Терёхин поставил машину в гараж. В дом заходить не хотелось: Верочка с однокурсниками до вечера уехали на речку. В другое время Михаил Андреевич ни за что бы не отпустил девчонку одну, но теперь Вера была не одна… Терёхин это ясно понял, когда уже собрался строго сказать дочке: никаких поездок!.. И встретился глазами с Ярославом. Мальчишка не подошёл, стоял неподалёку. На Терёхина взглянул исподлобья, а Верочка с беспокойством оглянулась на Ярика. Отец вздохнул, незаметно кивнул Ярославу. Усмехнулся: так строго и бережно мальчишка взял Верочкину ладошку, и они побежали к остановке. Однокурсники призывно махали им руками, – подъехал автобус, и надо было успеть. Ярослав легко подсадил девчонку на ступеньку, запрыгнул сам. Терёхину показалось, что мальчишка тоже чуть заметно кивнул ему в окно…
Значит, до вечера в доме будет пусто и тихо, – без смешливого дочкиного голоска.
Показалось?.. Сквозь открытое окно Терёхин почувствовал дым знакомых Лизиных сигарет. Лиза обернулась:
-Проходи, Терёхин. Чего застыл? Не ждал, – я правильно догадалась? – Усмехнулась: – До чего у тебя всё на лице написано!
Михаил тяжело облокотился о дверной косяк:
- Вера с тобой не поедет.
Через облако дыма Лиза задумчиво смотрела на мужа.
- Терёхин!.. Вот все эти дни вспоминала: ты когда-нибудь говорил мне, что любишь?.. Забыла я… или и правда, – ты ни разу не говорил, что любишь меня?
- Не говорил.
Лиза чуть смешалась, погасила сигарету. Не сумела скрыть какую-то жалкую растерянность во взгляде:
-Значит, правда… Нечего вспоминать. Не любил, значит.
- А тебе и не нужна была моя любовь. Ты с первой нашей встречи повторяла… чтоб я запомнил: без продолжения. У нас с тобой – без продолжения… Просто – ради сладости.
- И… не любил?
- Нет. Хотел полюбить, – все эти годы. За дочку готов на коленях перед тобой стоять. А любовь… Я семью нашу любил.
Лиза смотрела за окно:
- А у нас с тобой, Терёхин… действительно, семья была… Дочка. Дом вот. Сад. Даже собака. Что-то Дымку я не вижу.
Михаил Андреевич закурил:
- Сейчас ты счастлива, Лиза?
Лиза помолчала. Неуловимым движением что-то смахнула с ресниц. Усмехнулась:
-Не поверишь… Снишься ты мне, Терёхин. И… когда с Виталием… Тебя вспоминаю. Говоришь, – не любил… А я вот только недавно стала признаваться себе, что любила тебя с той самой первой нашей встречи, – когда день рождения Пашки Волошина отмечали… Берег Донца помнишь?.. Просто…
- Просто – зачем тебе был нужен студент. И – неопределённость: что из этого студента получится. А тут ещё взрыв в шахте.
- Да, Терёхин!.. Тогда я по-другому представляла своё будущее! Ты же помнишь, какой я была!
Михаил улыбнулся:
- Ты и сейчас очень красивая. Даже красивее, чем шестнадцать лет назад.
- А потом… Когда ты в эту свою Анюту влюбился, я поняла, что не хочу тебя ей отдавать.
- Тем более, – тогда я уже был аспирантом… И почти не хромал, – серьёзно продолжил за Лизу Терёхин.
- Да!!! А что, – надо было ждать, пока ты женишься на фельдшере шахтёрского медпункта? Той осенью я придумала про беременность, чтобы не отпустить тебя к ней, – ты был таким строгим и ответственным мальчишкой, и я знала, что ты не позволишь мне сделать аборт.
Михаил молча курил.
- Но потом я же добросовестно забеременела, – уже зимой! И дочку тебе родила! Вы же с ней – две капли воды! Я уже про характер не говорю! Помнишь, как она – едва голову научилась держать! – искала тебя глазами…
- Лиза, если ты приехала за дочкой, – Вера будет жить со мной. Ей скоро шестнадцать, и к твоему Виталию она уже не привыкнет.
- Думаешь, я не знаю… Просто – назло тебе хотела забрать дочку. Чтоб побольнее тебе сделать… За то, что так ни разу и не сказал мне, что любишь. А Виталий… Морщится, почти не скрываясь, когда я про Веру говорю. Интернат этот нашёл, – с облегчением таким сказал мне про него.
- Ты будешь видеть Веру, когда захочешь.
- И – когда она захочет, – горько улыбнулась Лиза.
- Я отвезу тебя? – предложил Терёхин.
- Нет, сейчас Виталий приедет. Мы с ним на днях уезжаем,– его переводят. Далеко отсюда.
- Лиз, позднее счастье – более счастливое. Пусть у тебя так и будет с Виталием.
- Пусть так и будет…
… Начиналась летняя сессия. Мальчишки сидели во дворе. Подошёл Якушев, вздохнул:
- Ох, салабоны!.. Не завидую я вам. Ещё два года корпеть… Пыхтеть над техническим черчением. Ох, и даст вам Терёхин копоти! Слышно, у вас он ещё и электрооборудование горных машин и механизмов будет преподавать. Так что – ховайся, мужики!.. То ли дело – мы! Через месяц-другой подземный стаж пойдёт. В конце лета день шахтёра будем праздновать, как положено: не салабонами, а самыми настоящими шахтёрами.
У девчонок из группы поваров-кондитеров сегодня экзамен. Якушев бесстыдными глазами проводил Верочку, ухмыльнулся:
- Мне б на плечи эти ножки, мужики… А потом… Ох, и наклонил бы я её!.. И – сзади… Чтоб долго-долго. Что ж за девчонка-то такая! Слаадкая!.. Как думаете – кто-нибудь уже попробовал её? Или я первым буду?
Макс Шумилин потемнел, сжал кулаки. Двинулся к Якушеву. Стрельцов остановил его:
- Макс, это моё дело. Кроме тебя, у Веры я есть.
Шумилин упрямо мотнул головой. Ярослав оттеснил его от Якушева:
- Сказал тебе, – я сам! Сначала брат разбирается, если он есть, – всегда так было. Макс, не будем же мы его вдвоём бить! – Кивнул Даньке: – После консультации, за спортзалом. Один на один.
Якушев заржал:
- Нуу, Стрельцоов! Ну, браат! Ну, ты и самоубийца!.. Как там!.. – камикадзе! – Резко подался к Ярославу: – Да я – шахтёр без пяти минут! Я в забое уже был! И таких, как сеструха твоя… А ты, сморчок!.. Это ты мне, – за спортзалом, после консультации?..
- Правильно расслышал, – тебе.
- Нну… Подойду на всякий случай, – а вдруг не засс…шь. У тебя целый час консультации. Ты подумай, Стрельцов.
На консультации Шумилин решительно прошептал:
-Ярик, я с тобой пойду. Я ж Якушеву тоже должен. За Веру я ему…
- А я сказал – это моё дело! У Веры прежде всего есть я, а ты – потом. Давай вот, – в схему вникай. А то я ещё посмотрю, – отдавать сестру за тебя замуж, двоечник, или нет.
Вконец изумлённый, – оттого, что Стрельцов удержался на ногах, ещё и успел засветить ему в глаз, – Якушев остервенело ринулся на первокурсника:
- Ну, салабон!.. Держись. Да не бойся, – я лежачих не бью.
На разорванных рубашках кровь давно смешалась с угольной пылью. Глаз у Стрельцова заплыл, вспухла разбитая губа. Якушев тяжело хрипел, мотал головой, – в ушах звенело от ударов Ярослава. Из носа кровь хлестала, и Данька не мог изловчиться, чтобы успеть хоть скользнуть рукавом по разбитому носу, – сморчок этот ни секунды роздыху не давал, а, главное, не падал. В первый момент Якушев не понял, что упал сам, – от удара в скулу не устоял на ногах.
Данька уткнулся лицом в траву. Несколько раз ударил кулаком по земле. Потом сел:
- А ничё так. В шахтёры сгодишься, салабон. За сеструхой присматривай, а то такой вот, как я… не поскромничает.
Пацаны-первокурсники сидели на земле, в тополиной аллее. Вера беленькой косыночкой, что полагалась на экзамене по технологии приготовления первых блюд, вытирала кровь на Яриковом лице. Терёхина сразу не заметили. Директор приказал:
- Терёхина, Стрельцов! Ко мне в кабинет.
В кабинете кивнул Ярославу:
- Рассказывай.
- О чём?
- А ты не понял? С кем дрался, почему, – по порядку!
Вера заторопилась:
- Папа, это из-за меня! Ярик – из-за меня!
Терёхин загремел:
- Секрет, думаешь, открыла! Значит, повод дала!
Тут же осёкся: мальчишка подался чуть вперёд, процедил сквозь зубы:
- На Веру не ори!
Терёхин сел за стол:
-Вот что, Ярослав. Сейчас собираешь вещи в общежитии.
-Угу. Зачем?
- Будешь жить с нами. Со мной и с Верой.
- Щас, – пообещал Ярослав. – С чего это?
- С того, что ты сын мой.
Ярослав сплюнул кровь в открытое окно, измерил Терёхина насмешливым взглядом. Сожалеюще, с откровенным сочувствием, поинтересовался:
-Да Вы что!.. И как Вам удалось это заметить?
Верочка умоляюще сжимала его ладонь:
- Ярик, Ярик!..
- Ярослав! Ты же не даёшь мне объяснить! Не даёшь возможности что-то исправить.
- А мы что? На уроке, где работа над ошибками? Чтоб исправлять?
- Ну, как мужики, мы можем с тобой поговорить?
Ярослав усмехнулся:
- Почему – как?.. Я мужик. А…
Верочка тихонько взмолилась:
- Ярослав!
Терёхин устало потёр лоб:
- Так и не позволишь мне…
Мальчишка перебил:
- А мне от Вас ничего не надо. – Кивнул Верочке: – Я в общагу. Завтра увидимся.
… А после экзаменов началось лето. Ярослав и Верочка часто бывали в бревенчатой избушке у криницы, на берегу Белой. За терриконом – бесконечные хороводы ромашек. Трепетные и сильные лепестки белели даже сквозь угольную пыль. Вера с Анютой варили земляничное варенье. Анюта улыбалась: у девчонки получается так, что каждая ягодка целая.
А однажды в посёлок приехал Макс Шумилин. Они с Ярославом целый день возились со старым мотоциклом. Под вечер Максим вытер замасленные руки:
- Думаю, порядок. – Чуть покраснел, предложил: – Давай проверю?
Верочка быстро переоделась в брючки и футболку, обняла Ярослава, уселась к Максу на заднее сидение. Ярослав незаметно показал Максу кулак. Шумилин кивнул:
- Вернёмся вовремя.
После чая с Верочкиными пирогами Макс уснул. А Вера с Ярославом сидели на крыльце. Дымка лежала рядом. Верочка нерешительно посмотрела на Ярика. Грустновато улыбнулась:
- А у них свидание. В Коршуновой Балке. У криницы.
- У кого свидание?
- У отца… и твоей мамы. Он ей целую охапку ромашек принёс. Где только взял такие, – белые-белые! Чистые-чистые! Прямо такие глазастые! – Верочка вздохнула: – А отец тебе мотоцикл купил. Дома у нас, в гараже стоит. Красивый такой! Отец полдня выбирал. По-моему, угадал: ты как раз такой хотел.
В темноте не видно было, как вспыхнул Ярослав:
- Я ничего не хотел.
Верочка взяла его под руку, прижалась к плечу:
- Ты никогда не простишь его?
Ярослав подумал.
- Нет.
А в конце лета – на поляне праздновали День шахтёра, и как оказалось, не только, – Терёхин положил руку на плечо сына:
- Ярослав! Мы с мамой сегодня зарегистрировались. И тебе тоже надо сменить фамилию.
Ярослав вскинул глаза:
- Чего?..
- Ты же Терёхин.
- Ага. Щас. То не я побежал, – фамилию менять? Я вам что: улица?.. Площадь? Колхоз, – чтобы меня переименовывать? Я – Стрельцов.
А Верочка с внимательным интересом смотрела на синеглазую девушку. Они танцевали с Ярославом, и у неё так красиво колыхались светлыми волнами распущенные волосы, – почти до пояса. После танца девушка протянула Вере руку:
- Александра. – Улыбнулась: – Вы очень похожи с братом. Как двойняшки!
Верочка поправила воротник на рубашке Ярика, оглянулась: к поляне на мотоцикле подъехал Макс.
… Двойняшки – двое мальчишек – родились у Терёхиных следующей весной. Когда Анюту забирали из родильного дома, Ярослав подошёл к Терёхину, бережно взял на руки одного из малышей. Верочка осторожно, по очереди, заглянула под голубенькие одеяльца, зажмурилась:
- Как на тебя похожи, Ярик!
Ярослав кивнул:
- И на тебя тоже.
Мальчишек назвали по дедам: Андрей и Алексей.
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Навигация по каналу «Полевые цветы»