Для начала, определимся с понятиями. Ибо как можно о чём-то говорить, не зная: о чём мы? Желательно ещё, чтобы наши представления были объективны и общепризнаны. Потому что если, допустим, я объявил себя Великим королевичем своего дома, это ещё не означает, что соседи при встрече будут снимать шапки и обращаться ко мне со словами “Величество” – как бы я ни пытался заставить их это сделать.
Более того, если я буду настаивать и ловить и бить несогласных в углах, то рано или поздно они соберутся вместе и так… короче, объяснят мне – в чём заключается … заключалась моя историческая ошибка.
Поэтому начнём с главного: В чём состоит величие правителя?
Как я ранее писал: не в “приращении земель”, не в “возврате утраченных территорий”. В конце-концов, понятие “утраченные” тоже неплохо бы определить и, хорошо бы, чтобы это определение было дано не одним человеком.
Наши вожди исторически разбирались во всех предметах на одинаково высоком уровне. Хрущёв, например, как-то объяснял химикам – какие методы им использовать, а художникам – какие картины им писать.
Но мы – о днях сегодняшних.
Итак, величие правителя состоит не в “приращении”, ибо почему тогда Пётр I, а не Иван IV? Не в “возврате”, ибо почему тогда не Сталин? А они все, между прочим, были великими деятелями нашей истории.
Нет, не в этом, ибо это – только следствие.
Величие правителя заключается в том, что он а) смог правильно понять объективный ход истории и объективные задачи развития страны и общества и б) смог правильно в исторической перспективе эти задачи решить.
Оба эти пункта важны. Потому что без какого-либо из них наследие правителя уйдёт очень быстро. Пример: Александр Македонский. Всё, что нужно было для того, чтобы от его свершений осталось только имя – чтобы он умер.
При этом не надо забывать, что ход истории заключается не только в “приращении” и “возврате”. Почему мы ограничиваемся такими рамками? Ход истории может требовать чего-то другого. Например, “просвещения” или “развития”. Или “процветания”. Я уже приводил в пример Тамерлана – кровавого жестокого завоевателя. Но от него остались в том числе памятники архитектуры, вошедшие в мировое культурное наследие, при нём развивались науки, искусства и были организованы – конечно, на том уровне – больницы для населения.
Почему мы берём и из всей полноты выделяем только “приращения” и “возвраты”?
Тем более, что Пётр не всегда был успешен в них. Вспомним его неудачные действия на азовском направлении. Уже после полтавской победы – казалось бы: вот она, слава русского оружия! – он терпит поражение и вынужден отдавать все свои “приращения” назад.
И если бы не другое, мы бы запомнили его как очередного среднего правителя. Ну, как его отца, Алексея Тишайшего. Что мы о нём можем сказать? Не так много. А ведь при нём была Переяславская рада, первые современные корабли и при нём продолжилось реформирование армии по западному образцу. Или – как деда, который то побеждал, то терпел поражения.
Петр I – “Великий”, потому что он осознал объективную необходимость выхода России на Балтику во первых, и – не менее важно – ход истории, направленный на то, что Швеция больше не будет доминирующей силой в регионе, во-вторых.
Бороды, европейские одежды, реформы – это всё уже было, пусть и не так распространено. Вот, например, как описывает Ключевский князя В. В. Голицына, по его словам, одного из “самых влиятельных людей при царевне Софье” (history.niv.ru):
Голицын был горячий поклонник Запада, для которого он отрешился от многих заветных преданий русской старины. Подобно Нащокину, он бегло говорил по-латыни и по-польски. В его обширном московском доме, который иноземцы считали одним из великолепнейших в Европе, все было устроено на европейский лад: в больших залах простенки между окнами были заставлены большими зеркалами, по стенам висели картины [...] У Голицына была значительная и разнообразная библиотека из рукописных и печатных книг на русском, польском и немецком языках[...] Дом Голицына был местом встречи для образованных иностранцев, попадавших в Москву
Главное, за что мы помним Петра – за одно дело, которое ушло в историю под названием “прорубил окно”. И этим делом он стал “Великий”.
А с южным направлением пришлось разбираться уже Екатерине II.
Для того, чтобы стать “Великим”, надо понимать и отвечать на задачи истории, а не на свои представления о них.
Причём эти задачи должны быть эпохальны. Победа над слабым противником не является “квалификационной”, как и время нахождения у власти не обеспечивает “выход из группы”.
Екатерина II стала “Великая” не потому, что она участвовала в разделе Польши, а Александр I не стал таковым вопреки тому, что он разгромил Наполеона и “прирастил” и Польшу, и Финляндию.
– Так Наполеон был вовсе не слабый противник!
А какая самостоятельная роль была в этом у Александра? То, что на него напали?
Возвращаясь к Петру, если бы не было исторического вектора, требующего выхода к Балтике, то не было бы и части “Великий” в его титулатуре.
Титул “Великий” не берётся. Он даётся. И, чтобы он остался таковым, а не посмешищем, он должен быть дан великими же людьми. Вспомним, хотя бы, что произошло с Орденом “Победы” Брежнева.
Что приводит меня к тому, что рядом с великим правителем будут находиться и великие соратники, чьи имена также остаются в истории – рядом с тем, делу которого (обратите внимание на выделенное слово) они служат. Достаточно вспомнить тех же “птенцов гнезда Петрова” (Пушкин) и сподвижников Екатерины, занявших своё место на памятнике ей.
Одним словом, чтобы стать Великим, надо быть великим.
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен, как бой.
Он поле пожирал очами.
За ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда Петрова -
В пременах жребия земного,
В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны
(А. С. Пушкин. Полтава. Цит. по az.lib.ru)
Хорошо. Перейдём к следующему вопросу: Насколько исторически оправдано “восстановление государственности в прежних границах”?
Не будем занудами и примем за “прежние границы” те, что были на момент распада Советского Союза. Хотя тут тоже есть вопрос: А почему на момент распада, а не на момент образования? И что считать “распадом”? Видите, уже здесь есть разночтения: как проводить линии? Как нам захочется? Наша история это позволяет. Но на самом деле это не важно. Всё равно никакая из этих “прежних границ” не имеет никакого значения. То, что было – уже прошло. Глупо пытаться вернуть то, чего нет. Вот, наш южный сосед через Чёрное море хотел бы воссоздать свою былую империю. И что?
Что нужно, чтобы было единое государство?
Общие интересы и общие экономические связи.
Всё.
Только это объективно, а значит, только это является условием того, что государство существует.
Поэтому Советский Союз и вкладывал столько ресурсов в развитие “окраин”: чтобы были экономические связи.
Если чего-либо из перечисленного нет, дальше всё равно: можно захватить земли, привести население к покорности, заселить города другими людьми, но только с течением времени “приехавшие” станут идентифицировать себя с той территорией, на которой они живут, а не с той, откуда они приехали и чьи интересы они должны сохранять.
Повторю, Советский Союз “развивал” и “интегрировал” “окраины” путём вложения ресурсов и “вливания” русских специалистов и элит, в т.ч. управленческих. Результат? Когда ресурсы истощились, окраины – во главе с элитами – потянулись на “выход”.
Повторю эти два пункта: Общие интересы и экономические связи.
А их содержание может меняться.
И если окажется, что содержание уже не соответствует той форме, что предлагает “центр”, то см. абзац, начинающийся со слов “Если чего-либо из перечисленного нет”.
Причём верно и обратное: До тех пор, пока это содержание соответствует форме, государство будет сохраняться.
Вот, у нас некоторые аналитики ожидают отделения Техаса от США.
Насколько это реалистично?
Я думаю, что для того, чтобы их желания побыстрее исполнились, они прямо сейчас могут начинать работать над одним из следующих двух проектов:
- Сделать так, чтобы качество жизни в США стало заметно ниже, чем в Мексике или
- Сделать так, чтобы качество жизни в Мексике стало заметно выше, чем у её северного соседа.
А пока они заняты, мы сделаем вывод: Можно захватить земли силой оружия. Но от того, (вос)создаст ли это государство или принесёт проблемы в будущем, зависит: войдёт ли правитель в историю как “великий” или как тот, который правит волюнтаристскими методами.
Теперь коснусь утверждения, что Советский Союз заложил мину под здание своей государственности.
Представьте себе: вы вступаете с кем-то в партнёрство. И вы говорите своему будущему партнёру: “Ты никогда не будешь иметь права из него выйти. А если попытаешься, то я отберу у тебя всё, что захочу.”
Как вы думаете, насколько успешен будет такой подход?
Напомню, что РСФСР была одной из первых “на выход” из Союза. А тогда у нас во главе был человек, который потом передаст власть одному на тот момент малоизвестному подчинённому. Так что же, получается, “Борис, ты (был) не прав”?
Можно было бы выдвигать свои версии тех событий, но ещё живы люди, которые помнят и распад Союза, и чем он сопровождался – что уже творилось на окраинах. И я, например, считаю, что если бы основатели Союза не заложили право выхода из него, то события в одной кавказской республике на рубеже веков, показались бы небольшим инцидентом.
Величие правителя заключается в том, что он реалистичен. Я, возможно, много хочу от бедного правителя, уж извините: планка “величия” высока. Не каждый может её “взять”.
И в конце вернёмся всё к тому же вопросу:
Почему распался Советский Союз? Ответ важен, потому что от него зависит – насколько исторически оправданы притязания на “возврат земель”. Итак, почему?
Разные люди дадут разные ответы, но смысл их всех – если это серьёзные ответы, конечно – в том, что это были объективные причины.
Распад Союза обусловливался объективными причинами.
А раз так, и раз ничего не изменилось в обратную сторону, а только усугубилось, то насколько исторично и разумно ожидать успеха в новом “собирании земель”? У Ивана Калиты были объективные причины для успеха. А сейчас?
В книге Монтескьё “О духе законов” рассматривается – почему два похожих закона могут принести совершенно разные результаты: потому что условия, при которых они действуют, различаются. Отсюда и последствия казалось бы похожих действий бывают полностью противоположные.
Вообще, полезная книга, даже несмотря на то, что ей уже 300 лет. Я как-то предлагал ввести обязательное её изучение для наших депутатов. Повторю свой аргумент: для того, чтобы нас учить, нужно учиться. Для того, чтобы нас лечить, нужно учиться. А что нужно для того, чтобы определять: как нам жить?
Но я ушёл в сторону.
Так почему Владимир не Пётр I?
Краткий ответ такой: Потому что и Пётр, и его эпоха, и его деяния уже давно сошли с исторической сцены. И любые попытки их воссоздать вряд ли приведут к чему-либо хорошему – несмотря на красивые параллели и аналогии.
Великий правитель смотрит в будущее, а не в прошлое.
Но это – только моё личное мнение.
Завершая, подчеркну одну вещь: то, что ты делаешь, должно лечь в общий исторический контекст. И это должно совпасть во времени. Всё может быть правильно. Но если это раньше, чем нужно, то… ты “опередил эпоху”. А если позже, то – “опоздал с реформами”. И поэтому – ещё раз! – в 2014 г. это могло бы (я не утверждаю, что было бы) быть одно. А сейчас – это другое.
Великий правитель – историчен.
***********************
Я могу ошибаться в своих рассуждениях. Я всего лишь человек, мне это простительно – у меня нет консультантов и аналитиков, готовых провести тщательнейшую экспертизу высочайшего уровня.
Но когда я вижу… Ну вот в своё время Хрущёва убрали за волюнтаризм в управлении государством.
А у нас глава СВР путается в показаниях: То ли присоединять, то ли признавать. Кстати, та его оговорка не была оговоркой. Он просто не вовремя сказал. Стресс, понятно. Но его поправили – помните, с доброй отеческой улыбкой: “Сейчас не об этом речь”?
Почему Владимир не Пётр? Не знаю. Может быть – по этому:
А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе, для благосостояния вашего