Не будет никакого откровения, если я скажу, что политика цинична. Она была цинична с момента своего появления, что означает: с первых слов первой речи первого вождя перед первым племенем и будет оставаться таковой до тех пор, пока она существует, а это значит: всегда.
Поэтому, когда вам проникновенно смотрят в глаза (в камеру) и, мягко улыбаясь, уверяют, что и в мыслях нет планов (вас обмануть), постарайтесь заглянуть говорящему за спину: посмотреть – что там…
Исходя из этого, давайте зададим вопрос: Чьи интересы защищает Запад в Украине?
Ответ должен быть один: Свои.
Вы можете видеть объяснения, что они это делают чтобы “спасти проект „Украина“” или из-за русофобского желания нам навредить, но дело в том, что в современном мире ни одно демократическое правительство не будет предпринимать таких значительных усилий без возможности объяснить своему электорату: зачем это делается, какой во всём этом смысл и почему электорат должен страдать.
Когда статья готовилась, прошли новости, что в Америке начался “медвежий рынок”, т.е. значительное и продолжительное падение финансового сектора. Для любого американского президента – это плохие новости. Для американского президента у которого через несколько месяцев промежуточные выборы, это – больше, чем “плохие новости”. Не спрашивайте уверенного в себе американца “как дела”, когда он заправляет машину. Спросите его это, когда он смотрит биржевые котировки.
Я думаю, что в ближайшее время наши ведущие будут заняты предсказанием очередного краха или, по крайней, мере катаклизма. Не будем им мешать, продолжим.
Выход из эпидемии, высокие цены на бензин, высокая инфляция, угроза голода, напряжёнки с Китаем, а тут ещё и это…
Зачем? Не проще ли “закрыть глаза”, пусть они там у себя на “заднем дворе” делают, что хотят?
Но дело в том, что когда наша пропаганда акцентирует на этом внимание российского зрителя (слушателя), она не понимает, что тем самым она даёт лучшее подтверждение того, что элита на Западе поддерживает эту политику. А это может быть только из-за одного: они там защищают свои интересы. Или – свои ценности, что в данном случае в большой степени совпадает.
А если так, то они будут это делать столько и настолько, сколько и насколько это соответствует их целям.
Поэтому правильный вопрос будет такой: А какие у них там цели?
И вот тут-то и получается самое интересное. Потому что альянс альянсом и единство – единством, но альянс состоит из отдельных стран, а у каждой страны – свои интересы.
Отсюда и начнём.
- Декларируемая цель: “Защитить Украину”. Это очень трогательно, но я думаю, что кроме нескольких игроков – правда, больших и серьёзных, – другие, говоря это, имеют в виду нечто другое. Так, можно видеть мнение – естественно, лживое – что если проиграть “там”, то потом придётся воевать в другом месте и другими средствами, что они, конечно же не хотят делать. У нас говорили, что мы имеем дело с НАТОвским прокси. По-видимому, с другой стороны есть аналогичное понимание. А если так, то это значит, что мы схлестнулись всерьёз и надолго и тогда тем более удивляют наши ранние ожидания “быстрого и лёгкого похода”. Здесь отмечу, что нежелание воевать в другом месте и другими средствами должно быть и в наших интересах тоже… Учитывая сроки по новым статьям УК, я не буду формулировать напрашивающийся очевидный парадокс.
- Практическая цель: Чтобы Россия не смогла потом двинуться дальше. По всей видимости они с сомнением относятся к нашим уверениям, что мы – мирные люди, что мы не желаем никому зла, что мы идём с миром и, как только дойдём, сразу остановимся где-то на линии. Я думаю, они боятся, что линия, на которой мы остановимся будет проходить не там, где они были бы готовы её увидеть. Макрону хорошо: до него эта линия может и не дойти. Ну, по крайней мере быстро. Эрдогану тоже ничего. Причём ему неплохо с разных точек зрений. Но мы к этому вернёмся позже.
- Цель, которую никто не озвучивает, но которая у некоторых (по-видимому) оформляется примерно так: “А что я с этого буду иметь?”
Не будем углубляться в п. 1. , тем более, что он некоторым образом пересекается со следующим. Перейдём сразу к п. 2. Каким образом они решают эту задачу?
Из глубин советской школы у меня всплывает формула: “Триединая задача”. Давайте сделаем “двуединую” – для простоты:
- Вооружать Украину,
- Но при этом не оголить себя.
Любой трезвый политик должен прорабатывать неблагоприятные варианты. Откуда они знают: захотим ли мы продолжить свой “поход” и если да, то когда? Ведь если уж взялись “освобождать”, зачем останавливаться? Так говорят наши умеренные “ястребы” на разных уровнях. Те же, которые не-умеренные, вообще предлагают “решать вопрос” сразу и кардинально.
А партнёрам, может, не нравится читать, что их ненавидят и желали бы уничтожить. У них на этот счёт может быть своё мнение. И они хотят, чтобы после помощи Украине у них в арсеналах ещё что-то оставалось, причём в достаточном количестве.
Ведь всякое может быть. Было бы безответственно ожидать, что время, за которое сейчас платится кровью на берегах реки, используется для накопления и переоснащения только одной стороной и что – как это не раз бывало в истории – после того, как в топке натиска сгорят все ресурсы, волна покатится назад.
Поэтому у каждого политика должна быть папка с грифом: “Что может быть, если что-то пойдёт не так”. И, соглашаясь с Зеленским с тем, что это битва и за них тоже, они ещё имеют в виду и эту папку.
А в этой папке может быть написано разное. В том числе: А вдруг тот, кому мы помогаем, потерпит поражение? Или капитулирует? Или кто-нибудь из союзников решит, что всё это слишком долго и ему “хватит”?
В нынешнее трудное время я не могу проводить параллели с событиями второй трети прошлого века, но у меня есть другая аналогия.
В начале XIII в. Русь подверглась опустошающему нашествию. Очень быстро стало понятно, что в одиночку ни одно княжество не может ему противостоять, нужен союз. Но тут же возникает дилемма: Если я дам своё войско в союз, а его разобьют, то что останется у меня для защиты моих городов?
Да и могу ли я быть уверенным в том, что мои союзники мне помогут, когда мне будет надо? Другими словами: не будет ли в этот момент кто-то думать так, как я думаю сейчас?
Чтобы проиллюстрировать, вот как описывает “Вики” заключительную часть сражения на р. Калке 1223 г., где союзное русское войско потерпело сокрушительное поражение. Обратите внимание на последнее предложение:
…Затем монголы атаковали галичан и те отряды половцев, что ещё оставались на их флангах. Помочь им попытались сначала Мстислав Луцкий, а потом и Олег Курский, но и их дружины были смяты и разбиты монголами. Разгром русских и половецких отрядов из своего лагеря видел Мстислав Романович, киевский князь, однако он не предпринял попытки помочь им.
Вы думаете, что-нибудь принципиально изменилось с тех времён?
Вот недавно Байден опять уверял в решимости не отдать ни дюйма НАТОвской территории. Почему он это сделал? У кого-то из союзников есть сомнения?
Всегда в любом союзе найдётся кто-то, чью волю к сопротивлению можно сломить.
И всегда найдётся кто-то, у кого будут вопросы:
- А нужно ли это мне?
- А не думает ли ещё кто-нибудь так же, как я сейчас?
- А что я с этого получу?
Здесь вернёмся к Эрдогану. Итак, мир изменился, соседи занервничали. А среди соседей была Финляндия. А она поддерживала курдов. А Эрдогану это не нравилось. Так бы это и тянулось непонятно сколько, но тут почему-то Финляндия согласилась с Эрдоганом.
Потому что то, что для одних кризис, для других – возможность поправить свои дела.
Поэтому и отношения к кризису всегда разные:
- Те, кто ближе всех, боятся, что “к ним тоже придут” (мы знаем, что это – русофобия).
- Те, кто дальше всех, возмущены необоснованным нарушением международных норм (мы знаем, что это – пропаганда). Кроме того, они могут считать, что дешевле “погасить пламя в зародыше”.
- Те, кто не так близко, чтобы бояться и не так далеко, чтобы возмущаться, надеются, что их это не (сразу) коснётся и в какой-то момент начинают думать “А что я с этого буду иметь?” (мы их пытаемся увещевать: “ну зачем вам это всё нужно?”).
Первые и вторые помогают как могут. Последние – как получится. Но при этом все помнят про папку с грифом “Что будет, если что-то пойдёт не так.”
И, имея в виду эту папку, дальше понятно: как надо (1) и желательно (2) помогать:
- Так, чтобы тот, против кого они помогают, тратил своих ресурсов на противодействие помощи больше, чем они – на помощь.
- Чтобы им возместили то, что они поставили, причём на более современные образцы. По-сути, это – скрытая модернизация. Они отдают туда своё старьё (часто времён Холодной войны), а взамен хотят поновее и получше.
Немного по п. 1. Нет секрета в том, что против Украины выставлена мощь, которой она не может ничего противопоставить, кроме желания защищаться. Не упоминая никаких цифр, я думаю, я могу сказать, что разница в потенциалах порядковая.
А теперь посмотрите на карту. И сравните “порядки”, “территории” и время.
Какой вывод?
Я иногда думаю, что те, кто решают – сколько чего “туда” отправлять, одновременно прикидывают: какой в результате получится “размен”.
– Слона на слона?
– Нет.
– На ладью?
– Лучше на две. Хотя, и слона тоже давайте. И пару пешек…
(Я обращаю внимание, что здесь я говорю только про материальные ресурсы)
В результате исходная двуединая задача трансформируется в следующую:
- Заставить нас бросить “в топку” всё что у нас есть (для этого у них есть… мы)
- Обновить своё (для этого у них есть свои).
Теперь по второму пункту: За счёт кого всё это?
Никто пока не знает точно, но у меня есть нехорошее чувство, что я догадываюсь. Причём мы заплатим с процентами.
– “Мы”? Ты сказал: “Мы”?
Я разве так сказал?
Я сказал, что я не знаю. Но то, что я знаю, это то, что несчастный украинский народ стал жертвой чудовищных экспериментов и что теперь пришёл его черёд испить эту чашу. Но ведь… У них же “боевики”, да?
Вот у нас для защиты Отечества формировали земское ополчение. Я – про войну 1812 г., Минин и Пожарский собирали народное ополчение в 1611 г. Про другие события я – в эти трудные времена – говорить не могу. Но это – у нас. А у них – понятно – “боевики”.
Произвольные определения... Произвольные приговоры… Произвольные решения и… объяснения.
Как-то, после одной особо эмоциональной речи, где был задан сакраментальный вопрос “Нам что, теперь с НАТО придётся воевать?” я написал: “Вы понимаете, что вы только что на весь мир сказали, что вы собираетесь нападать на Украину?”
И что произошло в результате?
Мы не понимаем, что своими действиями мы создаём прецеденты. Мы не понимаем, что мир стал другой и мы это сделали сами. Почему нужны законы? Потому что пока я сильный – мне хорошо. А что будет, когда я стану слабый и сильным будет кто-то другой? И потом… на любую силу всегда найдётся другая сила.
Есть ли у нас папка с грифом “Что будет, если что-то пойдёт не так”? И что в ней находится?
Так чьи интересы защищает “агрессивный альянс” в Украине?
Наши. Чтобы мы не совершили самоубийство. Потому что в том, что у нас есть такая папка, я лично сомневаюсь.
“Превентивная война - самоубийство из-за страха смерти.”
Отто фон Бисмарк (цит. по ru.wikiquote.org).
*************************
Политика лицемерна.
Начну с моего давнего объяснения: почему наши жалобы на то, что соседи “проводят учения вблизи наших границ” лицемерны.
Повторю его в точности. Возьмите карандаш. Поставьте точку на ногте мизинца. Теперь положите руки на поверхность стола и подвиньте мизинец к раскрытой ладони другой руки. Видите: Как бы вы ни двигали мизинец, где бы ни находилась на нём точка, она всегда окажется рядом с ладонью.
У некоторых наших соседей просто нет другого места. Они не могут “продать участок” и переехать. Они обречены жить рядом с нами. И если мы признаём их государственность и их суверенитет, мы должны признать и их право на проведение учений. Точно так же, как мы говорим другим соседям, что в пределах своей территории мы имеем право двигать свои войска так, как считаем нужным. Но для наших соседей разница в том, что их учения – где бы они их ни проводили – всегда будут рядом с нашими границами.
Мы имеем возможность из любого места – безответно и безо всякого противодействия – наносить удары в любом направлении на всю глубину и мы жалуемся, что кто-то нам угрожает, продвигая “агрессивный альянс” к нашим границам?
Мы понимаем – или должны понимать – что вся эта “агрессивность” всего этого “агрессивного блока” ничего не стоит, потому это – о коллективной обороне и потому что всегда найдётся кто-то, кто в решающий момент скажет “знаете… я, пожалуй, пойду” и мы говорим о том, что на кону наше существование?
Мы озабочены “продвижением инфраструктуры” к нашим западным границам, не упоминая, что у них уже давно была свобода практически любых действий с других направлений?
Если у кого-то есть сомнения, то то, что происходит – это мини-сериал как могло бы случиться, если бы мы решили “восстановить исторические границы” немного дальше на север: как быстро “союзники” бы пришли в движение и как именно они бы отвечали. Именно поэтому страны того региона так разволновались. Макрон, повторю – далеко. Турция – “глубоко”. А что будет с ними?
Перед глазами всего мира происходит избиение слабого, осуществляется расправа за то, что кто-то осмелился нас не любить, осуществляется открытый – ибо то, что нам говорят не выдерживает никакой проверки – колониальный захват (Всё – только моё личное мнение)...
Пруф?
Пожалуйста:
“Горе тому государственному деятелю, который не позаботится найти такое основание для войны, которое и после войны еще сохранит свое значение.” ( там же)
… и что? Раздаются голоса, что надо смотреть на всю глубину проблемы, что если бы не <что-то>, то, возможно, ничего бы и не было.
Это похоже на то, как кто-то бьёт жену… бьёт кого-то, кого он считает женой, приговаривая “терпи, моя красавица”, а соседи – вместо того, чтобы вызвать полицию – рассуждают “а зачем она…”
Политика лицемерна по своей сути.
*************************
Политика лжива.
Потому что если бы это было не так, то – как нам и говорят, – нас бы действительно уничтожили (расчленили / отгрызли куски) когда мы были слабы. Взять того же дальневосточного соседа, который имеет особые представления о своих северных границах.
Но этого не случилось. Вместо этого те, кто “должны были” нас уничтожать, сказали, что для “нашего контроля достаточно патрулирования границ” и перешли к расслабленной жизни, погрязнув в сопутствующих ей проблемах. И я думаю, что сейчас, когда они скребут по своим сусекам и по пальцам считают – что и когда они могут послать (при этом сначала восстановив операционную готовность), они запоздало жалеют, что они тогда так расслабились.
Я осмелюсь предположить, что в глубине души они даже рады, что наши “интересы” были направлены на юг, а не на север, где они действительно должны были “вписываться”. Я иногда думаю, что если бы такое произошло, то они срочно – через пару дней – собрались бы, повздыхали: – да, нехорошо получилось с (бывшими) ценными союзниками, но не начинать же из-за них войну, тем более, что всё уже закончилось, – и разошлись, не забыв перед этим послать ясный и твёрдый сигнал о незыблемости территориальной целостности других (оставшихся) членов альянса. Потому что вся эта история показала, что они – вопреки всей своей “агрессивности” – оказались совершенно не готовы к тому, что мир изменился. И, сопоставляя цифры – сколько они дают – с нарративом про “агрессивный блок, подбирающийся к нашим границам”, ты понимаешь, что с нарративом что-то не то.
Недавно американцы рассказали: почему они пошли на беспрецедентный шаг и озвучили данные разведки о том, что у нас готовится некое “событие”. Дело в том, что им не верили. Я понимаю. Когда ты привык спокойно жить и вдруг тебе говорят, что пришло время собираться, тебе не очень хочется это слушать.
И у нас не могли всего этого не знать. Потому что, если действительно не знали, то все наши суровые структуры зря получали деньги все эти годы. А если знали, но говорили противоположное, то нам всё это время говорили неправду.
Но не стоит волноваться. Похоже, нам всё-таки удалось разворошить этот муравейник.
В завершение – по поводу упомянутых выше желаний некоторых наших лиц “уничтожить” всех наших врагов… То есть – всех.
“Глупость — дар Божий, но не следует им злоупотреблять.”
( там же)
___________
Всё – только моё личное мнение