует...
