Вот уже неделю Маэстро спал неспокойно: несколько проданных игрушек бередили ему душу. Стоило закрыть глаза, как его руки обнимали хрупкое тельце и он слышал из своих уст:
— Я тебя люблю, малыш.
Просыпался кукольник в смятении и тоске.
Работа встала. Маэстро не строгал из дерева фигурки, не отливал их из фарфора или олова, не брал в руки кисть. Выражаясь современным языком, творца одолела депрессия, и виноват в этом был ребёнок. Всего-навсего ребёнок, один из его клиентов...
Магазинчик «Сказочное королевство» прославился быстро. Лавочка была дорогая, но и полки с игрушками, и сгорбленный широкоплечий владелец манили к себе людей. Творения Маэстро были реалистичны, словно уменьшенные люди, и дарили странное, греющее душу тепло. Они влюбляли в себя; и хоть сам создатель был невысок, некрасив и напоминал своим широконосым бородатым лицом обезьяну, игрушки скупали. Маэстро усмехался каждой покупке — ведь игрушка, унесённая в руках счастливых ребят, становилась для него порталом в мир детского воображения.
Любимым временем суток у Маэстро была ночь. Закончив расписывать принцев и балерин, рыцарей и фрейлин, он с наслаждением погружался в сон. Спящее тело неслось сквозь пространство, накидывало на себя, как кафтан, чей-то образ, и вот уже...
— Атакуем! Мы возьмём эту крепость!
— Не угодно ли Вам пригласить даму на бал?
— Все сюда, я нашёл сокровище!
— Я Вас люблю. Давайте целоваться.
В общем, засыпая, Маэстро становился участником всех тех игр, что придумывали с его куклами дети. Само собой, сны у него были красочнее, чем у любого живущего. Маэстро обожал детские фантазии, такие яркие и живые, полные огня, храбрости, не ограниченные ничем... Но в последнюю неделю он раз за разом видел игры одного и того же мальчика, и эти игры пугали.
Кукольник не помнил ребёнка. Казалось даже, что игрушки родители покупали одни: ни актрису, ни моряка, ни королеву, ни пожарного он недавно детям не продавал. Тем не менее во снах Маэстро оказывался одним из этих персонажей и притягивал к груди мальчика в матросском костюмчике.
— Я так тебя люблю, родной, — говорил Маэстро, поглаживая ребёнка по спине.
И от этих слов веяло такой тоской, что становилось больно.
Не всегда неизвестный играл в родителей и ребёнка. Иногда игрушки становились друзьями «матроса», и тогда кукольник говорил другие слова. «Нам с тобой так повезло, ты такой интересный! Мы любим тебя». Про любовь игрок вспоминал постоянно и все сцены строил вокруг неё, отчего те получались нежные, но грустные. Проснувшись, Маэстро нервно гладил свою выбритую, чтобы скрыть залысины, голову. Он давно понял, что ребёнок несчастен, но продолжал это чувствовать ночь за ночью. Дар обернулся для него проклятием.
— Маэстро?
Мужчина вздрогнул. Обернулся. Подмастерье, стоящий перед ним, повторил:
— В «Сказочном королевстве» почти пустые полки. Вам нужно что-то создать. Люди ждут новых игрушек.
— Да-да, — рассеянно отмахнулся Маэстро.
У него болела голова. Ему всё чаще вспоминалось, как его собственная мама убегала на свидания, пока двухлетний он рыдал в своей комнате от страха. Он боялся оставаться один. А ещё очень хотел любви, но мама дарила её всем, кроме своего ребёнка.
— Принеси книгу учёта, — бросил Маэстро, рассеянно потирая переносицу. — Мне нужно вспомнить одного покупателя.
Вздохнув, подмастерье отправился за вещью. Ему было не понять метаний мастера. Кукольник же невидяще смотрел за окно и ощущал в руках силу крепких объятий. Он снова потёр переносицу, почесал оттопыренное обезьянье ухо. Маэстро решил найти ребёнка и дальше... Он не знал, что дальше. Знал только, что эти сны не дадут ему успокоиться. Стоило хотя бы забрать у мальчика игрушки. Убедив себя, что намерения именно такие, Маэстро сел за принесённую помощником книгу.
Дом, где жил одинокий ребёнок, поражал роскошью. Маэстро встретила хозяйка. Теперь он вспомнил её: тощая женщина с перетянутой корсетом талией и ярко напомаженными губами. Подав тонкую ручку, как оказалось, для поцелуя, она поинтересовалась:
— Чему обязана визитом? Надеюсь, Вы не журналист?
И заливисто, неестественно рассмеялась. Маэстро, поклонившись, неловко пояснил:
— Я хотел бы поговорить с Вашим сыном, мэм. Вы покупали для него игрушки в моём магазине, а я привык опрашивать клиентов, понравилась ли им вещица.
— А, сын, — удивлённо ответила женщина. — Конечно, пройдёмте. Меня зовут Маргарет, кстати, но думаю, Вы и так это знаете.
— Безусловно, — соврал Маэстро.
Они пошли по коридорам помпезного особняка. Со стен на кукольника смотрели многочисленные снимки Маргарет: студийные, с фотосессий, в образах, в костюмах и почти без них. Отведя взгляд от одного особенно откровенного фото, Маэстро спросил:
— А как зовут Вашего сына?
— Как зовут? — переспросила Маргарет.
Помолчала, хмуря аккуратные бровки. Потом её лицо озарилось, и она радостно воскликнула:
— Валентин! Ну конечно. — Женщина вздохнула с облегчением и, поймав взгляд гостя, торопливо пояснила: — Вы знаете, я почти им не занимаюсь. У него есть прислуга. Я и детей-то не хотела, но в тот год было так модно рожать... Ещё с января началось — каждая известная актриса беременела или рожала. Мы с котиком еле успели, — снова рассмеялась Маргарет. Мечтательно прикрыла глаза. — Такая реклама была! Ну а Валентин мальчик несложный, ему и нянек хватит.
Маэстро остановился вместе с женщиной у нужной двери. Поборов поднявшееся внутри раздражение, спросил:
— Я могу?
Маргарет кивнула.
— Пожалуйста.
И Маэстро вошёл в детскую.
Мальчику оказалось на вид лет пять. Он был довольно мил — от мамы взял и светлые волосы, и нежные ресницы, и красивую форму губ. Разве что выражение глаз было не мамино — мудрое и прощающее. В руках ребёнка виднелись знакомые игрушки, и Маэстро медленно приблизился к нему.
— Здравствуй.
Валентин поднял взгляд на пришедшего.
— Здравствуйте, — произнёс он тихо.
Кукольник неуклюже присел рядом. Он не знал, как заговаривают с детьми, хоть и делал для них игрушки; не хотел долго сюсюкаться, представляться, объясняться, унижая тем самым и себя, и его. Вместо этого Маэстро сказал, глядя в серые глаза цвета хрусталя:
— Я знаю, во что ты играешь.
Ребёнок серьёзно взглянул в ответ. Помолчав, спросил взрослого:
— Вы волшебник?
Маэстро покачал головой и вопреки своему жесту ответил:
— Немного.
Мальчик отложил игрушки бережно и ласково, словно живых людей, и подполз ближе к гостю. В серых глазах отразилась недетская мольба.
— Тогда заколдуй их, пожалуйста, — прошептал он. — Заколдуй, чтобы они меня любили.
И Маэстро поперхнулся воздухом.
В этих глазах была вся боль непринятых детей, нежеланных, брошенных. Губами ребёнка говорило Отчаяние, и сердце кукольника заныло от сочувствия. Наклонившись к ребёнку, он тихо сказал:
— Я не смогу заколдовать тех, кто не умеет любить. Прости меня. Знай, это не твоя вина, что они тебя не любят.
Валентин грустно кивнул. Отвернулся, разом теряя к «волшебнику» интерес. И тогда во власти внезапного порыва Маэстро спросил:
— Ты хотел бы иметь друга? — Поймав снова взгляд серых глаз, добавил: — Ты можешь поселиться в моей мастерской и помогать мне делать игрушки. Мы будем дружны. Обещаю.
Валентин открыл рот — и Маэстро ещё до первого звука почувствовал его ответ.
Маргарет сидела на первом этаже. Кукольник спускался к ней с нервным спазмом в горле. Пряча волнение, уверенно подошёл к госпоже.
— А Вы не хотели бы отдать мальчика мне в обучение? — сказал он громко. — Это сейчас модно, и способствует хорошему воспитанию.
Маргарет снова удивлённо вскинула бровки.
— Модно? О... — Она растерянно пожала плечиками. — Тогда забирайте, конечно. Не слишком юн?
— Не слишком, — ответил Маэстро радуясь.
Теперь он знал, что не один будет придумывать исследователей и колдуний, драконоборцев и воительниц. С ним будет ещё один живой, сильный ум, изголодавшийся по возможности быть кому-то нужным и кем-то любимым. И они со старым кукольником станут прекрасной командой.
© Лайкова Алёна
#Добро #авторский рассказ #дети #игрушки #психология #недостаток любви #равнодушие #родители #магия #happy end
