Глава 1
"Хорошо бродить по свету, с карамелькой за щекой..2."- именно эти строки детской песенки поросенка Фунтика припомнились мне, когда мы с бабушкой ехали в пригородном автобусе дождливым, июльским утром. Я сидела у окна, жевала конфету, и все вокруг казалось частью большого приключения. С одной стороны, это было правдой, ведь прежде я не покидала пределов поселка, в котором жила. Но неделю назад на семейном совете было решено отправить меня на недельку-другую в деревню, в оздоровительных целях. Свежий воздух, парное молоко, фрукты и овощи из своего огорода - чем не детский санаторий под бдительным присмотром бабули?
Дорога вилась серой змейкой. За окном мелькали зеленые островки ивы, голубые ленты маленьких речушек, а на небе, среди свинцово-серых туч то и дело сверкали вспышки молний. Вдали глухо рокотал гром. Мне было жутко и интересно одновременно. Приникнув к оконному стеклу, я читала названия остановок и дорожных указателей. Название деревни "Шелокша" почему-то напоминало толстую, румяную тетку, подозрительно похожую на нашу соседку бабу Катю. Село "Безводное" чудилось мне чем-то величественным и грозным, а от указателей "р. Старая Кудьма" и "Ключищи" и вовсе веяло мистической жутью. Мигом мне представилась кривая, безобразная старуха, потрясающая связкой ржавых, старинных ключей. Из мира фантазий и ассоциаций меня выдернула бабушка, бесцеремонно толкнув в бок, мол - пора, а то свою остановку проедем! Подхватив две большие сумки, бабушка направилась к выходу. Я держалась рядом, и поглядывая вперед, старалась различить очертания остановки сквозь мокрое стекло.
Автобус притормозил, и спустя мгновение мы уже стояли возле покосившегося дорожного указателя с надписью: д. Ледяная.
"Баб, а почему Ледяная?"- спросила я, дивясь такому необычному названию.
"Ручьев здесь полно, и маленьких, и больших. Да еще подземных ключей. Знаешь, с какой силой бьют! Ледяные, или, как раньше говорили- студеные. Вот тебе и разгадка."- пояснила бабушка, раскрывая мой маленький, детский зонтик. Так мы и отправились в путь: я под зонтом радужной расцветки, с рюкзаком за спиной, а она в дождевике, с сумками в руках.
Сама деревня располагалась на горе, и если бы не туман, то нам с высоты открылся бы замечательный вид- зеленые поля, поросшие отдельными островками леса,блестящая лента реки, и ручьи, коих было не счесть здесь. Почему-то это место мне сразу понравилось; казалось, в нем царила умиротворяющая атмосфера чего-то близкого, родного. Дорога то петляла и раздваивалась, то сужалась до маленькой тропки. Бабушке трудно давался подъем; несколько раз мы останавливались, что бы передохнуть. Пользуясь этой свободной минуткой, я собрала букет полевых цветов из клевера, ромашек и васильков.
Наконец, сквозь белую пелену дождя, неподалеку стали видны разноцветные строения. Маленькие, приземистые домишки соседствовали с помпезными, трехэтажными коттеджами, у ворот которых стояли дорогие иномарки. Я засмотрелась на небольшой особнячок, который был последним в своем ряду. Бросалось в глаза его пестрое убранство: кованые перила лестниц, витиеватый узор которых был позолочен, огромные, каменные колонны высокого крыльца, красная черепица крыши. Через двор, довольно грязный и неухоженный, тянулась бельевая веревка с висящим на ней мятым, неопрятным бельем. Из глубины дома глухо звучал собачий лай. Апофеозом этой фантасмагории был флюгер на самой высокой и острой точке башенки, взметнувшейся вверх. Я смотрела на флажок и не верила своим глазам: казалось, что в серое, неприветливое небо взмыла ведьма на старой, потрепанной метле. Настоящая, крючконосая, в остроконечной шляпе! Ветер менял направление флюгера, и каждый раз мне чудилось, что колдунья неспешно кружит над огненно-красной крышей.
А в единственное окно той самой башенки кто-то глядел. Присмотревшись, я увидела смуглую, черноволосую девчонку. Она сидела на подоконнике, и должно быть, давно следила за нами из своего тайного убежища. Заметив, что я наблюдаю за нею, она было хотела убежать, но любопытство взяло вверх, и девочка робко помахала мне своей маленькой, худой ручонкой.
Бабушка неодобрительно покачала головой, и, схватив меня за руку, силой поволокла прочь от этого дома.
"Цыгане! И здесь они!.."- ругалась она, по-прежнему не отпуская моей руки.
Цыгане были неведомым народом для меня. Они обитали в сумеречных сказках, в напутствиях мамы перед сном: "Не шали, а то цыгане приснятся..." Это и пугало, и завораживало. Всегда в таких случаях мне представлялся образ страшного мужика с огромным мешком за спиной, в который он сажал невоспитанных, шкодливых детей. Этот персонаж навевал на меня мистический ужас. Вот и сейчас щемящее чувство страха вытеснило всю мою былую радость. Пройдя немного вперед, я обернулась. В окне уже никого не было.Наваждение сгинуло, как будто бы и не бывало, и я с легким сердцем зашагала дальше.
Пройдя почти всю деревню, мы оказались в самом ее конце, остановившись у зеленого забора, преграждавшего путь в небольшой, аккуратный домик. Его серые, кирпичные стены были сырыми от дождя, а кое-где внизу и вовсе поросли мхом. Узкие оконные проемы были оформлены наличниками из красного кирпича, порыжевшего от времени. За окнами висел простенький, старый тюль в ромашку. Я подняла глаза вверх, на крышу, и, рассматривая слуховое окно на чердаке, вспомнила о цыганском доме с флюгером-ведьмой. Пусть наш домик был скромным и незаметным для глаза, но милее его было не сыскать.
Он принадлежал брату моей бабушки, и с его разрешения мы могли гостить там когда пожелаем. Да и деревня наша недалеко от города. В тот год мы были там впервые, и все в окружающей действительности казалось мне необычным. Я была городским ребенком, слишком привыкшим к благам цивилизации. Уличные удобства, баня - есть чему удивляться.
Поужинав, и совершив вечерний туалет, мы готовились ко сну. Бабушка положила меня на узком, старом диване в углу, а себе постелила на односпальной кровати с панцирной сеткой, тихонько скрипящей при каждом движении. Прежде, чем погасить свет, бабуля долго молилась перед иконой, которую привезла с собой. Измотанная и уставшая от дороги, я заснула, едва моя голова коснулась подушки.
Мне снился странный сон. Я видела эту комнату, ее скудное убранство, даже нас с бабушкой - но словно со стороны, подобно зрителю. В тишине тикал старый будильник, и я четко разглядела время, которое он показывал: три часа. В сельской местности при наступлении ночи особая темнота - кромешная. Нет фонарей, ярких вывесок, огней многоэтажек и торговых центров. Только тьма, ползущая по стенам черным мхом. Сонное оцепенение, в которое вплетался какой-то звук. То ли редкие капли дождя начинали моросить, то ли бесцветная ночная бабочка билась о стекло своими крыльями, а может, царапался и постукивал кто-то в темное, слепое окно. Звук все повторялся, становился настойчивее. Чудилось, будто невидимая рука скрежещет ногтями, пытаясь нашарить задвижку... Я вздрогнула и проснулась, поначалу даже не понимая, где нахожусь. Понадобилось несколько минут, что бы окончательно прийти в себя и успокоиться. Я была в деревне, в этом старом, пахнувшем плесенью и прелью доме. Бабушка мирно спала рядом. Вздохнув, я перевернулась на другой бок и тут же сердце встрепенулось в груди: напротив было то самое окно из сна. Страх завладел мной снова. А был ли сон? Набравшись смелости, я приоткрыла глаза, посматривая на жуткое окошко из-под одеяла. Конечно же, там никого не было, и лишь старая сирень царапала стекло мокрыми сучьями. Я накрылась одеялом с головой, и дав себе слово больше не смотреть в ту сторону, вскоре уснула.
Утро встретило солнцем, теплом, и о ночных страхах я позабыла. Потекли беззаботные, летние дни. Июльскую дневную жару сменяли вечера, дарящие спасительную прохладу. Бабушка почти все время проводила на усаде: так она называла участок земли, сплошь засаженный картофелем. Бывало, она привлекала и меня к своим земледельческим работам. Окучивать картошку я не умела, да и силенок не хватало, и моей обязанностью стал сбор вредителя: полосатого колорадского жука. Признаться, эта работа давалось мне нелегко. Я панически боялась насекомых, коих на деревенских просторах было не счесть. Пресловутый жук был самым милым из всех представителей этого класса. И в зной, под палящими лучами солнца, и вечером, в тени, я опасалась огромных слепней, так и норовящих укусить, да побольнее. С визгом я носилась по усаду, пытаясь отогнать от себя очередного жужжащего агрессора. Работником я была никудышным, и бабушка презрительно именовала меня "белоручкой". Но я и не обижалась.
Как-то вечером мы с бабушкой засиделись на улице допоздна вместе с нашей соседкой Марьей Петровной, жившей в доме через дорогу. Было около одиннадцати. Я то сидела с бабками на лавочке, то бесцельно слонялась по огороду. Играть было не во что, да и не с кем: в окрестных домах не было детей моего возраста. Правда, к тете Маше приезжала внучка, но ей было лет пятнадцать, не меньше, и вряд ли бы она захотела дружить с таким ребенком, как я.
Погода стояла тихая, лишь только свежий, легкий ветерок качал заросли малины у забора. Где-то рядом стрекотали сверчки. Был один из чудных летних вечеров, навевающих умиротворение и сон. Мы было собрались расходиться, но внезапно идиллическую вечернюю тишину нарушили громкие крики и смех, раздавшиеся где-то рядом. Подбежав к забору, я увидела, как вдоль домов с горки спускается целая гурьба пестро одетых женщин. Они громко переговаривались между собой на неизвестном мне языке, в котором, однако, я различала и отдельные русские слова. Мелькали широкие, длинные юбки всех цветов радуги. Все женщины были очень молодыми, смуглыми, черноволосыми. Каждая несла в руках медный таз и сумку, из которой торчали банные веники. Приникнув к забору, я рассматривала этот загадочный народ. Одна из девушек, самая яркая и приметная среди всей компании, заметила, как я таращусь на них, и подойдя поближе, крикнула в мою сторону странные слова:
"-Эй, гаджо!3 Со ту камэс?-и тут же захохотала, сверкнув белоснежными зубами. Остальные тоже посмеивались, хитро переглядываясь между собой.
В эту же минуту меня сердито окликнула бабушка, велев идти в дом. Я, сделав вид, что подчинилась, спряталась за крыльцом, что бы подслушивать.
- Вот наглая девка!- возмущенно воскликнула баба Валя, потрясая кулаком куда-то вдаль. Марья Петровна молчала, неодобрительно качая головой. Разноцветная компания была уже далеко, но до нас долетали обрывки разговора и смеха. Мне стало не по себе. Вспомнился странный цыганский дом на краю деревни, девчушка в окошке башенки, махавшая мне рукой. Что-то подсказывало мне, что скоро я снова ее увижу...
Продолжение следует.
Автор: Ольга Нестерова
Пролог повести здесь
Аудиоверсию можно услышать на канале "Rodelion" https://www.youtube.com/watch?v=rCWQRHZkj6k&t=383s
Друзья, полная версия повести "Шувани" доступна на моем канале портала Автор Тудей: https://author.today/u/fraunester20161
