Свадьбу у Мельниковых справляли поздней осенью. Егор с Марией отдавали старшую дочку, Катерину. Жених – из города, серьёзный такой, неулыбчивый. Сосед Мельниковых, Григорий Семистяга, смотрел-смотрел на Катиного жениха, потом в превеликой досаде сплюнул, рукой махнул. Потянулся за пачкой сигарет:
- Индюк. Вот такие и разбирают девок наших, поселковых. Катюху жалко.
Кум Григория, Алексей Дрёмов, уже давно поглядывал на не начатую бутылку самогонки, что как-то забыто стояла ближе к середине свадебного стола. Но суровое предупреждение в Надюшкиных глазах Алексей тоже видел, горестно вздыхал: пропадёт добро… На том краю стола жениховы гости и родня пили шампанское и водку – несколько ящиков привезли из города. Свои, поселковые, хоть и допивали уже не первый бутылёк чистейшей, как капля росы, игнатьевской самогонки, про эту бутылку, видно, и правда забыли… Или не восприняли всерьёз самогонку, в бутылку налитую: кто ж для свадебного стола самогонку по бутылкам разливает. А в бутылях она и смотрится по-другому. Опять-таки: это если в рюмочки разливать, то – да, из бутылки. А в хороший стакан, на хорошей свадьбе из бутыля налить – одно удовольствие. А им бы с кумом Григорием этой забытой бутылки – в самый раз, если на двоих… И если бы не молнии в Надюшкиных глазах.
Дрёмов с любопытством взглянул на жениха. Жених, как жених. Повернулся к куму:
- Почему – индюк?
Гришка угрюмо курил:
- Индюк. Они там все такие. Надулся вон… на людей не смотрит. Индюк.
К Григорию пробиралась его Галина. Свирепо щёлкнула согнутым пальцем по Гришкиному лбу:
- Чего мелешь! Какой он тебе индюк! Он инженер на тепловозостроительном! А ты буровишь, придурок, – при людях! Сам ты индюююк!
Хотя сама Галина ещё вчера и не думала сбавлять тон, когда при всех заметила, что сваха Мельниковых цены себе не сложит. Оно так и вышло: сваха всю свадьбу сидела с поджатыми губами. А сват вообще не приехал: на срочное совещание в Управление вызвали. За свахиной снисходительной любезностью не укрылось, как после этого сообщения она горделиво и значительно оглядела гостей.
В посёлке издавна принято, что к свадьбе готовятся всем миром. А при такой свахе и женихе Мельниковы, понятно, с ног сбивались. Тем более, – сочувственно переглядывались соседки: из-под белого свадебного платья свободного кроя виднелся уже заметно округлившийся Катин живот. Будешь тут бегать, жалели бабы Марию Мельникову…
Без Любаши Крапивиной, заведующей шахтёрской столовой, Мария как без рук была бы. Любаша и с горячим управлялась, и холодец под её руководством отменным получился, и котлетки – по-здешнему большие, золотисто-румяные, сочные, – залюбуешься. Сваха Мельниковых и то милостиво улыбнулась Любе:
- А положите-ка мне ещё котлетку. Хороши. Я уже одну съела почти.
Галина незаметно подтолкнула Любашу:
- Одну!.. Во брешет Мариина сваха, – третью доедает! Положи ей, Люб. Хоть узнает, что такое котлеты.
Понадобились чистые тарелки, и Любаша метнулась в дом. Темнело быстро, и в коридоре тоже было темно: в дом сегодня почти не заходили, готовили в летней кухне, и люди сидели за столами под навесами, что мужики натянули на всю улицу, от края до края, – как положено. Люба и вскрикнуть не успела, – чуть не задохнулась от долгого поцелуя взасос. Чьи-то грубовато-шершавые ладони бесстыдно шарили по голой груди – под вязаным свитерком и лифчиком, в хмельном чаду полезли в Любашины брючки. В чуть охрипшем негромком голосе – улыбка:
- Ну, чего ты, Тань! Чего ты!.. Нет же никого! И… Пьяные все давно. Ну… Один раз! Да не бойся ты, Танюха! Санька твой на смене… Их на «Зарю» вызвали, там подтопление. Ну, чего боишься! Соскучился я, Тань…
У Любы застучало в висках: муж!.. Андрей на ногах не стоял. Снова искал её губы, шептал:
-Тань! Танюшка, соскучился… сил нет.
А у Любаши перехватило дыхание, и голос пропал – ни слова не могла сказать… Не помнила, как вырвалась из Андреевых рук. Изо всех сил толкнула его ладонями в грудь. Выскочила на крыльцо, дрожащими руками поправляла выбившиеся волосы. Подозвала Надюшку:
- Сходи, Надь, за чистыми тарелками в дом. Там, на столе…
Надежда с интересом взглянула на подругу:
- Чего всполошённая такая? Испугалась чего?
- Ой, Надь… В коридоре Андрюшка мой. В дымину пьяный. А я не хочу…
Надюшка недоверчиво улыбнулась:
- Андрей?.. В дымину?.. А ты, Люб, ни с кем не перепутала его? Крапивин твой только на День Шахтёра пьёт, все ж знают! Ему ж по должности не положено, – чтоб в дымину… Это за Алёшкой моим – глаз да глаз… Я и не спускаю, – сидит вон, как огурчик… А Андрей… Ну, и… раз хочет, – Надюшка беззастенчиво прищурилась, – не такой уж и пьяный. Ладно, где там тарелки, говоришь?
Надюша вынесла гору тарелок, рассмеялась:
- Люб, и правда, – спит твой Крапивин… Прямо на полу. Отказалась, пока мужик в силе был… на ногах стоял, – в сегодняшнюю ночь ни с чем останешься…
Любаша машинально раскладывала в тарелки салат, аккуратно разрезала свадебный торт, а сама уже ничего не слышала и не видела на свадьбе… В ушах – хрипловатый Андрюшкин голос:
- Соскучился, Таань… сил нет.
Подошёл Мельников:
- Любовь Михайловна! Командира твоего домой отвёл, – чего ж мужику спать у меня в коридоре. Жёстко, да и холодно. Ты не волнуйся, – уважил, уложил, всё в лучшем виде. Вернёшься, – рассольчика стакан поставь рядом.
Люба улыбнулась через силу, кивнула:
- Спасибо Вам, Егор Васильевич!
Татьяна – младшая дочка Мельниковых.
- Ты скажи, – покачивали головами поселковые. – Дали жару отцу с матерью девчонки Мельниковых! Свадьба за свадьбой, – одна за другой, как сговорились!
Татьяну замуж отдали зимой. Неожиданно: младшую – прежде старшей. Да ещё и за другого, – не за того, с кем встречалась Танюша уже почти год. А ждала Таня, когда после учёбы командиром горноспасательного взвода в Суходол вернётся Андрей Крапивин. Вернулся Андрей, и потемнела лицом Катерина, старшая сестра: это что же получается! Танька раньше её замуж выйдет!.. А её Толик не спешит предложение делать, объясняет, что назначения ждёт на новую должность… А сам – Лидке из техотдела улыбается. И тут ещё тётя Тося Игнатьева сочувственно улыбнулась:
- Смотри, Катя! Если младшая сестра раньше тебя замуж выйдет, – тебе вообще не бывать замужней. Примета такая. Давняя, проверенная. Ты поторопись.
А как торопиться, если Толик не говорит о свадьбе… Не самой же ему предложение делать. И Катерина сама не поняла, как подошла к Андрюшке Крапивину, – он ждал Татьяну у калитки… Не помнила, как с таинственной усмешкой заглянула Крапивину в глаза:
- Не спешишь ли со свадьбой, Андрей?.. Татьяна у нас – ветреница. Молодая совсем, только-только восемнадцать отметили. Пока ты учился, её Саня Демидов встречал-провожал, – ты не знал, да? Ты сначала поинтересуйся, что там… и как у них с Демидовым. А потом – свадьбу. Только, Андрюш!.. – Катя умоляюще сложила руки: – Таньке не выдавай меня. Обидится сестра.
Обидеть сестру Катерина не хотела… Просто надеялась, что Толик Агеев вот-вот дозреет до предложения… Просто ей надо было это время, – пока Крапивин выяснит, что у Таньки с Демидовым, смотришь, Толик соберётся замуж позвать… А что там выяснять! Катя сама слышала, как Танюшка вздохнула, даже за руки Саню взяла, по-девчоночьи жалостливо призналась:
- Сань!.. Ты самый лучший! Но я другого люблю. Я Андрея жду. У нас с ним свадьба будет осенью. На Покров.
С Демидовым Андрей не стал ничего выяснять. Саня тоже служил в горноспасательном взводе, – виделись каждый день. Демидов молчал. Андрей лишь однажды встретил его угрюмый взгляд, – с каким-то тяжёлым вопросом. Усмехнулся: видно, права Катерина… Решила ветреная девчонка двоим голову поморочить. И просто перестал приходить к Татьяне.
Танюшка тайком плакала. Стыдилась, что бросил её Крапивин… Катя тоже волновалась, но убеждала себя: помирятся!.. Ведь у Татьяны и Демидова ничего не было, – кроме того, что Саня давно влюблён в неё… По-настоящему испугалась, когда приехала домой из Луганска и прямо на свадьбу попала: Андрей Крапивин женился на Любаше Савельевой, – в самый Покров.
А зимой Таня заявила родителям, что выходит замуж за Демидова. Они с Саней пришли к ужину, даже бутылку шампанского принесли. Мать с отцом переглянулись: что за спешка такая!.. Да и непривычно, – зимой свадьбу. Осень на то есть. А Танюша рассмеялась, к Санькиному плечу прижалась:
- А я беременная! Скажи им, Сань!
Санька вспыхнул под строгим взглядом Мельникова.
Ну, и сыграли свадьбу, – всё равно отдали Мельниковы младшую дочку раньше старшей. Никакой беременности, конечно, не было. Весной Татьяна отмахнулась:
- Показалось.
Продолжение следует…
Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»