Я вернулась домой в угнетенном состоянии. После этих шокирующих новостей мне хотелось просто лечь и, закрыв глаза хорошо все обдумать. Но сколько бы я не пыталась, в голову лезли лишь мысли о Самсоне Шустове. Вечером он придёт за ответом, а у меня голова полна колдовством и проклятиями. И вообще, получается, что я сестра его жены? Кошмар какой-то... Стоит ли ему говорить об этом? Наверное, нет. Тем более, что это всего лишь слухи. Ну и что, что мама похожа на Замятина? Всякое бывает. Но в душе я знала, что это правда. Чувствовала и все.
Часы показывали половину четвёртого и мне вдруг пришла в голову мысль - а не сходить ли мне к Замятинскому поместью? Еще было светло, да и идти туда минут десять... Зачем мне туда, я не знала, но в свете открывшихся событий, хотелось взглянуть на поместье другими глазами.
Одевшись, я снова вышла из дома и быстрым шагом пошла в сторону озера, отмечая, что туман стал еще гуще.
Дорога к озеру была засыпана багряными листьями, между деревьями плыла мгла и мне стало немного жутко. Может не стоило идти сюда самой? Свернув на тропинку, которая вела к заднему двору поместья, я сняла цепь с калитки и оказалась на территории Замятиных.
Вокруг стояла тишина, лишь иногда хлопали крылья птиц, взлетающих с деревьев и где-то, совсем рядом, стучал дятел.
Первым желанием было развернуться и уйти отсюда, но словно завороженная, я шла вперёд, пока не увидела белые стены поместья.
Оно так нелепо смотрелось посреди леса, гордо взметнувшись в небо стройными колоннами, что вызывало чувство недоумения. Почему именно здесь? Неужели у моих богатых предков не возникло желания быть ближе к людям?
- Какие они тебе предки... - прошептала я, пробираясь через заросли к главному входу. - Знать не знали друг друга...
Выбравшись на пятачок перед домом, я остановилась, с восхищением разглядывая великолепие русского зодчества. Белый дом в классическом стиле, колонны с коринфскими ордерами, два этажа, широкое крыльцо или скорее терраса и, конечно же, фонтан с облупленными стенками, в середине которого, распустившаяся мраморная лилия, жалко возвышалась в гордом одиночестве. Когда-то сюда подъезжали экипажи, звучала музыка и танцевали пары, а может и целовались украдкой в густых, тенистых аллеях... В моих ушах зазвучала мелодия вальса и фантазия услужливо выдавала картинки сияющего огнями поместья...
Но сейчас, словно брошенная невеста, оно медленно умирало в звенящей тишине леса.
Переборов страх, я поднялась по ступеням, и взялась за прохладную ручку двери. К моему удивлению она оказалась открытой и легко поддалась, приглашая меня внутрь. Подперев дверь кирпичом, я шагнула через порог и снова остановилась, глядя на своё отражение в стеклянных дверях, ведущих куда-то вглубь дома.
Паркетный пол со вздувшимися кое-где плашками, белые плинтуса и перила, светлые обои, потерявшие цвет и свисающие клочьями со стен, старый овальный стол с полусгнившей льняной скатертью и камин с почерневшей топкой.
Казалось, в доме было холодней, чем на улице и я поежилась, поглядывая на лестницу, ведущую на второй этаж. Подняться?
Взявшись за шершавые перила, я медленно поднялась по ней и оказалась перед анфиладой комнат с распахнутыми дверями. Заглядывая в каждую из них, я отмечала, что мебели почти не осталось - скорее всего разворовали местные, лишь кое-где валялись сломанные стулья и ветхое тряпье.
По окнам заколотил дождь и я удрученно вздохнула - принесла меня сюда нелёгкая... теперь возвращаться под этим осенним ливнем без зонта. Решив, что это знак и нужно идти домой пока не стемнело, я заглянула в еще одну комнату и обнаружила там старое пианино, аккуратный камин и целый стул, стоящий напротив, будто кто-то совсем недавно садился перед очагом, а за его спиной лилась мягкая музыка.
Я подошла ближе и увидела, что над камином находится чудесная мозаика с немного выцвевшими красками. Различив буквы, я поняла, что это надпись и напрягая зрение, прочла:
- " Кто кровь имеет, родственную дому,
Переступив порог его, возьмёт -
Все прегрешения, горести, проклятия
Ведь все, что нажито в роду -
Теперь его."
Я сначала не поняла смысла сего послания, а потом похолодела - не может быть... Да ну... Это что, значит, я пришла сюда, чтобы подхватить проклятие?
Я попятилась от этого дурацкого камина с его мозаикой и, развернувшись, выбежала из комнаты. Скатившись с лестницы, выскочила в дождь и царапая руки, пролезла сквозь заросли. Прочь! Прочь отсюда! Подальше от этого ужасного места!
Я бежала по лесу, теряясь в клочках тумана, который не смотря на дождь становился все гуще. Стремительно темнело и даже зная, что рядом дом, я все равно впадала в панику. Казалось, что я находилась в каком-то лабиринте, который затягивал меня в свою ловушку, заставляя нервничать и терять последние остатки самообладания. Когда передо мной внезапно рассеялся туман, оказалось, что я стою в начале аллеи, а впереди уютно светились окна.
- Господи, господи, господи... - шептала я, согнувшись пополам от боли в боку. - Спасибо...
Неожиданно надо мной послышался шорох крыльев. Он был настолько близко, что я испуганно подняла голову. Холодное крыло больно черкнуло меня по лицу и я услышала хриплое карканье.
Каррр, каррр, каррр...
Птица взмыла вверх и исчезла в темноте, а я, будто парализованная смотрела в мрачное небо и холодела внутри от предчувствия беды.
- Люба? Это вы?
Знакомый голос вывел меня из этого ужасного состояния и я резко повернулась. Рядом стоял автомобиль Самсона Шустова, а он смотрел на меня в приоткрытое окно. Я даже не услышала, как он подъехал.
- Что с вами? - Шустов вышел из машины и приблизился ко мне. - Чёрт, да вы вся дрожите! Люба, вы в порядке?
- Я выйду за вас замуж! - заплакала я, цепляясь за лацканы его пальто. - Я согласна!
В этот момент мне казалось, что если я останусь одна, то обязательно случится нечто дурное, а присутствие в моей жизни такого человека сделает её более защищенной.
- Давайте сядем в машину. - Самсон взял меня за руку и помог забраться на заднее сидение. Усевшись рядом, он кивнул водителю и мы тронулись. - Могу я узнать, что случилось?
- Я... я... пошла к озеру... - всхлипнула я. - Потом пошёл дождь... этот жуткий туман и птица...
- Вы заблудились в темноте? - предположил он и я кивнула, понимая, что рассказывать ему о Замятиных, колдовстве и проклятиях, будет ошибкой. Скорее всего Шустов примет меня за сумасшедшую.
- Это выглядит глупо. Простите.
- Ну что вы, - он протянул мне носовой платок. - Это удивительное происшествие подтолкнуло вас к правильному решению. Я рад, что так случилось, но очень обеспокоен вашим здоровьем, вы не поранились?
- О, нет... всего лишь испугалась, - я чувствовала в его голосе лёгкую насмешку, но она была доброй.
- Ну, ничего страшного, испуг мы быстро вылечим. - Шустов извлёк откуда-то бутылку коньяка и две рюмки. - А вот и лекарство.
Как только я выпила обжигающую жидкость, автомобиль остановился возле моего дома, окатив из лужи мокрые ворота.
- Приехали. - Самсон забрал у меня рюмку и спросил: - Хотите ли вы, что бы я вошёл?
- Останьтесь, - тихо сказала я, благодаря темноту, в которой не были видны красные пятна, покрывающие мои щеки. - Я не хочу сегодня быть одна.
- Хорошо, - сразу согласился он и обратился к водителю: - Саша, вернёшься за мной завтра утром.
Выйдя из авто, Самсон помог мне и раскрыл над моей головой зонт, хотя в моём случае нужен был валик, отжимающий мокрое бельё.
Мы вошли в дом и я быстренько ретировалась в ванную, чтобы Шустов, не дай Бог не увидел моё горящее лицо, растрепанные волосы и грязные руки.
- На что ты похожа... - протянула я, глядя на себя в зеркало. - Чучело...
Розовые пятна, "сияющие" на щеках были ужасны, волосы висели жалкими прядями, а на лбу и подбородке засохла грязь. Под глазами появились тёмные круги, а предательская морщинка у рта стала глубже. Невеста... ни дать, ни взять.
Кое-как приведя себя в порядок, я переоделась в халат и вышла, чувствуя неловкость.
Шустов сидел на диване в расслабленной позе, а мои коты, забившись под журнальный столик, испуганно шипели.
- Извините, обычно они себя так не ведут, - сказала я и он улыбнулся:
- Я - незнакомец, посягнувший на их территорию. Они волнуются.
- Возможно, - мне конечно так не казалось, но вести об этом разговор желания не было. - Вы хотите чай, кофе, ужинать?
- Ужинать хочу, а вместо чая, у нас есть вот это. - Шустов показал мне бутылку коньяка из автомобиля. - Вы не против?
- Сегодня - нет, - я вздохнула и пошла на кухню, вспоминая, что у меня есть в холодильнике. Самсон Шустов, явно не из тех, кто ест сосиски с майонезом и кетчупом, а тем более, не закусывает ими коньяк, стоимостью моей зарплаты.
- Люба! - позвал он и, не успев отойти, я заглянула в комнату:
- Да.
- Вы не могли бы пожарить картошки, - вдруг спросил он и я удивлённо приподняла брови:
- Пожарить картошки?
- Ага. Сто лет её не ел. - Шустов махнул бутылкой. - И рюмку, можно?
Мы сидели за столом на кухне и ели картошку прямо со сковородки. Самсон подвернул рукава рубашки, расстегнул воротник и выглядел по-домашнему, будто всю жизнь провёл вот так, за этим столом, жуя малосольный огурец.
Но все-таки его лоск никуда не ушёл и он оставался все тем же богачом из далёкого мне мира роскоши и удовольствий. В моём доме поселился новый запах - мужской, терпкий аромат дорогого одеколона, от которого кружилась голова.
- Зачем вам эта свадьба? - спросила я, надеясь на честный ответ и я его получила.
- Мой отец закапризничал и решил, что если я не женюсь, то лишит наследства, - хмыкнул Шустов. - Вот такой у него бзик. Он стал сентиментален, но это не мешает ему быть твердым в своих обещаниях и поступках. А я не могу так поступить со своими детьми.
- То есть все, что есть у вас, принадлежит отцу?
- Не все, но главное дело нашей жизни - семейный бизнес, принадлежит отцу, - ответил он, вглядываясь в янтарную жидкость, блестевшую в бокале. - Если он достанется чужому человеку, я этого не переживу.
- Неужели вы думаете, что отец действительно лишит вас наследства? Мне кажется, он просто хотел напугать, заставить исполнить свою волю, - предположила я, но Шустов приподнял брови и насмешливо протянул:
- Вы не знаете моего отца, Люба... Это противный старик с гадким характером. Иногда мне хочется, чтобы он переехал на другой конец света.
- Сколько у вас детей? - мне было интересно все об этом мужчине, я прикидывала сколько ему лет, но не могла угадать.
- Трое. Три сына, - лицо Самсона озарилось улыбкой. - Думаю, в ближайшие дни я стану дедом.
- Вот как... - я с удовольствием слушала его, ведь во всем, что он говорил сквозила любовь к семье. - А что скажут они, узнав о вашем решении жениться на библиотекарше из провинции?
- Сыновья никогда не лезут в мою жизнь. - Шустов взглянул мне в глаза и в его взгляде мелькнуло нечто пугающее. Будто в глубине этого человека жило ещё что-то, тайное, тёмное и умело скрываемое. - Думаю, вы найдёте общий язык.
- Я прошу прощения... а что случилось с вашей женой? - я задала этот вопрос и, увидев как поменялось его лицо, тут же пожалела об этом. Но он спокойным, ровным голосом, сказал:
- Моя жена умерла от неизлечимой болезни.
- Извините... - мне стало неловко от своего любопытства, хотя с другой стороны я имела право знать о жизни мужчины, за которого собиралась замуж.
- Ничего, все в порядке, - он выпил коньяк и добавил: - Может, перейдем на "ты"?
- Да, конечно. Это было бы естественно, - быстро согласилась я, чтобы замять этот неудачный вопрос.
- Значит, завтра мы поедем знакомиться с моим отцом. - Самсон подмигнул мне и снова на его лице появилась белоснежная улыбка. - Старый Эммануил, будет рад.
- Завтра? - я растерялась. - Но... мне нечего надеть, я не готова...
- Это самая меньшая проблема из всего, что тебе предстоит. Эммануил прицепится к тебе как клещ и будет выпытывать все подробности наших отношений.
- Что мне говорить ему? - мне стало страшно. - Врать?
- Немного придётся. - Шустов задумался, а потом сказал: - Скажешь, что мы встречаемся полгода, а все остальное пусть будет правдой.
продолжение следует