Помню, я сказала, что я - порядочная женщина. Я соврала. Дорогие программисты, удалите эту наглую ложь про мою порядочность из предыдущих постов.
Я часто открываю программу Найти Айфон и проверяю, где он сейчас. Так мне легче… Хоть что-то узнать о нем. Ну разве порядочный человек так поступает?
Если он дома, я закрываю глаза и представляю, как забавно он заваливается на нашу постель в своих цветных носках с драконами и читает умные книги.
Если он на площадке, представляю, как мышцы его пружинятся, а корпус вытягивается в уже идеальном "горизонте".
Если он на работе, вижу, как он сидит за своим столом и выданном компанией ноутбуком, а рядом - чашка на цветной подставке в виде щита Капитана Америка, подаренная мной совсем не так давно.
И вот… лежу я полуживая в комнате и вдруг. Расстояние между нами - 2 км. Экран телефона поплыл - хорошо, что в чехле, так слёзы ему не страшны.
Рядом с домом, где я сейчас пережидаю нашу бурную историю, есть большое фигурное озеро. Он там.
«Как же сильно ты меня не любишь, если так рядом и даже не скучаешь. И даже зайти не тянет», - пронзило голову.
Казалось бы… одеть кроссовки и побежать к нему. Всего два километра через две железки по лесной дороге…
Кроссовки… дорога…
Я вскочила с кровати и кое как натянула спортивную одежду, прикрылась кепкой и, настрочив сестре быстрое: «Я пробегусь до озера» (ну ведь это не враньё, да?), выскочила из дома.
Я бежала, не помня себя. Губы пересохли, горло зацарапало.
Мне бы только увидеть его улыбку. Ну не могу я жить, когда он так рядом!
Я уже и не верю, что он вернётся ко мне, честно. Больно, слёзы, сопли, вытерла рукавом кофты (явно не кстати в такую жару, но думать о погоде и одежде я тогда, выскакивая из дома, не могла). Обидно и страшно. Мысли стучали в висках, ступни утопали в горячем от солнца песке, еще больше выбивая меня из сил. Но продолжая бежать, я представляла его смеющееся лицо. Его лицо! Только бы увидеть его сейчас, хотя бы просто издалека посмотреть на него.
Когда расстояние прилично сократилось (он мог бы быть уже за деревом, за холмом - даже нашу машину можно было бы уже увидеть), я достала телефон из кармана, чтобы проверить: где же мне притаиться?
И что ты думаешь, читатель? Моя жизнь не как у других, спокойная и ровная, моя жизнь - как сценарий к сомнительному кинофильму, как незаконченная рукопись странного романа…
Пульсирующая зелёная точка снова отдалилась. Он уехал домой. Нет, не в город, а в дачный дом его родителей - соседний дом, прямо через дорогу от моего, из которого я только что выскочила.
Мне показалось, что мир замер. Что Земля перестала вращаться, и вот-вот случится что-то страшное, ведь равновесие всего космоса должно быть нарушилось. Я закрыла глаза и положила руку на сердце. Ну почему оно ещё стучит?!
Затем сделав пару неровных шагов я вышла на тропинку и забралась на высокий холм, где летом всегда пахнет сухими соснами, а под ногами хрустят шишки. Села на песок, поставила в уши Kimito Kareto Bokuto Kanojyoto группы Breath и посмотрела вдаль. Мимо торопливо прочерчивали дорожку муравьи, сосновые иголки качались на ветру. Я была одна во всем мире. У меня больше никого не было.
Я уже и не верю, что все у меня будет когда-то хорошо. Я больше не смогу поверить людям. Я больше никому не отдам своё сердце. Я больше никогда не стану прежней. Но я все ещё верю в него, потому что слишком сильно люблю.
«Надежда есть, но очень призрачная», - сказал он мне. И это все, что заставляет меня дышать этим июньским воздухом. Руки замурашчились, я встала и отряхнулась. Всю обратную дорогу я плакала. Всхлипывания пугали пролетающих мимо птиц, а обрывистые фразы, срывавшиеся с моих губ, рассекали залитый горячим солнцем путь.
Сколько боли может выдержать один человек? Когда-нибудь я найду ответ на этот вопрос и смогу рассказать тебе, читатель. Потому что я уже близка к тому, чтобы перелиться через край.
Я постояла у его дома, который и мне был как родной все наше детство, но он уже уехал. Тогда я вернулась к себе. На все ушло два часа, а мир все шел своим чередом.
Я так и не смогла увидеть ни его улыбку, ни его смеющееся лицо.
Наверное, я все. Я больше не могу. Я больше не смогу.