С самого утра в гостях баба Маня, хотя спящей меня ей в этот раз застать не удалось, хлопочу по хозяйству.
Зашла на кухню, поискала глазами иконы, перекрестилась, села к столу. Из старой матерчатой сумки достала замызганный зелёный гомонок(про себя смеюсь, новый кошелёк , мною подаренный на день рождения в прошлом году так и полёживает в комоде), достала тысячу и хлопнула ею об стол сухой ладошкой:
-Держи, Маринушка, лохматому твоему на лечение.
-Баба Маня, да зачем ты, не надо, у нас есть- отнекиваюсь я.
-Надо, божья тварь, Маринушка, жить должен!
Отворачиваюсь к окну и быстро моргаю, чтобы скрыть слёзы, баба Маня не любит собак. Совсем. В детстве её сильно покусала большая собака, страх живёт в ней до сих пор. С Фунтиком у них нейтралитет, как только она заходит в дом, тот сваливает греть пузо в комнату мужа и не появляется до её ухода. Так что нелюбовь взаимна.
В сердце у бабы Мани навечно поселились кошки.
Вернее кот, Барсик. Огромный , серо-полосатый котище, с шикарным хвостом и мощными лапами. Гроза всех котов в округе. Не кот- маленький телёнок. Ему бы сигару в лапу и шляпу на голову, вылитый пират. Уши подморожены, тело в шрамах, взгляд суровый. Я его даже немного побаиваюсь, но с хозяйкой кот сама нежность. Найден был беспомощным котёнком, дней пяти отроду, выкормлен из пипетки, облюблен и заласкан.
Как- то днем забежала, Барсик спит на диванчике, а хозяйка прикорнула рядом, в кресле. Дремлет в неудобной позе, лишь бы коту удобно было.
Лечен- перелечен на сто раз, то лапу лечим, то ухо. В той же матерчатой сумке возим к ветеринару, как к себе домой .
Баба Маня не задерживается, спохватывается бежать, дел много. Безнадежно спрашиваю: «Подвезти?», как всегда получаю отрицательный ответ. Провожаю за калитку, смотрю как она тихонько идёт по проулку.
Боже, храни, пожалуйста, всех баб Мань в этом мире и их Барсиков. Пусть никогда не заканчивается людской круговорот добра.