Cтаршая дочь Веры от природы была наделена редкой красотой. В фигуре и чертах лица девушки трудно было найти какие-либо недостатки и изъяны. Вьющиеся русые волосы, огромные серые глаза, словно выточенные скульптором правильные линии лица, казалось, были выполнены специально для картинок глянцевого журнала. Любовались и завидовали, глядя на Лиду, в селе многие. По нраву и характеру пошла она в мать, была быстрой, бойкой, работящей. На танцах в сельском клубе — первая плясунья, в обиду себя никому не даст — лучше не тронь – любого переспорит и заставит обидчика пожалеть о сказанном.
Младшая Надя всегда с восхищением смотрела на старшую Лиду. В детстве по неосторожности она серпом отрезала себе палец на правой руке. Взрослея, все сильнее и болезненнее чувствовала и переживала этот свой недостаток. С детства помнила, как долго и мучительно приходилось привыкать к отсутствию рабочей правой руки и переучиваться всё делать по возможности левой. В школе она не успевала за одноклассниками, отставала всё больше в учёбе и, в конце концов, смирилась с тем, что многие предметы стали ей непонятны.
Сестра и мать жалели её, но потом привыкли и не обращали внимания на её особенность.
Друзей у Нади никогда не было, с детства она сторонилась людей, которые всегда с любопытством рассматривали её уродливый обрубок. Водиться с ней дети не хотели, словно чувствуя своё превосходство. В случае споров и ссор они дразнили её безрукой и детская жестокость заставляла избегать их общества. Люди, видно, не хотят видеть то, что выходит за рамки нормы, какое-либо отклонение от неё им неприятно. Надя чувствовала, что даже своим присутствием она всегда доставляет неудобство и дискомфорт другим. Наверное, поэтому при виде калеки все стараются отвести взгляд в сторону.
Лида вот уже год, как отучилась в техникуме и работала закройщиком в Бресте, а Надя должна была в этом году окончить школу.
Однажды в сельском магазине, стоя в очереди за хлебом, Надя обратила внимание на светловолосого, голубоглазого, по-городскому одетого незнакомого юношу. Машина с хлебом в тот день задерживалась, народ стоял скученно, люди рассказывали о деревенских новостях, делились житейскими проблемами. Незнакомец стоял особняком, как раз напротив Нади у забора. Их взгляды порой пересекались.
Придя домой, Надя в тот день впервые захотела вместе с сестрой пойти на танцы.
Была суббота. Лида приехала на выходные домой и тоже собиралась в клуб.
— Лида, а можно я твои белые перчатки надену? — спросила Надя у сестры, обращая на неё свой просительный взгляд, — Я бы белой ваты натолкала и совсем бы было незаметно, что у меня пальца нет.
Лида ещё месяц назад купила модные белые лайкровые перчатки, на которые с завистью смотрели все девчата.
— А как же я? — спросила сестра.
— Ты у нас и так красавица, — решила поддержать младшую дочку мать.
— Вы что, сговорились? — обиделась Лида.
Мать отвела Лиду в сторону.
— Лид, девочка первый раз куда-то выйти захотела, всё дома, да дома, никуда не ходит. Уступи ей.
— Что же я теперь всем с Надей должна делиться, она ещё маленькая, пусть подрастёт.
Лида так и не поддалась на уговоры матери и сестры. С того дня обида на Лиду надолго поселилась в душе Нади. Именно её она считала причастной к тому, что её первый интерес не стал её первой привязанностью и любовью. Ей так хотелось хоть кусочек того счастья, которым Лида была наделена свыше.
Голубоглазый незнакомец, которого она видела в магазине, вечером в клубе пригласил её на танец и даже проводил домой. Но то, как Надя пыталась скрыть, зажимая руку в кулак, свой уродливый обрубок пальца, не ускользнуло от его цепкого взгляда. Пришлось девушке сказать правду.
Серёжа, так звали парня, как-то сразу изменился в лице, и первое Надино свидание так и осталось первым и единственным. В следующую субботу Надя видела Сергея в клубе уже с другой девушкой, и больше на танцы не пошла.
После школы она хотела остаться в деревне и, как мать, работать на ферме телятницей. Но сестра воспротивились такому её решению.
Уже тогда все стремились уехать в город. Всех манили перспективы, которые давала городская жизнь и желание жить комфортно. Деревня тогда только начинала свой путь к упадку и вымиранию.
Надя, как и многие отправилась в город на поиски своего счастья. Профессия, которой её обучили, не нравилась Наде, ведь она была связана с постоянным общением с людьми, а она с детства избегала их.
Иногда, когда Надя стояла на кассе, молодые люди пытались завязать с ней знакомство. Но стоило им увидеть некрасивый обрубок на Надиной руке, как интерес к ней сразу угасал.
Надя быстро смирилась с такой реакцией и все меньше надеялась на то, что когда-нибудь произойдёт чудо, и она встретит того, кто не посмотрит на её уродливый недостаток и увидит в ней другие достоинства.
Сестра Лида уже давно вышла замуж и приезжала к матери в деревню на выходные всем большим семейством. Надя всегда с удовольствием нянчилась с племянницами.
— Пора, Надя, и тебе детьми обзаводиться, — уже в который раз говорила ей Лида.
— Надо бы сначала замуж выйти.
— Мама тебя сколько раз хотела познакомить с внуком Ильиничны, а ты всё носом крутишь.
— У него же глаза нет, — ответила Надя.
— А у тебя — пальца.
— Сравнила, —Наде стало обидно.
— Зато он городской, образованный и из богатой семьи.
Вода, как говорится, камень точит. И, в конце концов, Надя согласилась на унизительное, уже такое редкое в то время, сватовство. По старинному деревенскому обычаю были организованы смотрины. Мать с дочками ещё с вечера хлопотала на кухне, чтоб не ударить перед гостями лицом в грязь. Был накрыт богатый стол, как по большим праздникам, и кавалер со своей роднёй засиделись в тот день у будущих родственников допоздна.
— Ну, как, не сильно страшный? — спрашивала Надя у сестры, когда они вышли на кухню, чтобы принести очередное блюдо к столу.
— Да, нет, — отвела взгляд в сторону Лида, — зато обходительный и воспитанный. Главное, чтоб человек был хороший. Ты думаешь, что у меня с Андреем всё гладко? Это по началу внешность имеет значение, а потом… Помнишь, ты спрашивала откуда у меня синяк, а я сказала, что о шкаф ударилась? Просто стыдно сказать кому, что муж приложился...
Это откровение сестры так в тот момент шокировало Надю. Оно тоже тогда повлияло на её решение.
Но никогда она не пожалела потом о том, что вышла замуж за Виктора.
Муж уговорил её поступить в техникум. Его отец устроил на строительный комбинат, где работал заместителем директора.
Уже будучи в декретном отпуске, Надя поступила в институт и успешно окончила его заочно.
Свёкор, став директором комбината, вскоре назначил её главным бухгалтером. Родители помогли построить трёхкомнатную кооперативную квартиру, души не чаяли в своих внуках, всегда помогали и заботились о них.
А Лиду, приезжавшую в деревню всё реже, всё чаще Надя видела с синяками. Она с мужем и двумя повзрослевшими дочерьми так и ютилась в однокомнатной квартире. Неустроенные быт, натянутые отношения с пьяницей-мужем, вечная нехватка денег на самое необходимое — всё это, казалось, и привело к тому, что от прежней красоты сестры не осталось и следа. Лида сильно похудела, некогда прекрасное лицо с возрастом требовало ухода, но средств и желания заниматься этим у Лиды давно не было. Безрадостная жизнь, казалось, убила в ней все желания.
Много раз Лида хотела уйти от мужа, но так и не решилась. Она боялась, что Андрей начнёт мстить за её «неблагодарность».
— Мы с тобой, Надя, поменялись ролями, — говорила Лида шутя сестре, — Сейчас ты в почёте, славе и любви купаешься. Повезло тебе с Виктором. А ведь изначально мне все завидовали в селе, а тебя жалели. А оно вот как вышло…
Лиду Надя жалела, как могла поддерживала сестру и помогала ей, задаривала подарками своих племянниц, когда видела, что у сестры нет денег на обновки для них. Но, ведь нельзя человека одарить своим счастьем, у каждого оно должно быть своё, половинками и четвертинками его не отмеряют.