- Господин комендант! Господин военный комендант! – кричали под окном.
Геллер поднял с подушки тяжёлую голову.
- Ну, что тебе, старик? – раздалось в ответ.
Геллер прислушался. Это Дёнитц во дворе разговаривал с кем-то и Юрген снова уткнулся в подушку носом. Кто его притащил вчера в дом или он сам сюда, как-то добрался, Юрген не помнил.
- Ведь вы тут гарнизонное начальство? – спросил скрипучий голос.
- Ну, так!
- Меня вы знать должны, я местный староста, Рыжов моя фамилия. Господин комендант, я к вам пришёл доложить.
- Комендант ещё спит, но мне доложить тоже можешь, - расслышал Юрген и снова погрузился в сон на этих словах Дёнитца.
Из объятий пьяного морфея и тяжёлого хмельного кошмара его вытащил всё тот же Дёнитц. Он тряс своего товарища за плечо: - Юрген, вставай! У нас партизаны! К твоей Насте пришёл кто-то из леса. Сейчас староста донёс, что под утро видел, как к Насте Ляпуновой во двор входил кто-то тайком. А потом они скрылись вместе в доме.
Геллер тут же протрезвел. Он открыл глаза, сел на кровати и потянулся рукой к стулу за одеждой. Через пять минут он уже собрался и готов был идти в дом Ляпуновых, но что-то его удерживало от огласки этого события, поэтому прихватив с собой оружие, он взял лишь Дёнитца.
- Пойдём, проверим. А вдруг – это не так, - предложил Геллер, - пока не говори никому.
- Шульц стоял рядом, он слышал. И его возьмём в качестве сопровождения.
Они втроём вошли на крыльцо.
- Ты останешься здесь у двери. Карауль, чтобы чужой никто не выскользнул, - обратился к низкорослому Шульцу Геллер.
Вместе с Дёнитцем они толкнули дверь и прошли в сенцы.
Настя услышала шум и громкий топот каблуков по деревянному полу, стоя в чулане, где лежала в полуобмороке её родственница, чудом оставшаяся в живых после расстрела в Береговом.
Девушка выскочила на шум и прошла в горницу, чтобы встретить непрошенных гостей.
Геллер и Дёнитц не заставили себя долго ждать. Они широко распахнули дверь в горницу и быстро прошли на её середину.
- Что вам тут понадобилось? – дерзко спросила Настя, гордо вскинув голову и зло посмотрев на Юргена.
- Настя, - начал он без подходцев, - староста Рыжов сейчас пришёл и сказал, что ты прячешь в доме партизан.
- Что?! Каких партизан я прячу? Что за бред несёт этот Рыжов, что за…
Она не договорила, так как Юрген в это время уже стал осматривать все углы в комнате. Прошёл он и в закуток за которым была дверь в чулан.
- Найн! – закричала Настя по-немецки и бросилась на перерез Юргену, загораживая всем своим телом вход туда.
Он отпихнул её в сторону и, всё-таки, вошёл. Там в духоте и при свете керосиновой лампы на ватном тюфяке под старой телогрейкой лежала женщина.
Геллер шагнул за порог чулана, приблизился к этому полуживому существу и взяв в руки керосиновую лампу, поднёс к её лицу. То, что он увидел, поразило его. Юрген отшатнулся, поставил лампу назад, постоял несколько секунд в нерешительности, а потом позвал войти сюда Дёнитца.
- Ты узнаёшь её? – спросил он. – Узнаёшь эту женщину?
Дёнитц побледнел и, так же, как и Юрген, отшатнулся в сторону.
- Но, как?! – переспросил он в изумлении.
Когда они вышли из чулана, то наткнулись на Настю, которая стояла у входной двери с винтовкой в руках, ствол которой направила в их сторону.
Геллер не удивился. Девчонка была боевая, внучка охотника и не секрет, что она владела оружием и умела стрелять.
- Опусти, - сказал он спокойно и махнул рукой вниз.
- Я не выпущу вас отсюда, слышите? Не выпущу!..
- Ты только хуже сделаешь, Настя. На выстрелы сразу сбегутся и тогда уже ничего нельзя будет скрыть.
И не обращая внимания на дуло ружья, направленное в его грудь, Геллер уселся за стол в горнице.
- Кто она тебе?
Настя молчала.
- Послушай, мы видели эту женщину, там в Береговом. Её расстреляли вместе с семьей. Тогда говорили, что она жена командира, - заговорил теперь и Дёнитц.
- Да, это так. Она моя тётя. Мамина двоюродная сестра.
- О, мой Бог! – вымолвил Геллер и прикрыл ладонью лицо.
К вечеру того же дня стало известно, что пропал староста. Шульц, которому приказали за ним следить, прибежал в штаб и сообщил Геллеру и Дёнитцу, что нигде не может найти Рыжова. Тот, как в воду канул.
- О, мой Бог! – ходил из угла в угол Геллер. – А, если он отправится в Береговое и там донесёт в комендатуре о Ляпуновой. Он может, он на то сюда и поставлен.
- Да, честный служака, однако! – заключил Дёнитц.
- Значит это, по твоему, честно доносить на своих?
- Ну, он же выбран на эту должность новым руководством, ещё до нашего прихода. Наверное и за нами его просили приглядывать, и доносить высоким чинам.
- О, майн Гот! Мы пропали… Если он доберётся до Шнайдера, мы погибли – все!
В это время километрах в пятидесяти от Жмеринки на железнодорожной насыпи близ населённого пункта Лосиная Падь, уткнувшись лицом в землю, лежали разведчики майора Деева. Сам Алексей, обессиленный длительным переходом и безуспешной вылазкой в прифронтовую зону, целью которой было подобраться к станции Лесная, куда по последним данным в спешном порядке прибывали немецкие эшелоны с боеприпасами, лежал у самых рель, засыпанный дорожной пылью. Его выцветшие сухие губя сейчас, что-то безмолвно шептали. Подползший к нему Гераленко отвернул крышку у фляги и протянул её майору.
- Выпейте немного, будет легче.
Алексей повернулся на бок и отпил чуть-чуть живительной влаги.
- Где же мы прокололись, Валентин? – с досадой, полушепотом спросил Алексей.
- На боевом охранении. Никто не знал, что они его в таком количестве поставят вдоль дороги, да ещё к этому делу привлекут испанцев.
- Да, придётся возвращаться обратно. А жаль! У наших нет точных данных о прибывшей живой силе и технике на эту станцию. Что-то они закопошились не в меру, да тут этот испанский корпус ещё… Явно фрицы нам готовят подарок. Очевидно, намечается наступление на этом участке.
- Или они не хотят допустить соединения двух крупных партизанских отрядов – Старостина и Дрозда, - добавил Гераленко к рассуждениям майора.
- Ты думаешь, им об этом известно?
- А почему тогда они спешно стали перебрасывать к Белогурову свои войска и эсэсовцев в Усть-Лабино прибавилось? Я слышал в Береговом они провели ликвидацию. Начальник штаба Сабуров говорил на марше.
Деев приподнялся после этих слов.
- Почему ты не доложил мне об этом?
- Я докладывал Стрельникову. Но он сказал, что перед такой серьёзной вылазкой не стоит вас беспокоить этими сведениями, что штаб дивизии сам знает, когда и где вам про это сообщить. Наше дело с вами в первую очередь – разведка. К тому же, он был очень расстроен, информация про Береговое застала его в расплох.
- Что такое?
- Он не знает точно, но возможно там находилась его семья. Скорее всего перед оккупацией жена и дети не смогли оттуда выбраться и остались у матери, не успели уйти. Но точный данных нет.
Деев глубоко вздохнул и, повернувшись к Валентину, посмотрел на него с ноткой укора, а потом медленно произнося слова, спросил:
- Значит, как только прошло совещание у Антонова, а потом и собрание объединённых партизанских отрядов – сразу началось?
- Да.
Алексей поднял голову и пригляделся. Вдоль железнодорожного полотна было чисто.
- Осторожно поднимай людей, Валентин. Отходим в лес. Сегодня уже ничего не получиться. Силы не равны. Отходим через Пригорье.
- Будет исполнено, - и Валентин быстро отполз вниз по насыпи.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.