Первый сезон, первая серия, действительно может впечатлить. Во всяком случае, образная схема тысячелетней проблемы единого во многом может быть извлечена, едва ли ни в наиболее утонченном виде. Единство временной линии в многообразии пролифераций. Это проблема. Но такая формулировка слишком многое предполагает заранее. Символ дерева мог заменить символ лабиринта, видимо и египетских гробниц, или по крайней мере, стать с ним вровень, только потому, что Сократу было куда пойти к ремесленникам. Разрастание, относительно не зависимых друг от друга занятий и в этом смысле, свободных, стало фактичностью. Что явно потребовало, что-то вроде морского, торгового союза Афин, что одновременно было условием такой пролиферации. Иначе говоря, имеются ближайшим образом два способа удерживать единство многообразия. Это можно делать, или с помощью мысли, или с помощью одной и той же линии поведения. И эти два способа часто сходятся, один начинает взаимно поддерживать другой. Просто и не просто, как и в масштабировании фракталов, это "одно и то же", теперь, дело иного масштаба. Но вообще говоря, разница никогда не исчезает, таким же образом, как и различие между макро и микрокосмом, что так очаровала в свое время мыслителя из Кузы. Каждый из индивидов- это ответвление, будет ли его непрерывность засекаться в виду его мысли или его поведения. Но средний термин, во всем этом общественном производстве, это разделение труда. Нет, конечно, старание Лиотара реактивировать мысль Канта, что искала решения в "общем смысле", по-своему знаменательны, тем более, чем еще знаменательно может быть ремесло, если ни произведением искусства, шедевром. И все же, мысль, кроме прочего, политической экономии явно продвинулась гораздо дальше этих попыток великого прусского идеалиста, помирить гадкую действительность с желаемым морали, что не исполнимо, с помощью красоты. Этос человека и есть его даймон. Богов много, как много и мест. Единство этики невозможно, но необходимо должно. И потому еще Зевс- это Дионис. Сказать, что теперь, от всего этого, мы имеем только деятельность мерчендайзера в виде маркетолога, дизайн и рекламу, в известном смысле можно, если бы ни, кроме прочего, галактика мифа "Марвел". Но как бы ни сильно было воображение источника комиксов,- когда б Вы знали из какого сора растут стихи не ведая стыда, - умноженное на благоденствие теперешних оформителей и сценаристов, даже они часто ни рискуют заглянуть за покрывало Изиды, дабы ни увидеть там всего лишь известную, и разве что святую кучку. Капитал революционизирует способы изначального порождения самого себя. Это не просто разветвление некоего единства таймлайна, что до момента Х, мол, было относительно единым, это корневое ветвление и, более того, далекий аналог сложного перехода от почкования к млекопитанию, от флоры к фауне, что сам по себе и есть далекий аналог корневого ветвления, но точнее говоря, фрактал, что явно не одно и то же. И залог такого положения дел- свобода, что долго фетишизировалась идеализмом Нового времени именно поэтому, свобода наемного труда. Уже Кант, сидя, все еще, в феодальном Кёнигсберге, будь он вотчиной России или Пруссии, понимал различие культуры дисциплины и пролиферации относительно свободных занятий. Тем не менее, со времен полисов античности, в которых ремесла разрастались, ко времени автора трех Критик, многое изменилось. И именно поэтому, на исходе Нового времени, темы техник и технологий социально политических и финансово промышленных связностей и устоев, укладов, оказались преимущественными. Власть- это прежде всего власть разделения труда. Единство временной линии, дутое просто и не просто потому, что разные по плотности времена , коль скоро, производительность труда в таких может быть непрерывно различна, не говоря уже о различие семантических полей, поскольку постольку, в терминах любого такого дела, можно толковать весь универсум, в принципе делают не возможным эквивалентный обмен капиталов между ними. Можно лишь создать видимость, наращивая кроме прочего поток негативной ликвидности. Но капиталу нет дела до большого количества бумаги, если в ней не сконцентрировано большое количество прибавочной стоимости, живого производительного труда. Капитал ищет власти, ради извлечения прибыли, и извлечение прибыли делает средством своей власти. Утрированно можно сказать, что он ищет просто роста потока абстрактного количества, но количество- это всегда количество чего-то, и потому как бы они ни было абстрактно - это абстрактное количество должно быть мерой стоимости, вернее, не оплаченного производительного труда. Капитал в этом смысле самый совершенный и самый изощренный способ эксплуатации и именно потому, что может быть, едва ли ни самым нежным. Это по -своему может отвлекать от сути дела, вопросами вида, что с того, что это эксплуатация, если она столь нежна, но суть дела не меняется. Пробуждение, всякий раз может и оказывается ужасным. И таким образом видимо, чтобы не погибнуть перед истиной, знание о такой сути дела, предпочитают хранить, ближайшим образом, в виде сериала о богах и героях. Проблема в том, что нет разветвления временной линии, разрастания разделения труда - нет капитала, нет различия- нет прибыли, кредита. Но различие делает невозможным равенство обмена капиталов, отсюда, в известном смысле, кризисы относительного финансово промышленного перепроизводства, просто и не просто, таким образом, не абсолютного, что уровень потребления, может быть и бывает всегда не достаточен. И что с того, таким образом, что капитал, то ли опережает жизнь, коль скоро, менять способы изначального порождения для нее- это дело долгой эволюции, а для него относительно быстрых исторических революций, то ли не догоняет ее эволюцию в целом, так и не научившись строить устойчивые эко системы? Почему бы ни отбросить такой способ производства простым декретом или их потоком? В конце концов, любая катастрофа, будет ли она природной или социальной, в виде войны. Это достаточно сильное перемешивание, которое способно вернуть, де, в исходную точу симметрии, для того чтобы строить заново и совершеннее, чем прежде? Война все спишет, и где еще прятаться "этому человеку"- "Мавроди" или "Понсы", как не в виду катастрофы? И истина где-то рядом с тем, что после любого такого обнуления, все, что будет заново построено, по сути не будет отличаться от исходного, линия времени останется той же, в хорошем случае лучшего из всех возможных миров. Нет, конечно, реформы могут придать ей гораздо большую свободу единого во многом, ни говоря уже о том, что могут и не сделать этого, и все же это вновь будет та же линия времени, что только на вид натуральных чисел выглядит целочисленой. Поэтому мы говорим матрица свободного наемного труда, это то, на чем резвятся любые конвергентные потоки современности и переходы в таком времени. И почему? Видимо этот имплицитный вопрос и задает вся галактика Марвел современной ей науке, и кроме прочего науке политической экономии и экономики. Но если признать, что наука не отвечает на вопрос "почему", то кроме необходимости коммунизма, явно может просматриваться необходимость в философии.
И что, рассматривать один и то же фрактал, множество, это теперь ее занятие? Отчасти, да, и подобно тому, как в кардиоиде множества Мандельброта некоторые интерпретаторы уже видят не исключительно черный или любой иной однородный цвет, но Будду или Дарта Вейдера, - ни лишь пятую точку в известной перспективе,- так, кроме прочего, и во фрактале политической экономии общественного производства можно неограниченно рассматривать, те или иные пространства, что развертываются и раскрываются, свертываются и скрываются, в таком масштабировании, при том, что это то же самое множество общественного производства. И разница, видимо в том, что последнее, это кроме прочего и фрактал фракталов.
"СТЛА".
Караваев В.Г.