Аня улыбалась и смотрела на сероглазую девочку, – так похожую на её сына, будто они двойняшки… А девочка серьёзно повторила:
- Он всегда Вас любил.
У Анюты подкосились ноги. Она бессильно опустилась на краешек дивана, ладошками сжала виски. А тихий и взволнованный голосок заглушил все звуки мира:
- Мой отец любит Вас. Он всегда Вас любил. Мой отец… Мой отец… любит Вас…
Побелевшими губами Анна Алексеевна прошептала:
- Ты… Вера… Верочка, значит, ты – Вера Михайловна…
- Да. Я Вера Михайловна Терёхина.
У Ани перехватило дыхание: Ярик… Он нёс её на руках… Верочка так обнимала его за шею, – и жалобно, и защищённо, и невыразимо трепетно… А если Ярослав не знает?.. В маленьком посёлке для Ани не осталось тайной, что студентка Сашенька Москвина, что прошлой весной проходила практику в плановом отделе шахтоуправления, и её шалопай-девятиклассник ходили за воронцами в степь. И не укрылось от материных глаз, что несколько дней Ярослав был не на земле, а в какой-то головокружительной невесомости… Не слышал, когда к нему обращались, а если всё же приходилось что-то отвечать, голос мальчишеский вздрагивал от впервые испытанной, такой по-мальчишески застенчивой нежности…
А теперь – эта сероглазая девочка… А если?.. Анюта прикоснулась ладонью к светловолосой головке:
- А Ярик… Ярослав знает, что ты… Михайловна?
- Знает. Он с самого начала знал, что я… – Верочкин голосок счастливо прерывался, – что я сестра его. Что я – его сестра, а он – мой брат. – Так видно было, что Вера готова повторять эти слова бесконечно: – Я его сестра… а он – мой брат. Он брат мой, а я – сестра. Мы же похожи с ним! – Обеспокоенно, даже умоляюще взглянула на Анну Алексеевну: – Мы же похожи с ним?
Аня тихонько гладила её волосы:
- Похожи. Будто двойняшки, похожи.
Верочка покачала головой:
- Нет. Он старше меня. Он – мой старший брат.
Аня прикрыла глаза. Как хорошо, счастливо и… легко. Обо всём остальном можно потом подумать. А сейчас – какое счастье: так легко перевести дыхание…
Верочка вдруг горько и безотрадно заплакала:
- А нас с папой… Нас мама бросила. Уехала. Навсегда.
Анна Алексеевна молча прижала к себе девчушку, чуть побаюкала её. Выходит, не бывает счастья без горечи. Так и показалось, – с самой первой минуты, как увидела их вместе, – что сын отчаянно от чего-то оберегает эту девчонку… Вот, значит, от чего.
Верочка обречённо вздохнула, шмыгнула носиком. Затаила дыхание:
- И папа… Отец тоже бросил, – Вас и Ярика…
-Он не знал, что я жду ребёнка. Так у нас получилось. Ты ложись, пора уже.
Утром Антонина Савельевна возилась с рассадой. Дымка серьёзно и внимательно наблюдала за этим важным занятием, и бабушка что-то объясняла ей, – тоже очень серьёзно. Ярослав с дедушкой ремонтировали проводку в гараже. Верочка подошла к Антонине Савельевне:
- Можно, я обед приготовлю?
Ярик выглянул из гаража:
-Не беспокойся, бабуль, она умеет. Подмигнул Вере: – Практическое занятие прогуляла,– пусть навёрстывает.
В обед Алексей Петрович недоверчиво, но мужественно зачерпнул ложку борща… И сразу же – ещё одну, и ещё… Поднял глаза на девчонку:
- Сама, что ли, варила?
Верочка достала из духовки лист с круглыми румяными булочками, осторожно полила их чесночным соусом, объяснила:
- Борщ – «Шахтёрский». К нему вот такие пампушки полагаются.
Анюта тайком посматривала на сына… Он не сводил с сестры глаз. Таким счастливым был, – и от мальчишеской радости, что у него есть такая сестра, и совсем по-взрослому, – от своей новой, такой строгой и желанной заботе об этой сероглазой, удивительно похожей на него девчонке… И за грубоватостью – как, скажите, бывалый, закоренелый шахтёр! – скрывал нежность:
- Ну, как, дед? Как сеструха моя борщ умеет готовить?
А сеструха незаметно выбрала самую румяную и золотистую булочку, положила её на тарелку Ярику…
… Терёхин вернулся с двухдневного семинара руководителей горно-промышленных учебных заведений. Ещё в машине больно сжалось сердце: и в дом не вошёл, а почувствовал, угадал надвинувшуюся пустоту… Оглянулся: даже Дымка не встречает почему-то.
В доме и правда было пусто. Тут же зазвонил телефон. Пётр Петрович, заместитель по учебной работе, кратко и сдержанно-вежливо доложил:
- Стрельцов с первого электрослесарей и Терёхина с первого поваров-кондитеров по неустановленной причине отсутствуют на занятиях второй день.
Терёхин подошёл к столу, тяжело опёрся ладонями. Ясно… Вера уехала с матерью. В висках часто и больно стучало: Лиза смогла убедить дочку… Девочка же, – как без матери остаться…
Михаил Андреевич открыл шкаф, достал бутылку коньяка: не допили с Пашкой Волошиным, – заезжал недавно Верочкин крёстный. Скептически усмехнулся, поставил назад бутылку крымского «Коктебеля» двенадцатилетней выдержки: с его настроением коньяк сегодня не справится. Налил полный стакан самогонки, выпил в несколько глотков, снова налил… Кажется, надёжнее: поставщик – Пётр Петрович. Зам. по учебной работе всё же по праву гордится тестевым умением…
Поздно вечером набрал Лизин номер:
- Как Вера?.. Дай мне поговорить с ней…
Лиза рассмеялась:
- Терёхин!.. Да ты пьян, я вижу… Свободу празднуешь?.. Так мы ещё не развелись, – ты помнишь?..
Михаил сжимал ладонью лоб и глаза…
- Как Вера?..
- Это я должна спросить у тебя!..Она так и не появилась вчера дома! Твоё воспитание! Знаешь, сколько времени теперь понадобится, чтобы…
Терёхин перебил:
- Вера… с тобой?
- Говорю же! Я ждала её почти до вечера! Ты распустил девчонку. Смотри, – принесёт в подоле, на меня не рассчитывай!
Михаил уже не слышал… В ушах – сдержанно-вежливый голос Петра Петровича:
- Стрельцов… и Терёхина… по неустановленной причине… второй день.
Уронил голов на стол: мальчишка… с такими родными, как и у Верочки, глазами…Заносчиво-обиженный Верочкин голосок:
- Пап!.. Мы с ним ни разу не целовались. Он, знаешь, какой строгий! Прямо – как ты! И смотрит, как ты. Так, что мне стыдно…
Молил: мальчишка… славный мальчишка с родными глазами… расслышь меня… Прости, что так и не успел сказать тебе самое главное… Про тебя, про Веру… Услышь меня: не… Не надо. Удержись. Будь таким строгим, как она говорила!
На рассвете пришло решение: надо ехать в Боровской. Не такой уж хулиган Ярослав Стрельцов… Если уезжает, – только к матери, в посёлок.
Всю дорогу мальчишка стоял перед глазами. Ершистый и дерзкий. Вызывающий тёмно-серый взгляд… А в нём – отчаяние… и неизбывная, горькая обида…
Терёхин остановил машину. Опустил голову на руль: как же случилось так… что я так поздно понял: мальчишка мой родной, ты же всё знал!!! Сколько раз мы с тобой смотрели в глаза друг другу! Как же я не видел любовь твою, такую бережную, – к ней, твоей сестре… Ты знал… А она сердечком чувствовала, что любит тебя, своего брата.
В Боровском остановился у знакомой калитки. Из окна машины смотрел, как Анюта снимает с бельевой верёвки высохшие Верочкины брючки и свитерок… И что-то говорит Дымке. Дымка укоризненно взглянула на Терёхина: явился! Вспомнил!.. А нам тут неплохо! И мы ещё посмотрим!..
Анюта, казалось, ничуть не удивилась, когда увидела его. Аккуратно встряхнула Ярикову ветровку, просто и буднично кивнула:
- Проходи. Дети спят ещё.
А у него закружилась голова, – как тогда, от охапок ромашек, что приносил он Анюте в шахтёрский медпункт… От горьковатой влаги тополиных листьев в ту, самую первую их с Анютой ночь…
На крыльцо вышел Ярослав, – по-утреннему без майки, в одних потёртых брюках. За ним выбежала Верочка. Она что-то весело рассказывала мальчишке, и вдруг осеклась, медленно поправила светлую прядь ещё непричёсанных волос… С тревогой переводила глаза с отца на Ярослава. На брата…
Терёхин подошёл к крыльцу, протянул мальчишке руку:
- Здравствуй, Ярослав.
Ярослав не подал руки… Как всегда, не отвёл взгляд. Только в этой, такой родной тёмно-серой дерзости, ещё сильнее заплескалась обида…
Терёхин кивнул:
- Собирайтесь, студенты. Надо успеть на первую пару.
.
Антонина Савельевна быстро собрала на стол. С насмешливым интересом окинула взглядом Терёхина:
- Каким ты был… таким остался. Ничуть не изменился, Михаил… Андреевич. – Вздохнула: – Как не было этих шестнадцати лет… только дети, – вон какие… выросли.
Анюта с Верочкой собирали вещи. Анюта положила в сумку банку варенья, и они с Верочкой понимающе улыбнулись друг другу:
-Из розовых лепестков.
Вера и Ярослав уже сидели в машине, на заднем сидении. Хмурый взгляд мальчишки ясно говорил:
- Если бы не сестра, – поехал бы я с тобой!
А Верочка что-то говорила ему, гладила по плечу… Дымка деловито уселась на переднем сидении.
Михаил хотел взять Анютину руку. Аня остановила его спокойным взглядом. А Терёхин вдруг по-мальчишески вспыхнул:
- Анюта! Я…
Она покачала головой:
- Нет.
Дымка задумчиво смотрела в приоткрытую дверцу: это что же получается… Прямо все собрались уезжать!.. А здешняя хозяйка, – с ласковым голосом и такими же руками, – одна здесь будет?.. Без мальчишки и без Верочки? Нет, ну надо же кому-то остаться с ней!..
И Дымка решительно выпрыгнула из машины:
- Мне придётся. Ну, что ж, – вечером я не откажусь от мисочки сметаны.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10