Изольда Ивановна была ошеломлена поведением старшей дочери. С чего бы это вдруг она стала возникать по поводу денег? Столько лет молчала, а теперь решила прекратить финансирование. Нет, этого Изольда Ивановна допустить не могла.
— Я сейчас не поняла, — твердым тоном сказала пожилая женщина. — А с чего бы это вдруг ты решила, что не будешь давать мне денег?
— Потому что хватит на мне ездить, — пожала плечами Ася. — Я десять лет тебя содержала, пора и младшей дочурке о своей мамочке позаботиться. Тем более, что она теперь не одна, а со своим любимым мужчиной.
— Э, ты давай полегче на поворотах, — возмутился Эдуард, который все это время молча наблюдал за происходящим. — Я не нанимался кормить чужого мне человека.
— То есть как жить в этой квартире на всем готовеньком, моя мать для тебя роднее всех родных, — Ася была возмущена рассуждениями мужчины. — А как ты понял, что содержать тебя больше никто не собирается, так ты сразу же умываешь руки.
— Чего ты пристала к моему любимому? — возмутилась Василиса. — Ты к своему лезь. — Младшая сестра замолчала и подозрительно посмотрела на Асю. — Я все поняла. Тебе стало завидно, что у меня молодой мужчина, поэтому ты хочешь, чтобы он меня бросил. А сама потом начнешь его к себе заманивать.
— Ты сама поняла, что сказала? — Ася смотрела на сестру ошалевшим взглядом. Совсем с ума все посходили что ли? — Зачем мне твой лентяй и лоботряс?
— Дамочка, поаккуратней с выражениями, — пригрозил Эдуард. Он решил подойти к Асе, чтобы напугать ее. Но как только он встал со своего места, то ту же сел обратно. Так как, увидев манипуляцию Эдуарда, около нее встали муж и отец, словно два охранника. Эдуард понял, что ему не справиться с ними двумя, поэтому предпочел просто не нагнетать обстановку, а просто закрыть рот.
— Вы чего этот тут удумали? — возмутилась Изольда Ивановна. — Зятя моего пугать? В моей квартире?
— Ты хотела сказать, что в твоей одной третьей квартиры, — поправила Ася.
— В маминой одной третьей и Василисиной одной третьей, — резюмировал Эдуард.
— Нет, одна треть квартиры принадлежит маме, а две трети мне, — улыбнулась Ася. Она видела, как меняется лицо мужчины. — Дело в том, что это жилье дали моему отцу от завода, на котором он работал, на нас троих. При разводе папа оставил мне свою часть.
— А Василисе? — допытывал Эдуард.
— А почему я должен был что-то оставлять Василисе? — подняв свои брови, спросил Василий Михайлович. — У меня есть только одна дочь, поэтому логично, что я все оставил ей.
— Ты меня обманула? — Эдуард сердито посмотрел на Василису. — Ты же ведь говорила, что квартира принадлежит вам с мамой в равных долях.
— Эдечка, не переживай, я все оставлю Василисе, — пообещала Изольда Ивановна. — А тебе, — женщина посмотрела на старшую дочь, — кукиш с маслом.
— Кто бы сомневался, — усмехнулась Ася.
— А еще я на тебя на алименты подам, — пригрозила пожилая женщина.
— Только не забудь на двоих подать, — предупредила Ася. — По закону, если ты подаешь на одного ребенка, то второй идет автоматом. А я уж сделаю так, чтобы наши вычеты были одинаковыми и шли через приставов. Вот уж как твоя Василисочка запоет, ведь ей придется работать. А иначе, если у нее будет долг по алиментам, ее отправят на принудительные работы.
— Ах ты гадина! — этого Василиса вытерпеть не могла. Она подбежала к старшей сестре и хотела ее ударить по лицу, но Ася быстро перехватила ее руку.
— Только попробуй! — пригрозила Ася, глядя сестре прямо в глаза. Василиса видела, что старшая сестра не шутит. Младшая сестра опустила голову. Она поняла, что проиграла по всем фронтам этой выскочке. — Скажи, а тебе не надоело быть такой правильной?
— А в чем моя правильность состоит? — спросила Ася. — В том, что я живу по совести? В том, что для меня на первом месте моя семья?
— А мы разве не твоя семья? — возмутилась Изольда Ивановна. Она решила надавить на чувство семейственности у старшей дочери.
— Нет, — пожала Ася. — Вы столько лет плели против меня и моей семьи интриги, что я не желаю иметь с вами что-то общее. У меня напрочь пропало желание быть вашей родственницей. Лучше быть сиротой, чем вашей семьей.
— Ты еще об этом пожалеешь, — пригрозила Изольда Ивановна.
— Повторяетесь, тещенька, — усмехнулся Кирилл. Он видел, что женщина пытается быстро что-нибудь придумать, чтобы зацепить свою старшую дочь. — Я думаю, что вам сейчас нужно сделать все, чтобы Ася решила не продавать свои две трети этой квартиры, — посоветовал мужчина. — Иначе вам придется потрудиться, чтобы купить хотя однушку.
— А ты нас не пугай, — пригрозила кулаком Изольда Ивановна. — Мы свои права знаем.
— Да кто же против, — улыбнулся Кирилл. — Кстати, не забывайте про миллион, который мне должна ваша любимая Василиса. Если вы хоть раз сунетесь в нашу семью, я дам расписке Василисы ход.
— Мама, мой муж прав, — Ася вздохнула. — Запомните раз и навсегда. Если вы еще хоть где-нибудь посмеете хоть одно сказать про меня и мою семью, то мигом останетесь со своей одной третьей. И да, оплачивать коммунальные услуги вы тоже теперь будете сами. Я буду платить только за свою долю.
— Вот ты дрянь! — Изольда Ивановна была вне себя от злости. Мало того, что ее пенсии не хватает на месяц, так теперь еще придется выкраивать из этой смешной суммы платеж за квартиру. — Я тебя одна воспитывала, на двух работах работала, чтобы ты ни в чем не нуждалась...
— А куда ты девала те деньги, которые я тебе присылал в качестве алиментов? — изумился Василий Михайлович.
— Ничего не было, — фыркнула Изольда Ивановна.
— В смысле не было? — опешил пожилой мужчина. — Я специально сделал так, чтобы приставы с меня вычитали алименты из зарплаты, чтобы в будущем ты не смогла солгать. Как в воду глядел.
Ася слушала перепалку родителей. Она внезапно осознала, что все, что связано с матерью и сестрой — это одна сплошная ложь. Причем с каждой минутой клубок обмана рос, как снежный ком. Женщина с мольбой в голосе посмотрела на мужа.
— Поехали домой, — попросила Ася. Ей хотелось как можно быстрее оказаться в душе, чтобы смыть с себя всю грязь, которую на нее вывалили родственники.
— С радостью, — улыбнулся счастливый Кирилл. Наконец-то его жена прозрела и увидела истинную натуру Изольду Ивановну. Конечно, ему было жаль жену, что ее предал один из самых близких людей — мать. Но, как говориться, не все мамы одинаково полезны.
Ася, выйдя из подъезда, набрала полную грудь воздуха.
— Господи, как хорошо, — выдохнула женщина.
— Ася, ты как? — с беспокойством в голосе спросил Василий Михайлович.
— Да уже нормально, — улыбнулась Ася. — Знаешь, я как слепой котенок, снова и снова возвращалась к матери, терпя ее пьянство и постоянное попрошайничество денег. Мне казалось, что я ей обязана, что это моя вина, что мать пьет. Но теперь я поняла, что нет — моей вины тут нет. Каждый человек сам выбирает, как ему жить. Я столько раз предлагала матери закодироваться, но она упорно отказывалась. Что ж, она выбрала свою дорогу. И теперь нам с ней не по пути.
— Вот и умничка, — пожилой мужчина обнял дочь.
Ася взяла своих любимых мужчин под руку. Все у нее будет хорошо. Она сбросила с себя балласт под названием «ты мне обязана». Дочка избавилась от наглого Марка. Дай бог, чтобы она встретила хорошего и заботливого парня, который будет ценить саму Викторию, а не деньги ее родителей. Ася надеялась, что теперь ее семью ждут только счастье и любовь. И отдых на море, о котором она так давно мечтала.