На протяжении многих столетий женщины были ограничены в возможности сделать профессиональную карьеру: у них не было доступа к образованию, а их основной функцией считалось деторождение. При этом всегда находились исключения из правила, и появлялись женщины, чьё стремление к искусству и интерес к жизни оказывались сильнее предубеждений и институциональных ограничений. Мы поговорим о десяти художницах, которые вошли в историю мирового искусства и могут служить вдохновляющими примерами для всех нас.
Лавиния Фонтана (1552-1614)
Лавиния считается первой женщиной, сделавшей самостоятельную карьеру в искусстве. Она родилась в семье известного болонского художника Просперо Фонтана, поощрявшего стремление дочери учиться живописи. Поддерживал её и муж Паоло Заппи, который в нарушение традиции даже переехал после свадьбы к ней в дом, чтобы она могла дальше учиться под крылом отца. Благодаря тому, что Лавиния зарабатывала на жизнь живописью, ей не понадобилось приданое – она и так была завидной невестой. Кстати, Паоло, будучи тоже художником, понимал, что супруга преуспевает больше него, поэтому отказался от самостоятельной карьеры и брал на себя функции её ассистента и агента.
Лавиния стала первой художницей, писавшей ню, скорее всего, она была и первой художницей, которой позировали обнажённые женщины. Также она получила признание в жанре портрета и в картинах на мифологическую и религиозную тематику, успешно конкурируя с художниками-мужчинами.
Артемизия Джентилески (1593-1653)
Искусству живописи Артемизию, как это часто бывало тогда, учил папа, популярный художник Орацио Джентилески. Девушка преуспевала и достигла уровня отца: об этом свидетельствует то, что после смерти некоторые её картины приписывались искусствоведами ему.
В юности с Артемизией случилась трагедия – её изнасиловал один из учеников Орацио, и это событие ощутимо повлияло на творчество художницы. Она добилась беспрецедентного по тем временам решения суда и посадила своего обидчика в тюрьму, а тема мужского насилия и женского возмездия за это впоследствии неоднократно звучала в её работах. Ярким примером является Юдифь, обезглавливающая Олоферна, которая делает это с остервенением и яростью.
Артемизия уже при жизни считалась выдающейся художницей и стала первой женщиной, принятой в старейшую в Европе флорентийскую Академию изящных искусств.
Ангелика Кауфман (1741-1807) и Мэри Мозер (1744-1819)
Ангелика и Мэри были в числе соучредителей лондонской Королевской академии художеств в 1768 году и на протяжении почти 150 лет оставались единственными женщинами, получившими членство в ней. Часто о них говорят как о тандеме, потому что они работали в одно время и дружили, но при этом у каждой была самостоятельная карьера.
Талант Ангелики распознал её отец-художник и с детства обучал девочку живописи. Он брал её с собой в заграничные поездки, с ним Ангелика объездила всю Европу и даже побывала в далёкой Австралии. Она обладала широким кругозором и добилась успеха в разных жанрах: портрете, пейзаже и – что удивительно для женщины того времени – исторической живописи. Это был исконно «мужской» и наиболее почитаемый академиками жанр, при этом в свои сюжеты Ангелика часто специально вписывала женщин.
Мэри Мозер писала преимущественно цветочные натюрморты, первую медаль за изображение цветов она получила ещё в 14 лет и долго оставалась одной из двух художников с такой специализацией в академии. Её отец был личным учителем рисования короля Георга III, а она сама учила рисованию принцессу Елизавету. Благодаря такой близости ко двору, Мэри получила несколько весьма прибыльных заказов от королевской семьи. Королева Шарлотта обожала цветы и ботанику в целом, поэтому самым важным заказом для Мэри стала декоративная роспись в виде сложного цветочного орнамента для королевской усадьбы под Виндзором.
Эмили Мэри Осборн (1828-1925)
Родившаяся в многодетной семье священника, Эмили всегда хотела рисовать. К счастью, её мама поощряла это стремление, и девочка стала в итоге одной из самых успешных художниц XIX века.
На протяжении всей карьеры Эмили боролась за права женщин, показывая тяготы их жизни в своих картинах. Также она добивалась того, чтобы художниц начали принимать в члены Королевской академии.
Одна из её известнейших картин «Без имени и без друзей» была показана в 1857 году, когда как раз было создано Общество женщин-художников, целью которого было дать женщинам возможность выставлять свои работы и продавать их. На картине Осборн мы видим молодую художницу, оставшуюся без средств к существованию (на потерю кормильца намекает траур) и пытающуюся заработать самостоятельно. Она оказалась одна в недружелюбном мужском мире: хозяин лавки придирчиво осматривает картину, а мужчины слева жадно рассматривают её саму. Эмили явно не хотела, чтобы хоть одна женщина когда-либо оказалась в подобной ситуации.
Мария Башкирцева (1858–1884)
Мария родилась в России, но большую часть жизни прожила во Франции, при этом считая себя именно русской художницей и писательницей. Почитайте как-нибудь её дневники, в своё время ими зачитывались многие известные люди от Марины Цветаевой до Бернарда Шоу.
Из-за тяжёлой болезни Марии пришлось попрощаться с мечтами о карьере известной певицы или балерины, но она была твёрдо намерена прославиться и решила стать художницей. Она поступила в Академию Жюлиана – единственное учебное заведение Парижа, куда принимали женщин. Тут стоит заметить, что Россия опережала Европу в этом плане, ведь отечественные учебные заведения уже приглашали девушек в качестве вольнослушательниц. Уезжая за границу, Мария рассчитывала на такую же политику во Франции, поэтому была очень разочарована, когда поняла, что лучшие университеты и академии для неё закрыты. Однако девушка упорно работала по 10 часов в день, и её работы заметили: картины девушки приобрёл Лувр, что было огромной честью.
Кроме того, художница примкнула к суфражисткам, горячо выступала против закрытости академической среды для женщин, о чём написала обличительную статью.
Мария умерла от туберкулёза, не дожив всего две недели до своего 26-летия. Почти всё её художественное наследие было уничтожено во время Второй мировой войны.
Эмилия Шанкс (1857-1936)
Эмилия Шанкс переехала в Россию из Англии и стала первой женщиной, которую приняли в Товарищество передвижных художественных выставок. Как и её коллеги, она часто обращалась к социальным темам, поднимая те или иные актуальные для общества вопросы. При этом Эмилия уделяла больше внимания женщинам и детям, рассказывая об их жизни, интересах и проблемах публике.
«Наём гувернантки» изображает «собеседование»: молодая девушка-курсистка приезжает в богатый дом, чтобы устроиться на работу. Мать семейства разглядывает её бесцеремонно и равнодушно, девочка смотрит на неё с интересом, а мальчик – шкодливо; вероятно, жизнь молодой гувернантки в доме будет нелёгкой. Художница противопоставляет состоятельную избалованную женщину и бедную девушку-интеллигентку, которой она явно симпатизирует.
Наталья Гончарова (1881-1962)
Наталья Гончарова – двоюродная правнучка Натальи Николаевны Гончаровой, супруги Александра Сергеевича Пушкина – жила и творила в то время, когда в художественной среде России художницы наконец могли работать наравне с художниками. Например, на последней футуристической выставке «0,10» и первой супрематической «Трамвай В» почти половина участников были женщинами.
Наталья Гончарова, ставшая первой женщиной-авангардисткой, не отставала от своих коллег-мужчин: экспериментировала с цветом и формой в живописи, открывала персональные выставки, фальсифицировала свою биографию, чтобы заинтриговать публику, участвовала в «Русских сезонах» в Париже. Художницы начала XX века ярко демонстрировали, что женщина может быть не только музой, но и творцом. Хотя многие из них были замужем за талантливыми художниками, каждая делала независимую карьеру, не менее успешную, чем у супруга.
В 2013 году Третьяковская галерея организовала персональную выставку Натальи Гончаровой, где было собрано около четырёхсот её работ.
Фрида Кало (1907-1954)
За свою недолгую жизнь Фрида перенесла полиомиелит, страшную аварию, которая нанесла непоправимый вред её здоровью, более 30 операций, множество любовных романов и сложные отношения с мужем, несколько выкидышей и невозможность иметь детей. Пройти через всё это ей неизменно помогала живопись.
Пока Фрида лежала в больнице, загипсованная с ног до головы после аварии, она начала рисовать. Отец сделал для неё специальный подрамник, чтобы она смогла рисовать лёжа, а сверху прикрепил зеркало: на протяжении всей карьеры Фрида рисовала в основном себя. Её автопортреты – в национальной одежде; на больничной койке; израненной и в крови; с мужем; с нерождённым ребёнком; с птицами и цветами – принесли ей мировую славу ещё при жизни. Возможно, она стала первой художницей, которая так откровенно и натуралистично говорила о своей человеческой и женской боли. На картине одна Фрида – в национальном мексиканском костюме, со здоровым (и не разбитым) сердцем. Другая Фрида – в европейском платье и обескровленная, измученная. Эти бинарные образы символизируют эмоциональное потрясение от расставания с мужем, потрясение настолько сильное, что оно имеет физическое воплощение.
«Мне есть ради чего жить. Ради живописи».
Марина Абрамович (род. 1946)
«Бабушка искусства перформанса», как часто называют Марину Абрамович, уже многие годы изучает отношения между людьми, возможности тела и природу поведения людей. И вы наверняка слышали о её перформансах, даже если не интересуетесь современным искусством и раньше не видели имени этой художницы.
Она позволяла зрителям наносить себе физические увечья, прилюдно обнажалась, часами сидела неподвижно, сутками находилась под пристальным вниманием публики и почти всегда рисковала жизнью.
Значительную часть своих перформансов Марина Абрамович создала и воплотила в жизнь вместе с Уве Лайсипеном (Улаем). Один из самых запоминающихся – тот, где Улай полторы минуты целился в Марину из настоящего лука. Если бы его рука дрогнула, художница бы погибла: так пара размышляла о безусловном доверии в отношениях между мужчиной и женщиной. Завершили свой любовный роман и творческое партнёрство художники очень красиво – пройдя по Великой китайской стене с разных концов, они встретились посередине и попрощались, как они думали, навсегда. Незадолго до смерти Улая они встретились и дали последнее совместное интервью, где окончательно простили и отпустили друг друга.
