Так уж повелось, что вслед за сменой второй, а иногда к ужасу моему и недоумению и первой цифры, в ответе на вопрос сначала друга, потом девушки, но теперь уже только клиента «а сколько тебе/вам лет?», почти сразу, обычно через два, а иногда и через пять-шесть дней заканчивается очередной мой учебный год.
Этот учебный год не был сложным, он был катастрофическим и почти невыносимым с середины третьей четверти и далее. Мое участие в еженедельной группе собравшейся в сентябре для изучения реляционного психоанализа оказалось серьезной поддержкой. Наш ведущий проживающий в городе Нью-Йорк и плакал вместе с нами и менял формат нашей работы сообразно изменившимся условиям и шел на встречу решая вместе с организаторами группы «логистические» проблемы. Это было важно в тот момент. Очень важно. Это было хорошо и грустно. А ещё вся группа каким-то новым образом сплотилась, стала чем-то большим, чем учебная группа.
А ещё в это время шла моя супервизионная гештальт группа. Шла трехдневками как она делает это обычно последние 10 лет. Я 10 лет в одной группе…. Пишу это и что-то не верится. Какие-то чуднЫе цифры. Трехдневка в альфу, трехдневка в дельту, трёхдневка перед омикроном, трехдневка после начала войны…
А ещё в этом учебном сезоне было множество лекций, статей и книг французских аналитиков... Они носят белые рубашки и крупные бусы. Они медленно курят где-то в Париже. Они стряхивают пепел в массивную железную пепельницу и немного мимо. За спиной у них висят картины. Они говорят о непонятном, но иногда я отчетливо слышу, что они говорят про любовь.