На протяжении почти всей истории русской армии, наша артиллерия практически всегда производила «неизгладимое впечатление» как на друзей, так и на врагов. Она могла быть чуть лучше аналогичных образцов из других стран, или чуть хуже, но всегда была на уровне. А вот корни хорошего уровня идут из ХV-XVI веков.
«Летописец земли Московской» Сигизмунд Гереберштейн в начале XVI века так описывал начальные попытки московитов управлять этим видом вооружения: «Я не говорю уже о том, что московиты, по-видимому, не делают различия между разными пушками, или, говоря вернее, между их назначением. Они не знают, когда надо пускать в дело большие орудия, которыми разрушаются стены, или меньшие, которые разрушают вражеский строй и останавливают его натиск. Это случалось часто и в другое время, а особенно тогда, когда, по слухам, татары вот-вот собирались осадить Москву. Тогда наместник приказал под смех немецкого пушкаря спешно поставить под воротами крепости очень большую пушку, хотя ее едва ли можно было бы подкатить туда и в трехдневный срок, и к тому же она первым же выстрелом разрушила бы и свод, и (стены) ворот».
Но прошло совсем немного времени и при осаде Полоцка в 1563 году встречаем следующее упоминание австрийского посланника Иоанна Пернштейна: «Рассказывали мне также, что на четырех местах своего Государства он имеет до двух тысяч пушек и множество других орудий, из коих некоторые изумительно длинны и столь широки и высоки, что самого высокого роста человек, входя в дуло с надлежащем зарядом, не достает головою до верху. Узнал я об этом, между прочим, от одного Немца, который сам отчасти испытал это при осаде Полоцка, продолжавшейся не более трех дней, в каковое время крепость эта, известная своими оборонительными сооружениями, была вся уничтожена, при таком пушечном громе, что казалось небо и вся земля обрушились на нее».
На защитников Полоцка это точно произвело «неизгладимое впечатление». Разрядная книга Полоцкого похода пишет: «Того ж дни, в ночи, царь и великий князь приказал бояром и воеводам князю Василью Семеновичю Серебреного с товарыщи бити по городу по всему не с одного места изо всего наряду и из верхних пушек из вогненых, и попытати город зажигати, чтоб дал Бог как город зажечи».
После такой демонстрации силы: «полотцкие лутчие люди к бояром и воеводам пришли, а били челом, чтоб по городу из пушек бити не велели, а город Полтеск божей да государской, царя и великого князя».
Выскажу два предположения. «Неизгладимое впечатление» на Литву произвела не столько живая сила Ивана Грозного, сколько количество пушек в походе. Видимо с такой силой встречаться прежде не приходилось. И это «впечатление» надолго осталось в голове «литовских людей» и, в конечном счете, послужило более тесному сближению с Польшей. Все это закончилось образованием Речи Посполитой, которая в дальнейшем «попила много крови» из Русского государства.
И второе. Количество и «гром» пушек не всегда приводит к тем результатам, которые ожидались. Иногда получается совсем обратная картина, как с Полоцком. Удержать его не получилось. Так что, не все решают пушки, но и без них никуда.
Автор - Михаил Фомичев