В начале десятого класса попал на репетицию оркестра. Ну как оркестра, ансамбля, где два Бори, Вадик и Шура делали музыку для школьных вечеров с танцами. Ариэль и Битлы, шизгара и Маккартни. Собственно, ничего удивительного, на любых танцах такое подавали, но в тот раз было по-другому.
Послушай, сказал Левит...
Shine On You Crazy Diamond. Пинк Флойд. Оглушило и придавило, да так, что потерял счет секундам, минутам, годам и пространствам. Исчезло все вокруг, вообще все - ионика, бас, две гитары, Бори, Саши и Вадики, школьная каптерка и Челябинск целиком, и я ощутил Присутствие . Явственно ощутил, зримо и плотно. Он или оно было здесь. Рядом, кругом, повсюду
Исследователь Дмитрий Тиможко продемонстрировал, что музыкальные аккорды можно описать с помощью топологии. Например, для созвучий, состоящих из двух звуков, а в данной композиции топология задана именно чередованием звуковых пар, взятых из одного септ- аккорда, такой фигурой будет лента Мёбиуса. Скручиваемое и переворачиваемое пространство, где внешнее оказывается внутренним, а внутреннее внешним - оборачиваемость внутреннего впечатления и его внешнего эквивалента.
При этом сама лента - есть мифологический символ. Змея, пожирающая самое себя. Уроборос.
Вот что высветилось в сиянии безумного алмаза - знакомство с ангелом искусителем. Встреча, предвещающая грехопадение. Самаэль. Нетерпение, как жгучее желание побыстрей расквитаться с детством.
Именно после алмаза Бесы Достоевского заняли первую строчку моего тогдашнего чата, и хотя сам факт грехопадения был еще впереди, воцарившаяся после укуса раздвоенность требовала своего осознания. Мало того, легитимации. Выхода из безумия и для завершения себя во всей полноте, нового тела, которым стала композиция Чика Кориа "No mistery".
Трудно сказать, почему Уроборос выбрал для подселения фьюжн. Может, виной пограничность джаз-рока, как необходимость стояния между двумя безднами, или причина лежит в онтологической, соприродной ленте двойственности жанра.
Впрочем, выбор змеем конкретного тела следует признать удачным и как обычно бывает во всякой мелодраме, вслед музыке на пороге объявился роман. Из первых рук Джойса Кэрри, где главный герой - бродяжничающий гениальный художник Галли Джимсон пребывает в состоянии творящего субъекта. Мало того, на девяносто девять процентов состоит из поэзии Уильяма Блейка. Именно стихи выступают путеводной звездой творческих запоев
Пять окон льют свет в человеческий склеп,
Одно ему воздух дарит, второе доносит музыку сфер,
А третье ему открывает толику бескрайних миров...
Как и в мистерии Кориа повествование из первых рук движется по ленте Мебиуса, где происходит взаимное перевоплощение поэзии Уильяма Блейка и живописи Галли Джимсона.
***
Легким майским вечером семьдесят восьмого повстречал Рыбу. Прихлебывая утаенное от товарищей пиво, он утверждал, что Данте, рассуждая о перевороте, совершаемом на острие сумрака, видел перед собой лист Мебиуса. И поэтому, продолжал рассказчик, восхождение и обретение итогового смысла было столь-же естественным и органичным, как сам процесс погружения во мрак. Следовательно, подытожил оракул, существование в мысли, читай в истине, само по себе лишает всякого смысла выбор, а значит и необходимость соответствующего усилия.
И уже совсем недавно разговорились со знакомым юристом. Я попытался убедить коллегу, что онтологическое уравнение - акт когито, наглядным образом представлено в джазовой импровизации, тогда как в других музыкальных жанрах трудно забраться внутрь музыкального тела, да так, чтобы чтобы утратить субъектность Перевоплотиться.
К моему удивлению коллега-юрист вполне благодушно воспринял данный тезис и даже высказал определенное согласие.
Слушайте, сказал он, по-моему, доктор Курпатов что-то такое говорил о мозге...
***
Вот эта вот мыслишка подлая, что в нашем маленьком мирском мирке, в суете и говорильне, детях, кошках и внуках, стирках и уборочках, вкусненьком и нервном, царство божие таится, только по умолчанию - без выговаривания вслух, она наверно очень даже правильная.
Скорей не подлая, а притупляющая. Мол чего напрягаться, когда все итак есть. Давайте, мы будем хорошими по факту малости владений и текущей большой нервичности, а беды свесим на плохих. Политиков, богатеев, медийных персон, и пока наверху разбираются, потерпим. Найдем обиженно друг друга, возлюбим за несправедливые страдания и прилюдно посетуем.
Праведность, измеряемая накопленной несправедливостью и невозможностью деяния.
Не пойдет. Прятать бога в абстракцию, чтоб и вашим, и нашим, не комильфо. Слуга двух господ.
И вторая, тоже подлая. Красен человек деянием, а помысел, когда б знали из какого сора, дело интимное. Лишь бы картинка была пристойной.
Опять не пойдет, ибо чистота помыслов -есть залог здоровья, а вот ахматовский сор, этот сюрреалистический вывих для страдающих душевным бессилием, сладкая, но вреднейшая пилюля. Собственно, как и остальной дадаизм.
Гений не в счет, там другое - не он, а им говорит господь. Избранный, рупор, оракул, тогда как тело с психологией вытворяют кренделя мама не горюй, а царство только тогда божие, когда вера истинная. Но если притворство, выгода или комфорт, царство есть, а божия нет. Свет другой.
День сегодняшний - это околоноля. Забвение и заброшенность. Подавлена и стонет душа, убит бог, спущен дух и расколот человек. Погружен в подручное и вульгарное, прикован к объектам и вещам, и нет собственного я, только несобственное. Чужое, а стон души снимают таблетками и умно называют депрессией. Говорят, все такие, и призывают верить в лучшее.
Каждый, говорят, может сделать звездную карьеру, прославиться и разбогатеть, но после нужно обязательно заняться благотворительностью, тем самым искупая негожие проступки или грешки самовозвеличивания.
И спираль закручивается потуже - черная дыра размером с бога втягивает пустоту и холод ночи, тотальное одиночество и страх на грани безумства.
За что мне все это, вопит маленький-большой человек.
Депрессия, отвечает дорогущий психоаналитик и вальяжно предлагает удобную кушетку, вылечим - убеждает мягкий свитер в респектабельных очках, только не сразу, а через год или три. Про медикаменты не забудьте, подсказывает из-за угла мистер Пфайзер, без таблеток никак и, умоляю, к попам ни ногой, хуже будет.
Будет, не будет, Черная Луна или Ретроградный Меркурий, - чем бы дитя не тешилось от депрессии не спрятаться, не скрыться.
Баланс, банальное равенство, где неверие выкупается страхом и одиночеством, крахом надежд и крушением иллюзий, потерями и разочарованиями.
Раз главный, единственный, уникальный, неповторимый, раз царь и бог в одном флаконе, неси ответственность за все. За Китай и за Лаос, прошлое и будущее, планету и обезьян. Без ссылок на не могу, неохота и не надо больше.
Не хотят
Мама, роди меня обратно. Это вовсе не шутка и уж точно не прикол, а самое настоящее движение, и раз по факту возврат невозможен, нужно превратить мир в большую, очень очень большую маму. Преобразовать и перезагрузить. Глобально и тотально. И тогда размазанный по поверхности, поделенный цифрой человеко сольется в единстве множеств.
Открыть кингстоны