Я сижу на кухне и дотрагиваюсь своим указательным пальцем по очереди до чайника, скатерти и края тарелки. Снова трогаю чайник, скатерть, тарелку. И никак не могу сделать эти движения идеальными, такими чтобы они меня полностью устроили, а значит не могу прекратить эти бессмысленные с виду действия.
А чуть раньше я проснулась в своей комнате. Была суббота, а значит отсутствие занятий в школе позволяло мне поспать подольше. И все же, я поднялась рано, первой в семье. Это было ясно по тишине, которая стояла в квартире. Раннее утро было моим любимым временем, когда кажется, что я совсем одна, и вся жилплощадь в моем распоряжении. Родители и дед ещё спали в своих комнатах. До меня доносился противный булькающий храп старика, который просачивался сквозь закрытые двери комнаты, словно ядовитый газ.
Взглянула на часы у кровати. Было только 6 часов 35 минут. За окнами ещё совсем темно. Осень не просыпается так рано.
Как только очнулась от сна, сразу закутала ноги в одеяло. Вероятно, в такой ранний час меня разбудил именно холод. В этом году родители никак не найдут времени заклеить окна, хотя на дворе уже конец октября. Старые деревянные рамы полные больших щелей, пропускали струи осеннего воздуха с улицы, от чего комната быстро наполнялась холодом. Я спала не только укрываясь теплым одеялом, но и не снимая спортивных штанов и футболки с длинным рукавом.
Почему же они не утеплили окна? Каждый год мы прокладывали между рамами поролон, заклеивали его толстым слоем газеты. Но не в этот раз. Этой осенью родители были так заняты выяснением своих отношений, что никак не могли найти на меня время.
Лежать было холодно. Я опустила ноги в тапочки и пошла на кухню.
Тихо открыла дверь и сделала только два шага по мелкому зелёному кафелю, как рухнула на табуретку. Села так стремительно, словно в одно мгновение в моих внутренностях образовался тяжелый камень, который утащил всю меня вниз. Если бы не эта табуретка, оказавшаяся рядом, я бы, наверное, упала на пол.
Камень внутри был не только тяжелым, но начал увеличиваться в размерах. Он уже давил на легкие. Мне стало труднее дышать, казалось, что я никак не могу сделать большой глубокий вдох. Мои легкие или уменьшились под воздействием камня или вовсе забыли, как наполниться воздухом, поэтому я сидела и дышала словно загнанная собака, часто и прерывисто, пытаясь не задохнуться. То ли от такого дыхания, то ли от страха на глазах выступила влага. Я не хотела плакать, но вдруг почувствовала такую жалось к самой себе. Задохнуться в столь юном возрасте, на собственной кухне, ранним субботним утром, казалось мне ужасной несправедливостью.
Открыв рот шире и высунув язык, еще больше стала походить на соседскую овчарку, но с помощью таких движений, воздух наконец стал поступать в легкие. Потихоньку самочувствие наладилось и камень внутри исчез. Боль в груди утихла.
Помню, что я просто сижу, смотрю на стол перед собой. И вот, в следующее мгновение моя рука тянется к чайнику, который с вечера стоит на столе. Я трогаю указательным пальцем его прохладный металлический бок, затем этим же пальцем касаюсь липкой скатерти, на которой он стоит, и, наконец, трогаю голубую окантовку тарелки рядом. Тарелка хранит на себе вчерашний откусанный кусок черного хлеба с солью.
Металлический бок, пластиковая скатерть и керамическая тарелка. Что-то не так со всеми этими предметами, но чтобы понять, что конкретно, мне нужно потрогать их еще раз в том же порядке.
Я трогаю их снова. Подношу ладонь и вдавливаю подушечку указательного пальца в определенную точку на каждом предмете. И ещё раз и ещё.
Я не могу остановиться, повторяя одни и те же движения. Но они никак не выходят у меня такими, какими должны быть. Трогаю и трогаю их без конца. Чувствую, что делаю, что-то странное, но не могу закончить. Пытаюсь поменять порядок действий. Отряхиваю руку, будто сбросив все предыдущие нажатия и начинаю сначала. Теперь первой идет тарелка, затем касаюсь скатерти и заканчиваю чайником.
Всё пытаюсь сделать эти движения идеальными и не могу прекратить. Я и сама не понимаю, почему.
Скоро на кухне появляется дед. Сперва появляется его вонючий запах, а через несколько секунд и сам небритый старик в синих трениках. Как обычно, первым делом он крестится на иконы, что висят на резной деревянной подставке за телевизором, потом кланяется им. Затем чешет седую грудь и подходит к плите.
- Доброе утро, малая. Чего в такую рань поднялась? - говорит он и включает телевизор.
Я молчу, не отвечая деду и не переставая считаю каждое касание. 123,124,125... мне нужно четное ровное число, которое будет делиться на 50.
Дед медленно скребет длинными ногтями свою седую щетину, издавая неприятный скрежет. Он весь состояли из неприятных вещей: звуков, запахов и слов. Но, все же, никогда не обижал меня. Единственный в этой квартире, кто просто не обращал на меня внимание.
Дед долго чешет свой подбородок. Затем оборачивается:
- Чайник поставь, - говорит он, - согреемся.
Я не отвечаю. Занята своим странным делом. Попустила одно нажатие на тарелку, мой палец неудачно соскочил и вместо подушечки, её коснулся только кончик ногтя. Понимаю, что придётся начинать все с начала.
Дед некоторое время занят просмотром утренних новостей по телевизору, а затем повторяет:
-Чайку надо бы, малая.
Я не могу сейчас отвечать или прерваться.
Он подходит ближе, поднимает чайник со стола и относит его на плиту.
Я ощущаю себя крайне неуютно. Чувствую острую утрату важного объекта. Ведь мне так и не удалось правильно закончить свои нажатия. Снова накатывает тяжесть в животе, голова замутняется и болит, я не могу говорить или на чем-то сосредоточиться.
- Неважно выглядишь. Иди отдыхай чтоли, - советует дед.
Я убегаю в свою комнату.
Немного успокаиваюсь, но чувство тревоги, ощущение приближения чего-то плохого не покидает меня. Сперва я мечусь по комнате, пытаясь хоть как-то отвлечься, затем сажусь перед книжной полкой.
Провожу рукой по корешкам книг. Чувствую пальцем, какая разная поверхность у учебников, детской энциклопедии, у словаря и рассказов Носова. Где-то материал более шершавый, а где-то более гладкий, у нескольких глянцевый переплет. Моя рука изучает книги на полке. Я запоминаю цвет, материал, размер и качество бумаги каждой из них. Закончив исследовать один раз, я перепроверяю снова.
Затем вынимаю все книги с полки и расставляю обратно по высоте, затем снова вынимаю и расставляю по алфавиту.
Когда я в очередной раз вытащила все книги, чтобы расставить их в соответствии с новой логикой, то услышала звук раскрывшегося окна. Сильный порыв ветра, что со свистом протискивался в мою комнату сквозь незакрытые щели в окне, отворил его.
Слышу звук и чувствую поступающую прохладу, но не могу отвлечься. Даже не оборачиваюсь.
Так и сижу в тапочках и спортивных штанах, переставляя книги в порядке шершавости их обложки, пока моя комната заполняется осенним холодом и не могу остановиться. Меня не покидает чувство тревожности...
#рассказ #окр #детство #творчество