Вячеслав Сергеевич заболел. Сильно. Тяжело. Как никогда не болел раньше. И слёг. Не мог вставать. Ходить, тем более.
Сразу же приехала дочь. Сказала, дети взрослые, справятся сами. Конечно взрослые. Юля работает уже, а Лёва заканчивает университет. Внуки у него не разбалованные. Всё умеют. Лена, дочь, с малолетства их этому учила. Поэтому, как узнала, какая беда приключилась с отцом, медлить не стала. Перевезла вещи, переноску с кошкой Маняшей, и осталась жить у Вячеслава Сергеевича.
Дом сразу ожил. Не привыкшая сидеть на месте, Лена перемыла и перестирала всё, что могла. Заблестели чистотой стёкла, весело шевелились от ветра свежие, приятно пахнущие занавески. Из кухни каждый день тянулись ароматы чего-то свежеприготовленного. И он, совсем потерявший аппетит, всё равно ел, чтобы не огорчать дочь.
Когда Лена уходила на работу, кошка Маняша запрыгивала к старику на постель и, тычась мордочкой в руку, требовала ласки. Он непослушными негнущимися пальцами пытался гладить её шелковистую шёрстку и шептал:
- Умница. Умница какая. Все вы у Лены моей такие, и животные, и дети. Только за что ей такое наказание, как я.
Маняша доверчиво прислушивалась и мурлыкала успокаивающе. Но на душе у Вячеслава Сергеевича было тяжело.
- Не смог помереть на своих ногах, слёг таки. - Жаловался он кошке. - Чего больше всего боялся, то и произошло.
Но при дочери такого не говорил, держался. Лишь однажды, когда Лена случайно перевернула таз с водой, который принесла, чтобы обмыть его немощное сейчас тело, вдруг заплакал.
- Папа, что ты? - Бросилась к нему Лена. - Ты что расстроился? Сейчас я уберу всё.
- Леночка, дочка, прости меня. - Плакал Вячеслав Сергеевич. - За то, что такой тяжкой обузой на тебя свалился. Не мучайся со мной, девочка моя, сдай в интернат какой-нибудь. Я тебя очень люблю. Не хочу, чтобы ты жизнь свою гробила на уход за мной. Я же вижу, что тебе тяжело.
Дочь молча собрала воду с пола. Села рядом с расстроенным отцом и взяла его руки в свои.
- Пап, никогда, слышишь, никогда больше не говори мне такого. Что ты придумал? Ты и в тягость? Да ты подарил мне самое большое счастье: наконец-то позволил помочь, и проявить мою к тебе любовь тоже. Папочка, раньше ты сам отдавал мне и моим детям свою нежность и заботу. Я всегда знала, что у меня самый лучший в мире папа. Помнишь те посылки от зайчика?
Он помнил. Как Леночка ждала его с работы под дверью, а он доставал из кармана какое-нибудь нехитрое угощение в обёрточной бумаге и рассказывал, что зайчик просил передать это самой доброй и красивой девочке.
- Пап, ты даже не представляешь, как я ждала этого маленького чуда! От тебя пахло лесом, немного сигаретами и машинным маслом. Мне казалось, что лучше этого запаха быть не может. И сердце замирало в ожидании: так хотелось узнать, что же сегодня ты принёс в своём большом кармане. А там каждый раз было что-то другое.
Лена улыбнулась и прижалась губами к руке отца.
- А когда перед выпускным ты поехал в город за платьем и чуть не разбился на своём мотоцикле. Сидел потом в зале с разбитым лицом. Тебе даже улыбаться было трудно.
- Но я всё равно улыбался, потому что ты была у нас с мамой самая красивая.
- Да. Все девчонки мне тогда завидовали. А когда Саша погиб, ты заменил Юльке и Лёве отца. Они всегда знали, что дедушка сильный и смелый, что он обязательно решит любые их проблемы. Папочка, ты всю мою жизнь был со мной. И теперь я тоже хочу быть рядом с тобой. Мне это важно, понимаешь?
Она опять принесла воды, и он, размякший от её недавнего признания, подчинился. Поужинали.
- Пап, давай посмотрим фотографии? - Лена положила на одеяло тяжёлый альбом.
Он кивнул. Перед глазами замелькали кадры прожитой жизни.
Вот жена с совсем крохотной Леночкой на руках. Он в смешной широкополой соломенной шляпе. А вот в рабочем комбинезоне, в карманах которого прятались гостинцы от зайчика. Снова Леночка, в одних трусиках с миской первой клубники. Первый класс... Выпускной... Свадьба... Серьёзная внучка старательно запихивает пустышку в рот маленькому Лёвке. А вот уже Лёва на самокате в парке. Сначала с фотографий исчез погибший Леночкин муж. Чуть позже не стало жены Вячеслава Сергеевича, Лениной мамы. Вот они, вчетвером: Лена обнимает его за плечи, Юля смотрит в объектив чуть насмешливо, а Лёва серьёзно.
Он погладил фотографию рукой.
- Скоро и я...
- Пап, не думай даже. Я уверена, что ты поправишься. Мы ещё с тобой на дачу уедем, надо же кому-то мамины цветы поливать. Да, Маняшка?
Так они и сидели втроём. Вячеславу Сергеевичу уже не было так горько, как днём. Он думал над словами дочери. "Позволил проявить любовь"... Может быть, правда, у каждого человека есть потребность долюбить того, к кому он привязан, кого любил всю свою жизнь? И вовсе ему это не в тягость? И отталкивать просто нельзя?
А кошка тихо мурчала у него под боком, соглашаясь с этими невысказанными мыслями.
Внимание! Все текстовые материалы канала Йошкин Дом являются собственностью канала и объектами авторского права. Запрещается копирование, распространение (в том числе путём копирования на другие сайты и ресурсы в Интернете) или любое иное использование материалов данного канала без предварительного согласия правообладателя. Цитирование разрешено только при указании гиперссылки на канал Йошкин Дом https://zen.yandex.ru/id/5f8f427d77454e74d3aae539 Коммерческое использование запрещено.