Она всегда была в тени великого Чаплина. Его жена, мать его восьмерых детей, верная спутница последних тридцати пяти лет его жизни. О судьбе Уны Чаплин «Снобу» рассказал ее старший сын Майкл
Лолита
К моменту их встречи Чаплин уже снял свои главные шедевры «Малыш», «Цирк», «Огни большого города», «Диктатор». Он давно обосновался в Америке и имел прочный статус кинозвезды первой величины. В прошлом Чарльза – три брака с малолетками. Только недавно биограф артиста Надия Мэфла выпустила исследовательскую книжку о нравах прежних лет и любовной жизни Чаплина на их фоне. Мэфла впервые открыто заявила о патологических пристрастиях Чаплина, наверняка попавшего бы под арест в «новые времена». Первой его любовью была четырнадцатилетняя Хетти Келли (ему девятнадцать). Первой женой – шестнадцатилетняя Милдред Харрис (ему двадцать девять лет). Если верить другому биографу – Джойс Милтон, отношения тридцатитрехлетнего актера с его второй шестнадцатилетней женой Литой Грей легли в основу романа Набокова «Лолита». С семнадцатилетней Уной Чаплина разделяли тридцать шесть лет.
В те дни Чаплин находился в депрессивном состоянии, разводился с третьей женой Полетт Годдар, но при этом появлялся на публике сразу с двумя юными красавицами – Кэрол Лэндис и Хеди Ламарр. Разуверившийся в любви, одинокий, он разучился улыбаться, пытался забыться в работе, с головой погрузившись в новый проект «Призрак и действительность». Корректировал сценарий, отсматривал натуру и щепетильно выбирал актеров. Когда Мина порекомендовала дочку самого О’Нила, Чаплин спросил:
– А она хоть играть умеет?
– Устройте ей пробы.
Любовь возникла мгновенно. С первого взгляда Уна поняла, что будет любить этого человека до конца своих дней. Понимание было вне всякой логики. Как данность. Чаплин ощутил похожее. В циничном взрослом мужчине Уна зажгла огонь надежды начать жизнь с белого листа. Они стали встречаться. Не могли наговориться, не могли расстаться даже ненадолго. Он читал ей наизусть своих любимых английских поэтов, играл на пианино и пел часами, в домашнем кинотеатре показывал свои старые фильмы, комментировал сценки, показывал фокусы, разыгрывал экранные гэги. В отношениях с Чаплином Уна обрела не только возлюбленного, но и потерянного отца. Прежде жены-актрисы требовали от него ролей, денег, протекции. Уна не просила ничего, она полностью посвятила себя Чарли. Никто до нее не мог дать ему столь самоотверженной, бескорыстной, безусловной любви, в которой он так нуждался.
16 июня 1943 года они поженились. Голливуд вовсю смеялся над новоиспеченным молодоженом, называя Чаплина Синей Бородой и Дон Жуаном.
Интересно прочитать интервью Чаплина тех лет.
– Вы счастливы?
– Очень. Если бы только встретил Уну в юности! Скольких бы драм избежал. Я так сильно люблю жену… без нее погиб бы. Она не только моя любовь, моя жена и мать моих детей. Она мое убежище.
7 марта 1944 года Уна родила сына Майкла. Первого из… восьми малышей! Последний ребенок появился на свет, когда Чаплину было уже семьдесят три. Годы напролет Уна упорно писала отцу, но тот не открывал письма дочери, складывал их в коробку. О его смерти она узнала из газет, а вдова не предупредила родственников о дате и месте похорон, так что никто из близких не смог с ним проститься. Согласно завещанию, драматург ничего не оставил своим детям.
Уна не покидала мужа даже во время съемок. Пока Чаплин работал перед камерами, она сидела в стороне и вязала. После каждого дубля он подходил и спрашивал мнение о сыгранном эпизоде.
Каждое утро, поднимаясь на заре раньше слуг, Уна готовила завтрак для себя и мужа: черный кофе, стакан сока, тосты, апельсиновый мармелад, яичницу-болтунью с курятиной или беконом.
Пока дом жил своим счастьем, внешний мир вовсю жалел молодую женщину. Журналисты не верили в неравный брак и искали компромат. Но безрезультатно. Никому из них так и не удалось добыть улики, подтверждающие ее измену мужу-старику. Никакие сплетни не ходили за спиной миссис Чаплин. Никакие любовники не прятались в ее платяных шкафах. Майкл вспоминает: «Однажды вечером увидел родителей, танцующих совсем одних импровизированное танго в салоне. Папа изящно вел маму, кружил. Она смеялась, боясь не попасть в такт или потерять туфельку. Он не сводил с нее глаз, а она – с него. Заметив меня, отец “пожаловался”: “Она забрала лучшие годы моей жизни!”»
Сломанная жизнь
«Постарел папа резко, в один день, – вспоминает Майкл. – Еще вчера был таким бодрым и вдруг подряхлел, замолчал, остановился, сник. Случилось это, когда ему исполнилось семьдесят пять лет. Он сдал разом. Для мамы это стало ударом, ведь она была в расцвете сил. Ей было всего сорок. Папа замкнулся в себе, подолгу сидел, ничего не говоря, насупившись, в дальнем углу гостиной. Будто погрузился в мир, куда никому не было доступа. Обидчивым стал. Все прятали от него глаза, старались не акцентировать на нем внимание. Жалели маму, а она всем весело отвечала: “Когда я была молодая, Чарли заботился обо мне. Теперь настал мой час опекать его”. Чаплин умер во сне, в рождественскую ночь 1977 года. Согласно завещанию, все свое состояние он оставил жене.
…Дети выросли и разъехались кто куда со своими семьями, Уна осталась одна. По городу поползли слухи, что вдова начала пить.
Алкоголь творил чудеса. Успокаивал, мирил с действительностью. Уна понимала, что больше никому не нужна. Профессии у нее никакой не было, да и дел особых тоже. Спрятаться за работу не получалось. Призванием своим она сделала служение мужу. Он умер, и умер мир вокруг. Однажды сын Юджин решил познакомить мать с коллегой по работе, англичанином Дэвидом Боуи. Певец недавно развелся с женой, переживал депрессивный период, искал утешения в «швейцарской глубинке». Купил дом (шале Le Clos des Mesanges располагалось неподалеку от дома Чаплина на холмах), записал в Монтрё диск Lodger. Когда Дэвид пришел к Уне, влюбился, едва переступив порог, хотя она и была старше его на двадцать лет. Они стали любовниками. Друзья Уны обрадовались – ей так был необходим рядом мужчина. Причем не просто мужчина, а блистательный джентльмен, талантливый и яркий. Как Дэвид.
Боуи не покидало ощущение, что призрак Чаплина следит за каждым их шагом: Уна вздрагивала от шумов, оборачивалась, всматриваясь в полутьму углов, будто пыталась разглядеть там силуэт покойного супруга. Спасаясь от домашнего соглядатая, Дэвид старался чаще бывать на улице или в гостях. Он познакомил Уну с семьей своего друга художника Балтуса, они навещали его в шале на Россиньере. Планируя навсегда обосноваться в Швейцарии, Боуи приобретал недвижимость: дом в Совабелене и шато в Ле-Виньяле 1900 года постройки, принадлежавшее русскому князю. Со временем он начал подозревать, что Уна спивается, требовал начать лечение. Также Дэвид упрашивал ее вернуться к актерской мечте. Он даже нашел ей режиссера Мичи Глисона, и тот после проб утвердил Уну на роль в фильме «Ломаный английский», съемки которого должны были пройти во Франции и Сенегале.
Читать этот текст на сайте «Сноба»
