Столь же удачным, как «Изгнанник» Александра Бестужева, опытом, но в более крупной форме стала для русской исторической прозы «Повесть о Симеоне, суздальском князе» Николая Полевого. (Первоначальный вариант назывался «Симеон Кирдяпа», однако Полевой выяснил, что Кирдяпой прозывался не князь Симеон, а его брат Василий, и устранил историческую неточность).
Форма у повести нестандартная, можно сказать, монтажный эксперимент. Это не традиционная фабула, а мозаика стилистически разнообразных фрагментов, фокусировка то и дело смещается, шум площадей сменяется монастырской обителью, где можно спокойно осмыслить произошедшее. Вид изнутри событий – как в диалогах, сменяется взглядом извне – для обобщения, и наконец «с высоты птичьего полёта» – для финального осмысления. Иными словами, горизонтальная, вертикальная и фронтальная проекции.
Начинается повествование с диалогов на центральной рыночной площади Нижнего Новгорода, из которых читатель узнаёт о происходящих событиях. Это один из узловых моментов истории Русского государства в период монголо-татарского владычества: XIV век, время хана Тохтамыша, уже после смерти князя Дмитрия Ивановича, прозванного Донским.
Межкняжеские распри, борьба за княжеские столы. Всё то же, что и в домонгольский период феодальной раздробленности Руси. Всё то же, да не то же… В новом временном эоне в основу межкняжеской борьбы легла и новая политика – это борьба за преобладание в формирующемся новом Русском государстве. Как известно, победила Москва, но участвовали в этом геополитическом состязании и Тверь, и Нижний Новгород, и многие другие. Почему не просто политическом, а геополитическом? Потому что на кону стояло создание державы, ставшей на века одной из главных сил в геополитике.
Вот этот момент и сфокусирован в повести Полевого. Один за другим следуют диалоги различных персонажей – среди которых купцы (гости) Истома Захаров и Некомат, московский боярин Белевут, сторонники Симеона купец Замятня и боярин Димитрий …. – из них мы узнаём о смысле происходящего. Партия сторонников князя Симеона стремится восстановить его на нижегородском престоле взамен его дяди Бориса Константиновича.
Ритм повести резко убыстряется – потенциальная энергия превращается в кинетическую – с появлением князя Симеона. Впрочем, стычка в Нижнем длилась недолго и закончилась победой… ни Симеона и не Бориса, а московского князя Василия Димитриевича. Именно ему даровал хан Тохтамыш нижегородское княжение, то есть присоединял Нижний к Москве.
И тому были серьёзные причины – сильное княжество Московское было нужно Тохтамышу в противостоянии с новым завоевателем – хромым Тимуром. Но опять-таки – не помогло ему это, поскольку в очном сражении был разбит в пух и прах, из повелителя Золотой Орды в одночасье превратившись в нищего беженца.
А заканчивается повесть грандиозной картиной настоящего и будущего, произошедшего и того, что могло произойти, но не произошло, и всё это во взгляде на мир грозного завоевателя.
– Вот истинная премудрость, Джеладин-Абу-Гиафар! – сказал Тимур, указав на алкоран жилистою рукою, показывавшею его необыкновенную силу. – Вот где язык человека должен замкнуться в храмину безмолвия! Нам ли, праху земному, мудрствовать и стучаться в двери небесной мудрости? Что мы? Муравьи, тлен! Век наш – тень былия на горе Ливана!
Но это совсем не Вальтер Скотт, это нечто совершенно иное. В основе историко-авантюрного (приключенческого) романа всегда приключения вымышленного героя, как правило, его борьба за счастье обладания любимой женщиной. И всё это на историческом фоне при участии сильных мира сего – царей, князей и прочих властителей. То есть исторические события – всего лишь фон для выдуманного сюжета.
Здесь тоже есть подобный элемент – князь Димитрий и невеста его Ксения, дочь купца Некромата. Но в данном случае он остаётся мелким фрагментом в общеисторической картине. История здесь не фон, а сама сущность. Но это не простая реконструкция, а попытка философского осмысления исторических событий – историософия.
Таким образом, Николай Полевой становится основоположником в русской литературе одного из трёх основных направлений в историческом жанре. Если «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году» М. Загоскина – это направление авантюрное; если «Дмитрий Самозванец» Ф. Булгарина – направление историческое (реконструкция); то «Повесть о Симеоне, суздальском князе» Н. Полевого – направление историософское. Как и последовавший за ней роман «Клятва при Гробе Господнем».