В город моей юности я приехала летом, перед тем, как поехать на кладбище, решила зайти в храм.
Здесь мы с Татьяной и встретились, вернее, я увидела её, обрадовалась и рванула навстречу. Но в трёх шагах от неё что-то меня остановило, показалось странным, что она никак не реагирует на мое появление, хотя когда-то мы были очень хорошо знакомы.
Я остановилась и стала бросать в её сторону осторожные взгляды.
Было странным в ней многое и даже не просто отсутствие памяти, нет, она была неухожена, неопрятна, некогда прекрасные голубые глаза были наполнены слезами, а руки предательски дрожали. Она явно была не в себе, поэтому я так и не подошла, а вечером позвонила нашей общей знакомой.
Купим квартиру и машину
- Людмила, я сегодня Татьяну Дровосекину встретила, она не узнала меня, странная какая-то…
- А она никого не узнает. Она давненько уж на инвалидности, одна совсем…
- Одна? Почему?
- Это долгая история, приезжай ко мне на чай, расскажу…
Встреча с Татьяной так поразила меня, что я поехала в тот же вечер. Из головы не выходил её юношеский образ. Умница, красавица, в нашей компании она была несомненным лидером и по уму, и по внешнему прикиду, и по организаторским способностям. Поэтому я ничуть не удивилась, что в детском саду, куда они с Людмилой пришли на работу, Татьяну вскоре назначили методистом, потому что она сразу поступила в институт на заочное.
Разливая чай, Людмила продолжила свой рассказ:
- Работать с ней было легко, она не кичилась ни должностью, ни положением…
- А что за положение? У неё же родители оба врачами были…
- Так она же замуж удачно вышла, она сама так говорила, напирая на слово «удачно». Муж у неё инженером на заводе работал, вроде, что и за должность. Но он по долгу службы часто ездил в командировки в Венгрию и оттуда как-то умудрялся возить золотишко.
Мы с девчонками всё у неё накупили и колечек, и цепочек, она сильно не драла, да в магазинах тогда и купить ничего нельзя было. А мы любой цацке рады были. Но она не всё продавала, дома, думаю, были определенные залежи, потому что иногда, расслабившись после очередного дня рождения, хвасталась: «Вот моя Ларочка замуж пойдёт, мы ей и квартиру, и машину сразу купим, отец об этом чуть ли не с самого её рождения начал заботиться».
А мы и не сомневались. Так бы всё, наверное, и было, если бы не этот случай…
Люда медлит, вздыхает, словно боится открыть эту страшную страницу, за которой будет рухнувшая жизнь Татьяны.
- Что за случай? Говори, не томи, - тороплю я.
Участок под картошку
- В тот год Пасха совпала с Первомаем, три дня выходной. А жарко было, снег согнало в один миг. И вот начали наши девчонки делиться, кто как праздники проведёт, а Татьяна и говорит: «Мы всей семьёй поедем в Мышкин, к маме, как раз у мамы участок под картошку перекопаем».
Меня это её сообщение просто шокировало: «С ума сошла, - говорю, - такой праздник…» - «А когда ещё? Как раз три дня, мы всё успеем, в церковь всё равно не ходим, а яичек мама накрасит… Поработаем и попразднуем. Бог труды любит…»
По её решительному тону я поняла, что отговаривать бесполезно. Съездили они, вернулись довольные, и жизнь покатилась дальше…
- А к чему это ты?
- Так слушай… Лето в этот год было очень жаркое, особенно июль. Я только что вышла из отпуска. Дети садичные были на даче, и мы с ней должны были ехать, чтобы сменить воспитателей.
Вижу, что она не в себе, глаза заплаканные, а ничего не говорит. Спрашивать мне показалось тоже не совсем удобно. Уже там, в лагере, она куда-то позвонила и разревелась, так разревелась, что и сладить было невозможно. Тут и рассказала, что обокрали их.
Они с мужем, Веней мужа-то звали, вернулись вечером с концерта. Ларочка гостила у бабушки. Вернулись, квартиру открыли и чуть умом не тронулись, их банки с золотом разбитые на полу валяются, одна крупа вокруг, а узелочков с золотом нет.
И дверь не взломана, и квартира на втором этаже, представить даже невозможно, кто и как к ним попал. Веня сразу упал, и рот у него набок повело. Татьяна «Скорую» вызвала, забрали его. Думала, переживут они вместе эту беду, но не получилось, сказали ей по телефону, что у Вени инсульт.
Месяца три она нянькалась с ним, бульончики варила, ночи в больнице дежурила, всё надеялась, что выкарабкается её Веня. Не выкарабкался. Хоронить его мы Татьяне всем коллективом помогали, она плохо соображала, я уже тогда заметила какие-то отклонения в её психике.
Последнюю ночь у гроба я с ней сидела. И так-то жуть, а она сидит, качается и песню какую-то мурлыкает. Я, было, пыталась её встряхнуть, кофе приносила, разговорами увлекала, а она опять ляжет головой на гроб и поёт.
Богатый жених
Потом потихоньку, потихоньку начала оживать, но методистом уже работать не могла, поставили её воспитателем, решили, что с детками каждая минутка занята, хандрить времени нет.
И она как-то переключилась с мужа на дочку, стала вести разговоры про свадьбу, вот, мол, Вене полгода пройдёт, получим его вклад, который дочке завещан, и будем к Ларочкиной свадьбе готовиться. Часто говорила, что жених уж давно ногой скоблит, говорит, что сам и кольцо, и платье Ларочке купит, и вообще, мол, она у него ни в чём нуждаться не будет.
Потом как-то сказала: « Зять-то будущий Венину машину у нас купил, хорошие деньги дал, спасибо ему…» - «А у него откуда такое богатство, ты не интересовалась?» - «Так бабушка у него за границей умерла, он наследство неплохое получил, да он и сам парень с головой…»
Мы радовались за Татьяну, любили её, хороший она была человек, хотя некоторые из наших и сомневались насчет наследства, уж очень это казалось неправдоподобным.
Ларочкину свадьбу решили играть в августе. Гражданских браков тогда и в помине не было, поэтому мы недоумевали и шептались по поводу того, что Ларочкин жених перебрался жить в квартиру Татьяны. Татьяна долго это скрывала, но в женском коллективе разве чего скроешь?
Вскоре всё вылезло наружу. Татьяна оправдывалась: «Это временно, пока в его однушке ремонт идет…» - «Ты что же, Татьяна, свою дочку в однушку жить отпустишь? Чего же твой богатый зять квартиру-то новую не купит?» - «А зачем она ему? Они с Ларочкой в нашей трёхкомнатной останутся, а я в однокомнатную перееду, мне одной много ли надо?»
Мы только недоуменно переглядывались, жалея Татьяну, а Галька, нянечка из младшей группы, так и сказала прямо, без обиняков: «Аферист у неё зять-то, наплачется она ещё с ним…»
А когда узнали, что Татьяна сняла деньги с Вениного вклада и командовать ими зятю позволила, тоже за коллегу забеспокоились. Свадьбу зять решил делать в ресторане, но без того размаха, который Ларочке отец обещал.
Мышкинскую Татьянину родню так и совсем звать было не приказано. И она как-то безвольно согласилась, мол, мать всё равно старая, а сёстры двоюродные – так невелика и родня. Он своих родителей тоже не пригласил, сказал, мол, деревни ещё здесь не хватало. Пригласил только пару друзей да три Ларочкины подруги пришли, вот и свадьба. Но на выкуп невесты к их дому мы почти всем садом пришли, конкурсов разных напридумывали, чтобы не столько Ларочку с женихом, сколько Татьяну порадовать. Порадовали…
- Что? Что случилось? Жених на регистрацию не явился?
- Он явился. И за ним явились. Арестовали прямо около загса…
- Да ты что? Чего же он такого натворил?
- А ты не догадываешься? А я так, грешным делом, и сразу на него подумала, уж больно быстро он разбогател. Всё у них знал, от него же ничего не скрывали, своим уже считали. А он ключик запасной спёр, который в прихожей в шкафчике лежал, и, выждав момент, всё обстряпал. Если бы не заторопился да банки с золотом не разбил, так, может, и долго бы ничего не хватились…
- А Ларочка? Как же всё это пережила Ларочка?
- А она и не пережила, в эту же ночь каких-то таблеток наглоталась, Татьяна утром хватилась, а она уже холодная…
- А Татьяна?
- И Татьяна не пережила, всё чаще стали замечать у неё беспричинную весёлость, которую я ещё на похоронах у Вени заметила. Стало опасно её с детьми оставлять, положили в больницу, потом ей дали инвалидность, так и пошло…
В те дни, когда бывает просветление, она приходит к нашему садику, мы её впускаем, кормим, говорим с ней, иногда просит съездить с ней на кладбище, я обычно еду. Плачет там, убивается, смотреть больно. Но последнее время просветления бывают всё реже и реже, она в церковь начала ходить, не знаю, молится или просто душой отдыхает, трудно сказать.
Дорогие читатели! Благодарю вас за лайки, комментарии и репосты!