Имя Павла Александровича Флоренского - известного религиозного философа, священника, не отказавшегося от сана в непростые годы гонения на церковь в 20х годах прошлого века, погибшего на Соловках в трагическом 1937 году, достаточно широко известно. Однако, не так хорошо известно, то что, будучи широко образованным человеком, закончившим физико-математический факультет МГУ, а потом МДА в Троице Сергиевой лавре, он был также крупным математиком, физиком, материаловедом, электротехником.
С 1921 года профессор П.А Флоренский сознательно стал на путь служения отечеству в качестве исследователя и научного руководителя сначала в комиссии "Карболит", а с апреля 1924 года в качестве начальника отдела материаловедения, который был им организован, в Государственном экспериментальном электротехническом институте (ГЭЭИ), располагавшегося тогда на Гороховой улице. В 1925 году институт был переименован во Всероссийский электротехнический институт (ВЭИ), располагающейся сейчас на Красноказарменной улице.
Флоренский проработал в ВЭИ до февраля 1933 года. Тогда он был арестован по совершенно ложному обвинению в фашистко - монархической деятельности, осуждён и выслан в г. Свободный на Дальнем Востоке, а в 1934 году переведён в Соловецкий лагерь, где и погиб в составе второго Соловецкого этапа из 502 человек. Место трагической гибели всего этапа до сих пор неизвестно.
Как писал в предисловии к книге «Восхождение «…к низинам» (наука, философия, судьба о. Павла Флоренского)», внук П.А. Флоренского, д.г-м.н., профессор РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина, П.В. Флоренский: «Вне внимания остаётся пока то, что Павел Александрович Флоренский не только богослов, философ и математик, но и крупный учёный, физик-материаловед, стоявший у истоков ряда областей, ставших сегодня самостоятельными науками, основавший в России несколько направлений».
Действительно, большая научная деятельность о. Павла Флоренского мало известна, как и то, каким образом он пришёл в науку и что связывает П.А. Флоренского с Большой Спасской улицей в Москве.
Вот как он описывает изменение в судьбе в своем дневнике 22 января 1921 года, где он записал: «…когда мне исполнилось ровно 39 л<ет>… Моя судьба решилась, я отныне становился на новый путь и призывался к новой деятельности электротехника».
Как отнёсся Флоренский к предложению заняться техникой, можно понять из очень примечательной записи в дневнике о благодатном сне: «… И проснувшись, я понял, что это было благословение Христа и Еп. Антония или Христа чрез Епископа Антония на нисхождение с высот отвлеченной мысли к низинам практической жизни, технике — что воистину свыше назначен мне период прохождения жизни внизу, но это не моя самочинная воля, а решение обо мне благих верховных покровителей моих».
С этого дня и до своих последних дней Павел Флоренский будет самым тесным образом связан с «низинами практической жизни» во всех её проявлениях, а не только «технике» и это будет самым настоящим испытанием его интеллекта, веры и воли.
Но призвал его к новой деятельности электротехника талантливый предприниматель, инженер химик, один из изобретателей диэлектрика карболит, директор завода «Карболит» Василий Иванович Лисев. О том, как они познакомились Лисев рассказал на допросе в НКВД в 1936 году:
"Вопрос: На допросе 3-го апреля с.г. Вы упомянули Вашего знакомого Флоренского П.А., сосланного несколько лет тому назад в Соловки. Когда и при каких обстоятельствах Вы познакомились с Флоренским?
Ответ: Познакомился я с Флоренским в 1919 году. До этого я знал о нем понаслышке и по литературе, как математика. Когда в 1919 году ко мне обратился главный инженер Главэлектро Кричевский с просьбой достать математика, я рекомендовал ему Флоренского и тогда же с ним познакомился.
Вопрос: Что Вам известно о Флоренском?
Ответ: Я знаю, что Флоренский происходит из семьи инженера. Сам он является крупным математиком. В период моего знакомства с ним он был попом.
Вопрос: В какой период времени и как долго жил Флоренский у Вас на квартире?
Ответ: У меня на квартире Флоренский жил с 1921 по 1925 год".
В то время В.И. Лисев проживал на Большой Спасской улице в дом 11, кВ 1.
В судьбе П. Флоренского В.И. Лисев сыграет большую роль и станет его настоящим другом, поддерживая его на протяжении длительного времени. В свою очередь Флоренский также высоко его оценивал, написав о нем: «Вас. Ив. Лисев был для меня первый человек, в котором я воспринял, что такое врожденный коммерческий и административный талант. Всегда склонны думать, что приобретение зависит от корыстности. Но это неверно. Тут, у Лисевых, при полном бескорыстии, все дела устраиваются так, что он всегда остается в выгоде. Воистину что-то библейское. Богу угодно, чтобы Вас.Ив. богател — ибо он в Бога богатеет — и сейчас же тратил, ибо он в Бога и тратит. “Рука дающего да не оскудеет”. “Не заграждай уста волу молотящему”».
Лисев действительно был неординарной личностью и хорошо понимал величину таланта П.А. Флоренского
Еще одно подтверждение, что П.А. Флоренский долгое время проживал на Большой Спасской улице можно найти в его письме к академику В.И. Вернадскому, написанному им в 1929 году. Это очень интересное и содержательное письмо, где он затрагивает фундаментальные научные и философские вопросы. Это письмо интересно также с точки зрения понимания стиля и аргументации философа.
Академик Владимир Иванович Вернадский, в 1926 году высказал концепцию биосферы – оболочки, которая охватывает Землю от тропосферы до трехкилометровой глубины литосферы. В ней идут мощные биохимические процессы, связанные с деятельностью живых организмов, что приводит к круговороту веществ на планете. Таким образом, биосфера глобально влияет на геологию Земли.
В своём ёмком по высказанным мыслям письме Флоренский, в частности, пишет: «Глубокоуважаемый Владимир Иванович, мне давно хотелось выразить Вам свою радость…— по поводу концепции биосферы. Однако сделать это лично не удается. …Общее направление Ваших мыслей не было для меня новостью, и мне кажется, оно не может быть новостью ни для кого, вдумывающегося в основы и методы науки о космосе и учитывающего исторический ход наших знаний. В этом — высшая похвала Вам. Слово наука о космосе пишу не случайно, ибо для науки, в противоположность произвольному схемостроительству и системоверию, космос ограничивается или почти ограничивается биосферой, а все остальное относится либо к области домыслов, либо к формальным соотношениям, конкретное значение которых весьма многозначно». В этих словах Флоренского видно, что он неразрывно связывал происходящее на Земле с процессами, которые идут во Вселенной, демонстрируя глобальный подход к проблеме и далее в письме: «…Вы имели мужество назвать мнимое знание о внутренности земли настоящим именем; общественно было бы чрезвычайно важно твердить нашей полуграмотной интеллигенции (с включением сюда многих “проф.”) о незаконности экстраполяций, на которых зиждется обычно мнимое знание. …Подобное тому, что Вы говорите о внутренности Земли, необходимо развить и в отношении внешнего биосфере пространства...». Дальше в письме он пишет:" ...Переходя на новый путь и провозглашая “верность земле”, т. е. биосферическому опыту, мы должны настаивать на категориальном характере понятия жизни, т. е. коренном и, во всяком случае, не выводимом из наивных моделей механики факте жизни, но наоборот их порождающем».
Поставив, таким образом, проблему концептуального изучения явления жизни на Земле и в космосе как глобальную категорию, далее он рассматривает логику и направление промышленного развития: «Теперь мы — экономические материалисты; так вот, механические модели есть не что иное как надстройка над устарелой формой хозяйства, давно превзойденной промышленностью, и потому, следовательно, эти модели ничуть не соответствуют экономике настоящего момента. Скажу больше, они общественно и экономически вредны, как ведущие к реакционной экономической мысли и, следовательно, задерживающие и искажающие развитие промышленности. Если в настоящий момент промышленность есть электрохозяйство, и отчасти теплохозяйство, но вовсе не механохозяйство, а физика есть электрофизика, то присматривающемуся к ходу развития промышленности не может не быть очевидным, что промышленность будущего, и может быть близкого будущего, станет биопромышленностью, что за электротехникой, почти сменившей паротехнику, идет биотехника, и что, в соответствии с этим, химия и физика будут перестроены, как биохимия и биофизика».
Сделав, сбывшиеся в настоящее время предсказание о развитии промышленности в направлении биотехнологий, формулирует интереснейшую мысль: «…Мое убеждение, что Ваш биосферический лозунг должен повести к эмпирическим поискам каких-то биоформ и биоотношений в недрах самой материи, и в этом смысле желание подойти к этому вопросу только из моделей наличных, т. е. пассивно в отношении учения о материи, а не активно, может быть тормозящим развитие знания и реакционным. Может быть, гораздо более целесообразно твердо сказать по талмуду “я не знаю” и тем побудить других к поискам».
Он ставит перед Вернадским, а точнее перед наукой, фундаментальный вопрос – существует ли внутри атомного ядра (в недрах… материи) механизм или частица, которая отвечает за возникновение биологической жизни, а, следовательно, и духа. Если такой механизм взаимодействия или частица внутри атомного ядра существует, то это означало бы, что возникновение биосферы запрограммировано изначально и при наличии оптимальных условий, то есть определённой суммы различных физических полей и времени, жизнь возникает обязательно, синтезируясь из элементарных атомов и при этом, во вполне стандартные формы.
Исходя из своей идеи, он далее её развивает в том смысле, что имеется механизм также и обратного влияния: «…духовная сила всегда остается в частицах тела, ею оформленного, где бы и как бы они не были рассеяны и смешаны с другим веществом. Следовательно, вещество, участвовавшее в процессе жизни, и притом жизни индивидуальной, остается навеки в этом круговороте, хотя бы концентрация жизненного процесса в данный момент и была чрезвычайно малой…. Со своей же стороны хочу высказать мысль, нуждающуюся в конкретном обосновании и представляющую скорее эвристическое начало. Это именно мысль о существовании в биосфере, или, может быть, на биосфере того, что можно было бы назвать пневматосферой, т. е. о существовании особой части вещества, вовлеченной в круговорот культуры или, точнее, круговорот духа. Несводимость этого круговорота к общему круговороту жизни едва ли может подлежать сомнению. Но есть много данных, правда, еще недостаточно оформленных, намекающих на особую стойкость вещественных образований, проработанных духом, например, предметов искусства. Это заставляет подозревать существование и соответственной особой сферы вещества в космосе. В настоящее время еще преждевременно говорить о пневматосфере как предмете научного изучения; может быть подобный вопрос не следовало бы и закреплять письменно". Это очень интересная мысль предвосхищающая возникновение интернета, как материального фактора круговорота духа.
Но самое примечательное для нашего случая - то, как он заканчивает письмо, где он пишет: «Однако невозможность личной беседы побудила меня высказать эту мысль в письме. С уважением к Вам П. Флоренский 1929.IX.21. Москва, Б. Спасская, д. 11, кв. 1».
Таким образом, в Москве на улице Б. Спасская 11, в кв.1, у В.И. Лисева почти десятилетие проживал известный философ и физик, священник о. Павел Флоренский.
Наверное, общественности района в этот год 140 летия П.А. Флоренского, надо отметить этот факт на доме №11 по Большой Спасской.
По материалам книги «Восхождение «… к низинам» (Наука, философия судьба, о. Павла Флоренского)» Дмитриева В.Г.
Владислав Дмитриев
P.S. Спасибо, что дочитали до конца этот непростой материал!