Премьера под занавес сезона: объединённая труппа двух театров ― Прогресс-сцены Армена Джигарханяна и Театра сатиры ― сыграла постановку по пьесе, объединившей в себе два рассказа Антона Павловича ― «Дядя Ваня» и «Леший». Режиссёр Сергей Газаров пригласил в новый спектакль Фёдора Лаврова (главный герой Войницкий, собственно Дядя Жорж), Сергея Шнырёва (врач Астров), Александру Марееву (центр мужского внимания ― Елена Андреевна) и Юрия Васильева (старый барин Серебряков, муж Елены Андреевны).
Занавес открывается, но всё начинается за другим занавесом ― из ряда белых штор, длинных, широких, почти непрозрачных. Идея разделить этот мир и тот, чеховский, где всё подчинялось другим законам общежития, все придерживались другой нормы и чуть-чуть другой морали, ― великолепна! Что происходит там, в большом мещанском доме за светлыми занавесками, откуда долетают лишь обрывки разговоров, праздных и суетных? Ну любопытно же! Очень. Сильно! Ну, когда же? Что они там прячутся? Кто первый выйдет к нам, в тёмный зал, на тёмную сторону сцены, откуда позже придут цыгане с одним из героев пьесы. Откройте уже окна! Зритель негодует: почему так долго? И с этим настроением входит в трагикомическую ситуацию затянувшегося застолья.
― За сто с лишним лет случилось многое, ― говорит режиссёр зрителям. ― Изменился мир вокруг. Куда более быстрыми и резкими стали реакции на происходящее. Но это всё внешние перемены, а по сути дела, люди ни на йоту не приблизились к пониманию главного в себе. Наоборот, ещё более отдалились, блистательно научившись оправдывать любой блеф, эгоизм и сиюминутную выгоду, ― читаем мы на странице спектакля.
Это первый подход Сергей Газарова к классическому Чехову. Он не меняет в тексте ни единого слова и настаивает на том, что по жанру спектакль ― комедия, как и положено, по-чеховски:
― Я пытался обострить отношения с учётом сегодняшних наших темпераментов, скорости, с которой мы считываем информацию при разговоре друг с другом. Весь ужас ситуации ещё в том, что мы-то не меняемся. На наших глазах человек совершает суицид, и нас это не меняет.
Фёдор Лавров признался журналистам, что исследовал одновременно цинизм и хрупкость своего героя. Как эти два определения вообще могут существовать в обществе, да и уживаться в одном человеке:
― Для меня это было очень интересно, ведь они при этом не аннигилируют друг друга, а могут существовать и двигаться вперёд. Но Войницкий, сталкиваясь с таким непреодолимым препятствием, по большому счёту пасует, на мой взгляд, потому что выхода никакого нет, сделать он ничего не может, кроме как пустить себе пулю в лоб. Это единственное, как он может обратить внимание на всю абсурдность ситуации. Добился он чего-то этим? Думаю, что нет.
Что я заметила на вечернем прогоне спектакля «для своих»: бегал среди прочих некий персонаж Кирилла Анисимова (Дядин Илья), уж очень напоминавший сумасшедшего поэта из гальской деревни. Помните этот мультик про Астерикса и Обеликса? Поэт всё время хотел петь, но ему затыкали рот. Дядина Илью каждый раз уносили с застолья, как только ему приспичило что-то громко сказать, разлив при этом всё содержимое из рюмки на сидящих за столом. Разряжал обстановку, однозначно.
Сходите на премьеру в Театр сатиры. Получите СВОИ впечатления. Уверена, они будут. Там ещё цыганский хор. Великолепные костюмы той эпохи. Хитрые переплетения любовных линий. И такой финал, в котором понятно, что во всех глупых трагичных поступках лежит недосказанность! И недослышанность.
Анжелика ЛУКИНА, фото Театра сатиры
Точка на карте: Московский академический театра сатиры, Триумфальная площадь, д. 2, Москва.