Сююмбике и ее односельчане. Глава 130.
Путеводитель по каналу здесь.
Ризван пришел домой раньше обычного. Увидев супруга, Зухра мотнула головой Фариде, дескать уходи. Девушка, прихватив заранее приготовленный узелок, быстренько исчезла.
- Ты сегодня рано, дорогой! Но ужин у меня готов. Плов сегодня как раз такой, какой ты любишь. Пойдем, умоешься, потом я тебя кормить буду.
- Дети где?
- Ильдар на речку с мальчишками ушел. У него много друзей. Всей гурьбой за ним зашли, пришлось отпустить. Ляйсан играет за сараем с младшим, домик они там строят.
- Хорошо. За дочкой никто не заходит? У нее нет подруг? Может она тоже хотела бы поиграть не с братиком, а с подружками?
- Есть одна, нагулянная дочь Фагили, Дания зовут. С ней никто особо не дружит, она, как и Ляйсан, нелюдимая.
- Разве наша дочь такая?
- Как сказать, высокомерная она, как Сююмбике. Таких никто не любит.
Сообразив, что проболталась, Зухра тут же исправилась.
- Пройдет с возрастом. Теперь она не так часто видится с Сююмбике, перестанет перенимать ее привычки.
Вышло еще хуже, лучше бы молчала.
- Где ты видишь высокомерие в моей сестре? Она добрая и чуткая. Я буду горд, если моя дочь вырастет похожей на нее.
- Да разве я что говорю. Пусть будет похожа, лишь бы здоровенькой выросла. Пойдем, пойдем, умоешься и ужинать будем.
Ризван умылся. Улыбающаяся Зухра, как и всегда, стояла перед ним с расправленным чистым полотенцем в руках. Подала домашнюю рубаху, мимоходом огладила по плечам, прижалась тугой грудью к его спине. Раздражение Ризвана куда-то отодвинулось, подтаяло.
- Ну, женушка, накладывай свой плов, испробуем, так ли он удался, как в прошлый раз.
Поужинали. Плов у Зухры получился отменный. Мясо в меру жирное, морковь и лук хорошо прожаренные. Рис, тот рисинка к рисинке. Как только это ей удается? Повезло ему с женой. Когда ни приди, дома чистота, порядок и уют. Дом с любовью украшен вышитыми салфетками, кружевными скатертями и подзорами. Когда только успевает?
Зухра всегда довольна, всегда в отличном настроении. Непонятно, почему она так раздражает его сестру. Может это обыкновенная сестринская ревность. Неужели Сююмбике-апай не хочет счастья своему брату?
Она, несомненно, любит Ляйсан, однако, не понимает, что слишком ее балуя и многое позволяя, настраивает девочку против матери. У Зухры не только дочь, есть еще и двое сыновей. Они тоже требуют ее внимания. Еще одного внутри себя носит.
Кстати, надо посмотреть, что дети за сараем делают. Ризван вышел на кухню, обнял сзади жену, поцеловал в затылок, положил ей руку на живот. Ребенок сильно толкнул его в ладонь.
- О, пинается моя доченька! Услышала, что папа пришел, здоровается.
- Почему опять доченька? Может сын будет.
- У нас уже есть два сына, дочь будет, подруга нашей Ляйсан. А то мне кажется, что она чувствует себя одинокой. Ты не обижайся, но думается мне, что ты больше внимания уделяешь Ильдару. Нужно бы поласковей быть с дочерью. Она ведь девочка. Да, что это история с синяками на ее предплечье?
Ризвану показалось, или Зухра вздрогнула.
- Когда ты видел на ней синяки? Какие синяки?
- Сейчас я приведу и посмотришь, какие синяки.
Ризван надеялся, что Ляйсан просто ушиблась, а сестры преувеличивают. Дети уже были во дворе. Ляйсан старательно стряхивала пыль с одежды братика. Увидев отца несмело улыбнулась, подошла к нему, прижалась к его ноге. Ризван подумал, какая она робкая стала, как котенок уличный.
- Ты что, доченька, что случилось?
- Пап, я платье порвала нечаянно, я не хотела.
- Подумаешь, платье! Мама тебе пять штук таких сошьет. Пойдем ужинать! Гаяз, сыночек, иди к папе на руки. Сейчас мы умоемся, мама нас накормит.
Войдя в дом, Ризван окликнул Зухру
- Мать, дай нам другое платье, дочка свое порвала. Нечаянно.
Зухра, порывшись в шкафу, достала светленькое платье, подала Ляйсан.
- На, иди за шторку, переодевайся, нечего перед отцом голышом ходить.
Ризван хмуро посмотрел на жену.
- Ничего страшного, я же папа, давай-ка я свою доченьку сам переодену.
Синяки были на обоих предплечьях, но не такие жуткие, как он предполагал. Однако страшно то, что они разных цветов. Значит, кто-то регулярно наносил их на девочку. На ногах несколько следов от укусов.
- Ляйсан, доченька моя, кто это сделал? Зухра! Что это такое, ты мать, ты не можешь не знать, откуда это. Это сделал Ильдар?
На Зухру было страшно смотреть. Она раскраснелась, зеленые глаза ее искрились яростным негодованием.
- Ты у меня спрашиваешь, кто это сделал? Она сама, твоя доченька. Думаешь, Ильдар ее обижает? Это она его лупит по поводу и без повода. А когда ей это не удается, щипает себя и кусает, не зная, куда злость девать. Вот к чему привело барское воспитание Сююмбике. Твоя дочь считает себя выше всех, у нее голубая кровь, ей все позволено.
Ризван даже растерялся. Зухра никогда не повышала голоса. А тут!
- Дочь, то что говорит твоя мама, это правда? На самом деле все так?
- Так, да, я сама себя кусаю, потому что я злая, гадкая девчонка. Ильдара вашего не люблю. Он толстый и противный. Еще он дразнит меня нарочно, чтобы я разозлилась. Говорит, что меня никто не любит. Я вас всех тоже не люблю. У меня есть апай. Отдайте ей меня.
Не покраснела, не побледнела, задрала подбородок и, взяв свое платье, ушла за шторку, на свою кровать. Ризван чувствовал, что с дочкой что-то не так, но, чтобы да такой степени! Он видел, что Зухра обращается с дочерью более сурово, чем с сыновьями, однако, не думал, что Ляйсан от этого страдает. Она никогда не жаловалась. Зухра обиженно надула губы.
- Вот! Понял теперь кого взрастила твоя апай?
Сказала и сразу поняла, что зря. Ризван побледнел, губы побелели и сжались в твердую полоску. Он изо всех сил старался держать себя в руках.
- Нет, Зухра, не так. Когда мою дочь воспитывала апай, она была нежным, ласковым ребенком. Почему ты ни разу не сказала мне о поступках Ляйсан? Почему не поделилась. Какая душевная травма случилась у моей девочки, что она стала калечить сама себя?
Знаю, это виноват я. Знал ведь, чувствовал, ты недолюбливаешь дочь, но мне не хотелось в это верить. Думал, что этого не может быть. Ты же мать! Как ты это допустила?
- Я-то что могу поделать? Ляйсан злиться, теперь она не пуп земли. Никто ей не рассказывает сказки про ирисы и ландыши в волшебном лесу. Мне или с малышом водиться, или готовить, или сказки Ляйсан рассказывать? Никому не интересно, что я беременна. Разве это мое желание, рожать? Это тебе детей надо. А все мучения с ними мне достаются.
Зухра горько заплакала, уткнувшись лицом в кухонное полотенце. Не мог Ризван переносить ее слез.
- Ладно, ладно, не плачь! Не надо. Я поговорю с дочкой. Однако, ты должна запомнить, если на теле Ляйсан появится хоть один маленький синячок, хоть одна царапина, у нас с тобой будет другой разговор. Что хочешь делай, ищи к ней подход. А сказки я буду рассказывать ей сам. И укладывать ее тоже буду сам.
Отодвинув шторку, Ризван присел на кровать к дочери. Ляйсан, уже одетая в платьице, лежала, свернувшись в клубок. Она не смотрела на отца. Любила его очень, жалела, но его равнодушие обижало ее. У папы никогда нет времени для Ляйсан, а она так надеялась, он поймет, как ей плохо, пожалеет, поможет.
Теперь, когда он узнал, какая она дрянь, он точно разлюбит ее. Так ей и надо. Такую злую, негодную девчонку нельзя любить.
Ризван погладил дочку по светлым кудрявым волосам, по хрупкой спине, осторожно взял ее на руки, посадил на колени и стал ее покачивать, нашептывая самые ласковые слова, которые приходили в голову. Наконец, Ляйсан заплакала, выговаривая через горькие всхлипывания
- Папа, я буду хорошей. Буду послушной. Не буду злой. Кусаться не буду. Ты будешь любить меня. Всегда?
- Доченька! Ты всегда будешь моей любимой девочкой. Мама тоже тебя любит. Ты у нас самая лучшая дочь.
Продолжение читайте здесь: Глава 131.