Серый импорт товаров теперь стал в России легальным: вынужденная мера позволит россиянам не ощутить острого дефицита иностранных товаров. А мы вспоминаем времена, когда достать их могли только особые люди…
Вообще правильнее называть серый импорт параллельным. Причем, как объясняет Минпромторг, речь идет не о легализации контрафакта, а о поставках оригинальных товаров с соблюдением всех таможенных процедур, но по альтернативным каналам.
Ретейлеры, в том числе ряд крупных сетей по продаже электроники, уже опробовали этот механизм в первых числах июня: в продаже появились телефоны и смартфоны, завезенные через Казахстан, о чем говорит приставка KZ в названии модели.
С серым импортом много лет неплохо живет и Иран — страна, которая уже с трудом вспоминает время, когда к ней не применяли санкции... Рассуждая о плюсах и минусах серого импорта, мы, конечно, вспоминали и советские времена, и то, как в свое время недоступные для советских граждан товары все же поступали в СССР. Всплыло и полузабытое слово «фарцовка» — явление для нашей страны знаковое. Не проводя абсолютных параллелей с текущим моментом, мы все же решили о нем напомнить.
Ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. Открытый в середине XIX века закон сохранения энергии легко применить в любой области, включая социум. Так и фарцовка возникла не из ниоткуда: ее мамой стало движение стиляг, папой — среднее качество товаров, производимых в СССР, а феей-крестной — тяга граждан к красивой жизни. И не исчезала фарцовка до конца существования СССР, создав социальную прослойку «людей со связями».
Возникнув базисно при стилягах, фарцовка могла обеспечить обывателей всеми недоступными для большинства благами цивилизации, будь то джинсы или иная импортная одежда, сигареты, алкоголь, техника, журналы (в том числе мод), духи и косметика, а также куча иных мелочей, поднимавших личный рейтинг потребителя в глазах и его собственных, и общества. Погибла же фарцовка как явление в 1980–1990-х: ее смел дикий рынок с его торговлей на улице и в переходах, кооперативными изысками и дешевыми подделками известных брендов.
Расцветая в оттепель, стиляги стали эталоном стиля, на который возник спрос. Мигом родилось и предложение. Очень быстро из единичных случаев фарца превратилась в систему, в которой были четко прописаны роли и разделены сферы труда, а оборот составлял десятки, а затем и сотни тысяч рублей. «Рыцарей запрещенки» едко критиковала пресса, они были вне закона, но назвать их типичными уголовниками было бы неверно: по большому счету, они сами хотели жить «как надо» и давали такую возможность другим.
Внутри «движения» фарцовщики делились на профессионалов — тех, кто занимался доставкой и перепродажей вещей и даже имел нечто вроде шоурумов в квартирах, куда приходили почти тайно, а также фарцовщиков по случаю — любителей, «толкавших» товар после поездки за границу знакомым или в «комки» — как раньше называли комиссионные магазины. Таким образом, стать фарцовщиком мог любой, кто получал доступ к загрантоварам: моряки и стюардессы, спортсмены и артисты, чиновники, деятели профсоюзов, таксисты и проститутки… Поехать за границу и не привезти несколько пар джинсов — это было невозможно!
Храмом, культовым местом для фарцовщиков стала гостиница «Россия», на месте которой раскинулся ныне парк и Концертный зал «Зарядье». Открыли ее в 1967 году, но и в конце 1980-х было известно, что именно там можно достать что угодно — были бы деньги. Вообще гостиничная фарцовка была очень распространена — во всех отелях системы «Интурист» процветали редкостное благоденствие и бурная закадровая жизнь с четкой табелью о рангах: курировал движение денег и вещей обычно администратор, у остального обслуживающего персонала были свои «огороды».
Горничные, как правило, меняли на колготки, зажигалки и прочую симпатичную и востребованную ерунду спиртное, официанты «ченчили» по схеме «икра и водка — одежда и электроника». Но непосредственной продажей выменянных вещей персонал не занимался: «товар» сдавали «кураторам», а те отдавали его перекупщикам-профессионалам. «Хлебные места» в гостинице добыть было непросто, они тоже стоили денег: в 1970-е годы позиция горничной в «интуристской» гостинице стоила больше 1000 рублей, администратора по этажу — 2000 рублей, а официанта в ресторане — минимум полторы тысячи. Да и брали на них по знакомству… К слову, потраченные на трудоустройство деньги «отбивались» за полгода.
Связи с фарцовщиками граждане ценили так же, как они — постоянную клиентуру. Не познавшим прелестей острого дефицита не понять, что когда-то не было даже пластиковых пакетов! А те, что случалось добыть, стирали, иногда укрепляли лентами. И фирменная вещь в фирменном пакете стоила минимум на десять рублей дороже. А это были деньги! Став социальной, пусть и с размытыми границами, прослойкой, фарца обзавелась неписанным «кодексом чести», лексикой и сленгом.
По версии некоторых исследователей, они частично были унаследованы из лексики предвоенной Одессы. Затем эта стилистика, кстати, возродилась в языке братков из 1990-х («капустой» и «гринами» деньги называли именно стиляги и фарца!). Что же касается кодекса чести, то он фарцовщиками нарушался реже, чем можно предположить. Пунктов в нем было несколько: «впарить самострок» постоянному клиенту считалось свинством, равно как и чрезмерно завысить цену; ну а уж «кинуть» кого-то было совсем не комильфо.
Большинство фарцовщиков, конечно же, обладали актерскими способностями, имели обаяние и прекрасно подвешенный язык. Но как иначе было пройти, например, в гостиницу? И потом — расположить к себе? А далее — в гостинице ли, в одном из центральных магазинов типа ГУМа или ЦУМа «фрома» (иностранца) надо было высмотреть, оценить, не идет ли за ним «хвост» из КГБ, и, если нет, завести разговор на нужную тему: предложить редкий советский товар (вроде часов «Ракета») в обмен на «грины» и/или что-то еще. Do you have anything for sale? — вопрошали фарцовщики, обращаясь к «фромам». Не исключено, что в этом вопросе кроется и происхождение слова «фарца»: фраза «фор сейл», «для продажи», породила термин «форсельщик», а оно, в свою очередь, переродилось в «фарцовщик».
Внешне эти «люди, способные достать все», из толпы выделялись: модно одетые, с импортными сигаретами, они и говорили на особом жаргоне. Но за модный вид «взять» человека было нельзя, так что они умело ускользали от правосудия, хотя на них порой и «охотились».
С валютными операциями фарцовщики старались не связываться — это было слишком опасно. От прочих наказаний их надежно защищала проверенная клиентура. Кстати, первые фарцовщики вообще занимались этой «работой» не столько ради денег, сколько в силу поклонения всему западному и иностранному: распространяя импорт, они несли людям знание о том, «как оно может быть». А несколько настороженное отношение к обычным «совкам» у них было сформировано не в силу природного высокомерия, а потому, что велики были общественные «наезды» на стиляг. Так что между фарцовщиками начальной поры и расцвета их эпохи, когда править бал стали деньги, существовала ощутимая разница. Кстати, любопытный штрих: конкуренции в среде фарцы фактически не было. Скорее наоборот — они охотно делились друг с другом клиентами. Ну, а в конце своей эпохи фарца обрела в городах практически легальные места сбыта товаров.
Сегодня «бывшевики» любят вспоминать прошлое. У Иры (стюардессы) и Толи (гида) Комбатовых, например, дома был шоурум. Жили они в конце 1970-х в Чертанове, в обычной девятиэтажке, в трешке, одна из комнат которых была превращена в склад. А в соседнем с ними подъезде жила Сулима, известная торговка джинсами.
— Мы начали меняться клиентами, и на самом деле у нас образовалось нечто вроде клуба. Помимо купли и продажи вещей, мы общались на разные темы. Однажды Сулима прибежала к нам невероятно счастливая — у нее купил джинсы Александр Абдулов, и в благодарность он принес ей билеты на «Юнону и Авось», — вспоминает Ирина. — Это был 1981 год, и мы были потрясены увиденным — ведь это было так не по-советски.
А чуть позже Анатолий, уже в 1990-х, провернул лихую операцию. Он открыто привез из Германии сто левых туфель фирмы «Саламандра» — в навалку, в большом чемодане. Так он ушел от налогов, хотя таможенники и были удивлены. В следующую поездку он привез партию правых туфель, а коробки заказал уже в Москве.
— Экономия вышла бешеной, навар — огромным, это был умный экономический ход. Но превращаться в «челнока» я не захотел, — вспоминает Анатолий. — В фарце был драйв, очень нравилось доставлять людям удовольствие, ведь они так радовались тому, что получали, тем же фирменным солнечным очкам, классным кепкам, футболкам. А челноки — это уже было только про деньги.
Кстати, убеленный сединами Анатолий и сегодня одевается, как раньше — броско, с вызовом. Его очень печалит то, что даже до санкций россияне чрезмерно велись на известные лейблы, а не на качество.
— Стиля нет, дорого-богато, но безвкусно, — ворчит он. На вопрос же, не вернется ли фарца, он вздыхает: что-то по мелочи, возможно, повезут из Турции — там есть приличное шмотье. Китай все равно всех забьет! Но и самим пора бы научиться шить приличные джинсы…
А бывший «фарцовщик по случаю» Евгений М., ныне крупный чиновник в одном из федеральных министерств, вспоминает эпоху с нескрываемой ностальгией.
— Я бывал за границей часто и привозил косметику и духи . Сверху брал крайне мало, копейки, и все знакомые дамы молились на меня, как на Бога. Мне кажется, я одним из первых привез из Франции несколько флаконов «Пуазона» от «Диор», и это было сенсацией! Они, правда, уходили дорого — чистый эксклюзив… Остается лишь кивнуть: автор этих строк, всю жизнь помешанная на духах, тридцать лет назад потратила всю свою зарплату на вожделенный пузырек. Это было через полтора года после выхода духов на рынок, в 1987-м, и не было ни дня, чтобы хотя бы одна женщина не спросила меня, что это за аромат. Нельзя сказать, что переплата втрое от номинала разозлила или расстроила — удовольствие было несоизмеримо большим.
Со временем в фарцовочном движении появились новые участники — дальнобойщики. Работники «Совтрансавто» действовали по своим схемам: в скандинавские страны они отвозили спиртное и сигареты, там их продавали «проверенным лицам», затем покупали имеющий спрос ширпотреб, который перевозили в СССР под сиденьями машин или спрятанным где-либо еще. Тут они сдавали товар перекупщикам, получая на самом деле совсем небольшие деньги.
Кроме главных трех «рукавов фарцы» — служащих «Интуриста», дальнобойщиков и позже представителей торгсетей, — потихоньку занимались фарцовкой гиды тургрупп, бомбилы — таксисты, «причаленные» к гостиницам, которые считались в касте крупной фарцы низшей ее ступенью; причем бомбилы товар реализовывали сами и были абсолютно не защищены никакими «крышами», хотя и честно платили мзду постовым милиционерам.
Цены у фарцовщиков порой были «ломовыми». Так, жевательную резинку могли перепродавать несколько раз, и в итоге цена ее вырастала на порядок — с десяти копеек до рубля, с десяти рублей — до ста. Бешеных денег стоили журналы мод, пластинки, но хитом всей эпохи фарцы были джинсы.
За все время существования этого явления случаев наказания фарцовщиков было немало, но серьезным стало лишь дело Яна Рокотова.
Масштаб империи Рокотова (он имел кличку Косой) поражал: он сотоварищи сумели наладить работу огромной сети по доставке и сбыту импортных вещей, а также скупке валюты, и при задержании и обыске у «банды» было обнаружено более полутора миллионов долларов наличкой и в виде драгоценностей. Это была немыслимая сумма для того времени.
Но дело обошлось бы 10–15 годами строгого режима, если бы Хрущеву в 1960 году во время поездки в Германию не сказали, что такого черного рынка, как в СССР, нет более нигде. Вернувшись на родину, он распалился, дело уже сидевших тогда Рокотова и его «коллег» Файбишенко и Яковлева пересмотрели, да и применили к ним высшую меру наказания — расстрел, что вызвало волны протеста. Но так Никита Хрущев показал «кузькину мать» всем остальным… Кто-то остроумно назвал фарцовщиков «протобайерами», и это, в общем, точно.
В 1990-е, когда все торговали всем, уже никто не вспоминал этот термин, тем более что «утюги», нравится или нет, возили в страну качественные вещи, до которых иным кооператорам и откровенным спекулянтам было просто не дотянуться.
ГЛОССАРИЙ
Фромы (иностранцы) делились на стейцев (США), алеров (итальянцев), бундесов (ФРГ), пшеков (Польша), дыровцев (ГДР), южек (Югославия). Московская фарцовка была сконцентрирована в центре, на пространстве где-то между Пушкой (Пушкинской), Яшкой (площадью Свердлова, ныне — Театральной), Ногой (площадью Ногина, которой возвращено название Китай-город), Краской (Красной площадью), Рашкой (гостиницей «Россия»), Белкой (гостиница «Белград») и Шариком (аэропорт Шереметьево).
- УТЮГ — то же самое, что и фарцовщик, но в московском сленге.
- ДАЙМ — 10 центов.
- КОМИС, КОМОК — комиссионный магазин.
- САМОСТРОК — подделка, вещь с иностранным лейблом под «фирму», сделанная в СССР или Польше цеховиками.
- СКИНУТЬ — продать фирму, предмет фарцы.
- МАКСАТЬ — платить.
- МОРКОВКА — финские марки.
- ПУСЕР — толстовка.
- САРАЙ, БАС — туристический иностранный автобус.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Дометий Завольский, историк, архивист:
— Словечко «стиляги» появилось в «крокодильском» фельетоне 1949 года применяемо к узкому слою молодежи — поклонников западного стиля, на деле еще довоенного. Тонкая струйка новых интересных вещей шла обычно через портовые города, и фарцовщики являлись по сути контрабандистами. Фестиваль 1957 года стал вехой в качественных переменах середины 50-х. На общение с иностранцами постепенно начали смотреть проще и «органы», и граждане; этим воспользовалась ушлая молодежь, учившая иностранные языки и завидовавшая неинтеллигентным «деловарам».
Фарцовщик 60-х — не обязательно «приблатненный», но рисковый гражданин, ходящий под статьей о спекуляции (а то и страшной валютной). Постепенно к «негоциям» с иностранцами стали относиться терпимее. Перепродажа джинсов была куда менее антисоветским деянием, чем бескорыстное копирование книг издательства «Посев». «Органы» предпочитали держать фарцовщиков за информаторов, а законопослушные граждане находили в них пользу.
ТОП–10
САМЫЕ ВОЖДЕЛЕННЫЕ В СССР ИМПОРТНЫЕ ТОВАРЫ
- Джинсы
- Японская техника
- Фирменные вещи, колготки
- Пластинки с иностранной музыкой
- Алкоголь и сигареты
- Косметика, духи
- Игрушки и цветная фотопленка из ГДР
- Дубленки из Польши
- Сапоги из Югославии
- Туфли из Германии