Она мне не понравилась. Вот первая мысль о пациентке, которая пришла в мою грешную врачебную голову, едва я услышала её речь.
Справедливости ради замечу: когда врач говорит, что ему кто-то не нравится, он не имеет в виду личное отношение. Не нравится доктору какой-то симптом, который не укладывается в общую картину, или вообще только ощущается на уровне интуиции, не находя словесного описания.
Симптом обычно проявляется, приобретает ясные очертания и становится понятным врачу со временем, нужно только подождать. В качестве «проявителя» отлично срабатывает чтение специальной литературы, нужно только уметь искать.
Но тут случай был другой.
Пациентка плохо говорила после инсульта, речь была нечёткой. Обычная история. Называется этот симптом дизартрия.
Вот только что-то тут было не так.
Меня не оставляло ощущение, что пациентка не может нормально говорить не из-за слабости мышц речевого аппарата, которая при таком инсульте бывает с одной стороны, а из-за… Механического препятствия. Словно во рту у неё был камень. Или здоровенный грецкий орех. Из-за чего она не могла закрыть рот до конца. И речь её поэтому была нечёткой, но совсем не такой, какой она бывает у типичного инсультника.
Речь была её основной проблемой. Передвигаться и обслуживать себя в быту пациентка могла. Но этот вечно приоткрытый рот, и невозможность внятно рассказать о себе — вот что беспокоило её больше всего.
Я несколько раз спросила, было ли нарушение речи до инсульта? Может, это отсутствие зубов? Или еще какие-то врожденные особенности ротовой полости? Может, пациентка с детства говорила плохо, а инсульт только усугубил проблему?
Пациентка всё отрицала. Мол, до инсульта говорила хорошо и чётко. После — сами видите.
Наша чудесная логопед не стала предаваться философским размышлениям, уложила женщину на спину, надела перчатки и продемонстрировала, что рот у пациентки не закрывается до конца. Как ни дави. Будто крышка от сломанной шкатулки. Или дверца шкафа, у которого слетела петля…
Что выполняет функцию петель у человеческой «шкатулки», где «крышкой» является рот? Правильно. Височно-нижнечелюстной сустав. Их два, они расположены симметрично. Если произошел вывих, челюсть не закроется.
Непонятным оставалось, как же это произошло. До инсульта всё было хорошо. После инсульта «дверца» рта основательно поломалась.
Для того, чтобы случился вывих, нужно хорошенько зевнуть. Или широко открыть рот на здоровенный кусок еды. Или получить удар в челюсть. Или… упасть.
Логопед выяснила, что у пациентки в юности всё же случилась неприятность — то ли зевнула она, то ли еще чего — и рот перекосило. Челюсть быстро вправили хирурги, и женщина забыла про этот случай.
И всё было хорошо.
А потом произошёл инсульт. Была короткая потеря сознания, в этот момент женщина, очевидно, упала. Когда очнулась — не могла нормально говорить. Конечно, инсульт — дело такое. Часто нарушается речь, что поделать.
Именно в тот миг, когда мы размотали клубок анамнеза и поняли, что здесь нужна не реабилитация, не логопедическая гимнастика и не тренировка артикуляции, а помощь челюстно-лицевого хирурга, этот доктор как по мановению волшебной палочки оказался в нашем отделении. Забрёл случайно, ошибившись этажом, а мы, словно цыгане на вокзале, закружили его, замахали историей болезни, увлекли в палату.
Через десять минут пациентка сидела с вправленной челюстью и пращевидной повязкой, которая помогала удержать достигнутые результаты. Женщина таращилась на нас, ошалев от напора медиков и скорости реабилитации: раз-раз и готово, и речь вернулась. Ничего себе тут специалисты работают!
Чудеса!
Хирург посмеялся, что видал таких «дизартрий», и не одну.
А мы записали в свои воображаемые молескины, что нужно исключать ВСЕ варианты возникновения странного симптома, иногда даже самые безумные. Если тебе кажется, что что-то тут не так — очень может быть, что тебе не кажется.