Заведующий единственным на Алтае онкоурологическим отделением, член правления Российского общества онкоурологов, Заслуженный врач РФ, доктор медицинских наук Сергей Варламов отметил 60-летний юбилей. Много лет назад он сказал своему наставнику, что урология станет последним, чем он будет заниматься в своей жизни. Но по иронии судьбы именно это направление стало его истинным призванием.
Сегодня доктор Варламов - признанный эксперт не только в отечественной онкоурологии. Его авторские научные статьи публикуют самые авторитетные журналы мировой медицины, такие как «The Lancet» («Ланцет»), «European Urology» («Европейская урология»), «The New England Journal of Medicine» («Медицинский журнал Новой Англии»). В своем интервью Сергей Варламов рассказал о том, как реализм, метод декомпозиции и «лягушка» помогают бороться протии рака врачам и пациентам.
- Традиционный вопрос: как вы пришли в профессию? Многие известные врачи - представители медицинских династий, а чем был обусловлен ваш выбор?
- А у меня как раз - наоборот. В нашей родне не было медиков. А моим родителям очень хотелось, чтобы в семье кто-то состоялся в этой уважаемой профессии. После окончания школы мама предложила мне поступать в медицинский. У меня самого на тот момент четкие приоритеты в выборе профессии еще не сложились, и я согласился с ее аргументами.
Мама - педагог, почти всю жизнь проработала директором школы, она всегда была для меня большим авторитетом.
Поступил я легко: школу окончил с золотой медалью, а потому в вуз сдавал единственный экзамен - физику. Сдал блестяще, так как всегда имел склонность к точным наукам.
- Ну а почему - онкоурология?
- Здесь тоже, как говорится, ничего не предвещало. После окончания мединститута в Барнауле по распределению с двумя другими однокурсниками я был направлен в интернатуру в Свердловскую городскую больницу. Там, согласно учебной программе, мы должны были по очереди знакомиться со всеми ключевыми хирургическими направлениями, чтобы дальше выбрать специализацию.
Когда дошла очередь до урологического отделения, я добросовестно отработал положенный месяц, однако в будущем себя в этом направлении не видел совершенно. В отличие от моего наставника - заведующего отделением Раскина Виктора Борисовича. Он говорил: «Такие, как Леонардо да Винчи рождаются раз в 500 лет, как Ленин - раз в 200 лет, а такие, как вы с Юрой (однокурсник Юрий Алексеевич Суслов) - раз в 10 лет».
Виктор Борисович, видя наш энтузиазм и трудоспособность, очень хотел, чтобы мы остались в его отделении, готов был передать все свои знания и опыт, сделать нас классными урологами. Но я тогда честно сказал: «Извините, ради Бога, но урология будет последним, чем я буду заниматься в жизни».
Когда в 1987 году я вернулся в Барнаул, Юра уже работал в краевом онкодиспансере и позвал меня сюда. Поначалу я попал в отделение общей хирургии. В то время там оперировали все понемногу - опухоли молочной железы, женские половые органы, кожу, очень редко почки и мочевой пузырь. Меня больше всего привлекала хирургия желудка и кишечника, в этой сфере я планировал развиваться.
- Однако все вышло иначе...
- В 1995 году главный врач диспансера Александр Федорович Лазарев предложил заняться организацией онкоурологического отделения. В то время в крае больных урологического профиля в онкодиспансерах лечили лишь лучевым и лекарственным методом. Хирургически злокачественные опухоли мочевого пузыря и почек удаляли в медицинских учреждениях общей лечебной сети - естественно, руководствуясь лишь принципами общей хирургии. Простатэктомию (удаление предстательной железы по поводу опухоли) на Алтае в то время не делали вообще.
В начале 90-х годов благодаря появлению УЗИ онкоурологических пациентов в регионе стало заметно больше. Кроме того, к врачам пришло понимание, насколько в хирургии важна специализация: ведь чем больше типовых операций проводит хирург, тем больше он не просто набивает руку, но и учится увереннее принимать нестандартные решения. В общем, поле было непаханое.
Хорошенько поразмыслив, я принял предложение главного врача. В 1995 году в Алтайском краевом онкологическом диспансере открылось первое и единственное на Алтае онкоурологическое отделение. В то время это было второе подобное отделение за Уралом и восьмое - в России.
- Первопроходцам всегда тяжело, к тому же, сами по себе 90-е были непростым периодом. Бывали моменты, когда хотелось все бросить и заняться чем-то более...ммм... разработанным?
- Ну, во-первых, никаким первопроходцем я себя не считаю. Первопроходец - это тот, кто, условно говоря, оказался в тайге и ему нужно проложить дорогу на ровном месте. В моем случае все гораздо скромнее - мы же ничего не изобретали, а внедряли и развивали уже известные методики.
Поначалу нам казалось, что вот - сейчас мы расправим крылья в новом направлении и шагнем вперед широким шагом. Но, как вы верно заметили, это были лихие 90-е, тогда вообще все было сложно.
У меня до сих пор хранится «Атлас урогинекологических операций» - редчайшее по тем временам издание, которое коллеги дали поизучать на время. Чтобы получить его себе в отделение, я полулегально обращался на одно из барнаульских промышленных предприятий - тогда только в таких учреждениях можно было воспользоваться копировальной техникой. Нам его, откопировали, переплели - до сих пор это большая ценность.
Поначалу инструментарий, которым приходилось пользоваться, был общехирургического плана. Многие расходные материалы были устаревшего советского производства, средств ухода за пациентами практически не было - в таких условиях внедрение передовых технологий казалось очень сложным.
В 2002 году главный врач краевого онкодиспансера Александр Федорович Лазарев по обмену опытом пригласил на Алтай американского профессора Кима Бориделла. После проведенной работы, делясь впечатлениями со своими алтайскими коллегами, он отметил: «Я удивляюсь, как вы в таких условиях умудряетесь оперировать и лечить пациентов?! Но руки у ваших врачей - замечательные!».
Мы уже тогда выполняли технически сложные операции, которые в крае не делал никто, например, тотальное удаление мочевого пузыря, органосохранные операции на единственной почке, при двухстороннем раке, когда опухоли одновременно обнаружены в обеих почках. Правда, в то время такие операции делались только открытым доступом, и в целом их было гораздо меньше, чем сейчас.
Из-за ограниченности технических возможностей в те времена органосохранные операции составляли не более 5% от общего числа хирургических вмешательств. Сейчас их уже практически 70%: с помощью повсеместного распространения УЗИ стали чаще выявляться урологические патологии на начальных стадиях и сохранить орган стало проще.
Ряд методик в нашем отделении мы внедряли одними из первых в Сибири и за Уралом. Например, метод простатэктомии - в 1995 году во всей России было сделано всего 38 таких операций, сейчас ежегодно только в одном нашем отделении их проводится больше 120. Недавно провели первую лапароскопическую цистэктомию (удаление мочевого пузыря) с одновременной кишечной пластикой. Это не рядовое событие для Сибири, например, в таких крупных городах, как Омск, Красноярск подобные операции не выполняются.
- О чем вы мечтали тогда - как доктор и как человек - и насколько сбылись эти мечты?
- Мечтать это не в моем характере. Интересно размышлять, советоваться с мудрыми людьми. В те годы я по-хорошему завидовал коллегам, которые были во всех смыслах ближе к ведущим авторитетным специалистам. Очень сильно, буквально до физического напряжения, хотелось научиться оперировать так, как дОлжно, не по наитию. Ведь это означает снижение числа осложнений, увеличение продолжительности и качества жизни.
Это сейчас с большинством российских экспертов я знаком лично, мы постоянно созваниваемся, обсуждаем пациентов, просим друг у друга совета. А тогда мы, да и вся российская периферия, варились в собственном соку. Пожалуй, об этом я мечтал тогда (задумывается)...да...и вот - сбылось.
- Поделитесь своим рецептом успеха
- Есть такое понятие - декомпозиция: разделение задачи на составные части для упрощения ее решения. Мне кажется, он универсален для достижения успеха в любом деле.
Считаю, что любую работу нужно планировать и организовывать. Каждый вечер перед сном я прокручиваю в голове планы на завтра, отмечаю самые важные, которые откладывать точно нельзя, даже если заниматься ими не очень хочется, и в первую очередь делаю их. В тайм-менеджменте это называется «съесть лягушку».
А еще, как я уже сказал, я не мечтатель, отношусь ко всему реалистично. В каждой задаче я вижу нюансы и проблемы, а не перспективы, которые ее решение может дать мне в будущем. Вот решим, тогда и порадуемся достигнутому результату.
Кстати, все эти принципы подходят и для наших пациентов. Если поразмышлять, то и декомпозиция, и планирование и отсутствие в голове слишком радужных или, наоборот, слишком мрачных перспектив помогают держать нужный эмоциональный настрой, концентрировать энергию и силы для борьбы с болезнью.
- Если представить, что такой профессии как врач не существует в природе, кем бы вы могли стать?
- (Задумывается). Может быть, книги стал писать. Мне это интересно, в голове порой складываются вполне стройные истории. И друзья отмечают, что у меня получается увлекательно рассказывать случаи из жизни. Один мой приятель, тоже врач, написал несколько книг детективного жанра с хорошим тиражом, он меня все время подталкивал написать что-то в соавторстве. Но все как-то не получалось пока. Возможно, займусь этим на пенсии (смеется).
- Вы счастливый человек?
- Ощущения какой-то эйфории и бабочек в животе у меня нет. Но я удовлетворен тем, как сложилась моя жизнь - да, пожалуй, я могу назвать себя счастливым.
Главное достижение - это, безусловно, моя семья, мой надежный тыл, мои друзья. Отрада в жизни это мой внук - пока он у меня один. С ним очень забавно беседовать, он меня восхищает своими суждениями. Я у него многому учусь, точнее, вспоминаю то, кем сам был когда-то много-много лет назад, с его помощью нахожу что-то новое в давно знакомых вещах.
- Как вы считаете, рак будет побежден?
- Я в этом не сомневаюсь. Эта проблема должна быть решена, потому что она может быть решена. Основные механизмы возникновения и развития болезни уже понятны. Осталось дорасшифровать этот алгоритм до конца. И люди обязательно в этом разберутся. Категории пациентов, которым 5 - 10 лет назад мы прогнозировали не более года жизни, сейчас живут по 10 - 15 лет.
Рак будет побежден, наука работает над этим, но на это потребуется еще какое-то время. Декомпозиция, «лягушка» и реализм нам в этом помогут.
- Если бы в день рождения вы поймали золотую рыбку, какие три желания вы бы загадали?
- Чтобы все были здоровы - и я, и мои родные, друзья, мои пациенты. А рыбку я бы отпустил - пусть себе плавает.
