Утро начинается с петуха. Совершенно зверского соседского петуха. Петуха-варвара, который способен поднять на великую битву даже самых ленивых воинов.
Где-то в геене огненной есть ворота, которые скрипят голосом этого петуха.
Вообще, птицы на нашем болоте представлены в весьма богатом ассортименте. Постоянно вокруг офигительно позитивная какофония. Помимо петухов, всё время откуда-нибудь ко-ко-кают, га-га-кают или кря-кря-кают.
А на днях в садоводском чатике разыгралась почти что античная трагедь в трёх актах:
В одном хозяйстве индюшата пропали. Ушли в неизвестном направлении, видимо в поисках лучшей жизни.
Известно же, что за забором — оно всегда сытнее...
Не знаю, всем ли СНТ искали или отдельные личности участвовали, но беглецов споймали и вернули по месту прописки. Я-то как раз по Московиям шастала, но за местными хрониками следила, читала про то, как хозяйка радостная объявляла благодарности участникам поисковых мероприятий.
Но индюк — птица хоть и музыкальная, до петушинного кукарекинга ей, как пешком за Конюховым — бежать устанешь.
И особенно далеко ей вот до этого, самого оголтелого и пронзительного... С которого начинается наше каждое утро...
Инстинкты предков просыпаются в тебе раньше физической сущности. Хочется нащупать у кровати валенок и швырнуть, не глядя, через плечо, дабы впредь неповадно было.
Но... петух орёт где-то там, через четыре участка. И есть надежда, что кто-то запулит валенком ближе и точнее, отомстит за нас, за разбуженных.
Хотя, если честно, мстить особо не за что. Солнце уже вовсю играет во дворе, гоняет в свой светозарный футбол, лупит мячом во все окошки. Вставать-то и впрямь пора, прав чёртов петух.
Но вставать сразу — это неправильно. Нужно немножко потискаться, покопаться в подушке, позаворачиваться в одеяло и послушать мир за окнами, которые настежь по случаю лета.
Послушать про то, как под крышей шуршит и попискивает очередной выводок воробьёв. И воробьячьи мамы-папы носятся как угорелые, кормят свою оголтелую желторотую ораву.
И про то, как где-то в лесу, за озером жизнеутверждающе каркает всполошённая ворона. И клокочет в самой высокой вышине коршун, парит в небе, раскинув крылья, и ждёт зазевавшегося суслика.
И ещё кукушка. Ты лежишь такой в койке, досапываешь свои последние сладкие минуты, а из лесу уже раздалось: "Ку-ку, ку-ку..".
И ты такой, спросонья: "Кукушка, кукушка! Сколько мне до старости осталось?"
А она на своём, на кукушечьем, тебе чисто-конкретно разъясняет: "Слышь, ты! Оно тебе надо? Ты лучше вставай, чай поставь, теплицу открой, пёселя накорми... И выходи, слышь, выходи на веранду! На мир вокруг посмотри! Ей богу, пользы больше будет, чем кукушкам глупые вопросы задавать!"
Ну и ты понимаешь, что права кукушка, и, наконец, выкарабкиваешься из своего постельного уюта и идёшь ставить чайник, и открывать теплицу, и кормить пёселя...
Впрочем, нет! Кормить пёселя — это у нас великая обязанность Юрьича. Поэтому, прежде чем поставить чайник и открыть теплицу, ты усиленно возвращаешь к жизни Юрьича. Юрьичу чихать на воробьёв и кукушку, и даже на петуха-варвара. Он не досапывает сладко последние мгновения.
Он по-мужицки дрыхнет в суровый моряцкий затяг (с), зарывшись и замотавшись не только в одеяло, но, кажется, даже и в матрас... максимально глубоко... так глубоко, чтобы никто не дотянулся и не добудился.
И ты достаёшь из матраса Юрьича, и открываешь теплицу, и ставишь чайник... И режешь вчерашнюю, чуть зачерствевшую, но всё равно как будто ещё горячую, ноздреватую чиабатту... и солнечный сыр... и завариваешь чай, в который пихаешь для духмяности всего подряд: и смородинового листа, и мяты с огорода, и саган-дали из заветной коробочки... и, конечно, достаёшь шоколадку...
И мечтаешь, как послезавтра утром наступит суббота... и не нужно будет никуда торопиться... и на завтрак ты сделаешь горячую маслянистую кашку со свежей ягодкой... или шкворчащую яишенку с кучей зелёного лука и розовой крепкой редиской вприкуску...
В общем, летнее утро — это такое прекрасное и незатейливое маленькое счастье.
А на фотографии я, пошагавшая на родник за водой, и сопровождающий меня Лучший друг вместо Кузи Нашпесдюк Митька.
Мы оба радуемся жизни, но каждый по-своему...
Митюнюшка принимает водно-болотные процедуры, а я ещё вся чистая и красивая, и не испытавшая на себе горячей Митенькиной любви.
Ровно через пять минут Лучший друг вместо Кузи Нашпесдюк Митька прыгнет на меня в состоянии безумного ликования и попытается облобызать во все доступные места. И так раз восемь... или десять... В общем, посчитать я затруднилась...
© Окунева Ирина
#Рассказ #История из жизни #Психология жизни #Пенсионеры #Юмор и развлечения #Семейная психология #Любовь и отношения
#просто про иру и сашу
