Наконец-то, на смену майскому безобразному холоду, пришло июньское тепло. И сегодня почему-то захотелось мне пройтись пешочком по зелёным городским улицам. Потому и вышел я на две остановки раньше, благо до начала смены времечка было с избытком. В семь утра хорошо: пешеходов мало, транспортный поток не такой бешено-рычащий. Но, хорошего понемножку. На работу я притопал.
Как и всегда в пересменку, у входа в медицинский корпус, нещадно чадили коллеги.
- Юрий Иваныч, категорически вас приветствую! – жизнерадостно протянул руку фельдшер из предыдущей смены Самохвалов. – А у нас тут прям как в кино получилось: чуть было моего доктора не похитили!
- Это кого, Машу, что ли?
- Ну конечно, кого же ещё? В общем, рассказываю. Приехали мы на вызов «человеку плохо», ждёт в припаркованной машине. Смотрим – он за рулём сидит. Спросили, мол, к нам в машину дойдешь? Ответил, что нет, сильно плохо ему. Тогда Маша взяла и села к нему, на переднее сиденье.
- А ты сам-то, где был?
- Я за чемоданом пошёл. И вдруг смотрю – он поехал! Я в нашу машину запрыгнул, Валера сирену включил, и мы за ними помчались. Метров через двести он остановился. Мы с Валерой подбежали, хотели его вытащить и попинать, но не стали: уж больно он дохленький. В общем оказалось, что этот козёл – солевой наркоман. Он и сам не знает, зачем поехал и Машу повёз. Видать, все мозги себе сжёг. Ну, короче, сдали мы его в полицию.
- Нда… Понятно. Но тут вы ещё и сами виноваты: нефиг в чужую машину садиться.
- Так ведь он сказал, что не дойдёт.
- Значит нужно было на носилки положить и в свою машину загрузить. В чём проблема-то?
- Да уж теперь-то ни в чём…
Объявили конференцию. Как всегда, выслушали доклад старшего врача предыдущей смены. Ну и благополучно разошлись после этого.
Девятый час, всех уже по вызовам разогнали, остались только мы, да БИТовская бригада. Сидим, телевизор смотрим, никого не трогаем. Вдруг заходит Светлана – фельдшер из пункта подготовки укладок и возмущённо меня спрашивает:
- Юрий Иваныч, а вы ничего не забыли?
- Да вроде ничего…
- А наркотики-то получать не будете, что ли?
- Ой, Светочка, прости, пожалуйста, старого склеротика!
Дааа, вот это номер! Уже во второй раз я забываю про наркотики! Что-то здесь одно из двух: церебральный атеросклероз прогрессирует или же просто устал. Видать из-за отсутствия критики к своему заболеванию, склонился я ко второму варианту. Ладно, отпуск у меня в июле, так что потерпеть недолго осталось. Ну а церебральный атеросклероз замечателен тем, что про него можно забыть. Поэтому всё. Уже не помню.
Около десяти прилетел первый вызов. Поедем на психоз у женщины двадцати семи лет.
Открывший нам дверь мужчина открыл рот, собираясь что-то сказать. Но к нему мгновенно подскочила молодая, энергичная толстушка, которая не позволила ему произнести ни звука.
- Ты зачем их вызвал, ты, козлина?! – в ярости закричала она. – Что, за Мишку своего боишься, да?! Отдай мне телефон, тварь! Это мой телефон! Всё, ты мне больше не отец! У меня больше нет ни отца, ни брата!
- Яна, прекрати сейчас же! – рявкнул мужчина.
- Так, Яна, а ну, угомонись! – подключился я. – Иначе мы тебя сейчас угомоним!
- Да чё вы мне тут угрожаете-то? Костоломы, блин… – сказала Яна, задыхаясь от гнева, но пыл свой всё-таки умерила.
Прошли в комнату, а там… В общем, там был разгром полнейший. И довершала картину сорванная штора.
- Вот теперь расскажите, что случилось? – обратился я к отцу больной. – А ты, Яна, пока слушай молча. Потом всё скажешь.
- Да она уж второй день безобразничает! Она на учёте стоит, но на укол не ходила, таблетки не пьёт, вот у неё всё и началось по новой.
- Как я безобразничаю, ты, урод?! – всё же не утерпела Яна.
- Так, Яна, прекращай, сейчас ты сама всё расскажешь! Всё, давайте дальше.
- Да она на Михаила, своего брата, взъелась ни с того ни с сего. Какую-то ерунду про него говорит. Хотела полицию вызвать, но я у неё телефон отобрал. Так она взяла и вон всё тут разгромила.
- Ну что, Яна, вот теперь поведай нам, чем тебе брат не угодил?
- Его вообще убить надо или в тюрьму посадить пожизненно! Он на улице над людьми издевается, избивает, убивает и <калом> мажет!
- Так, стоп, ты это сама видела?
- Просто я это точно знаю и всё. Он…
- Стоп, Яна! Откуда ты это знаешь?
- А вы у полиции спросите, сколько каждый день зарезанных? Все морги завалены! И возьмите его <кал> на анализ! Я хотела в полицию позвонить, а этот урод мне не дал и телефон отобрал!
- Всё понял. С полицией мы обязательно свяжемся. Ну а анализ <кала> – это вообще святое. Наша бригада как раз на этом специализируется. А сейчас давай собирайся и в больницу поедем.
- А чё, без больницы-то вообще никак, что ли?
- Никак. Абсолютно.
- Ладно, чё я, с вами драться буду, что ли?
- Вот это правильно! Золотые слова!
А в больнице Яна передумала и всё же устроила замечательную драку с моими парнями. Нет, медсестра и санитарка из приёмного не в счёт, они сразу, как щепки отлетели. В общем, всё получилось весьма феерично. В конечном итоге психиатрия одержала верх и темпераментную Яну положили-таки на вязки.
Вот и ещё вызовок. Поедем на психоз к молодому человеку двадцати четырёх лет. Знакомый паренёк, очень нехороший, злобный, агрессивный. Были мы у него, по-моему, в прошлом году, с полицией забирали.
Встретили нас родители больного.
- Убежал он – сказал отец, держась за живот и болезненно морщась. – Слушайте, мы никогда его таким не видели! Нет, он и раньше, конечно, чудил, но на нас никогда руку не поднимал. А тут меня в живот ударил, а мать – по лицу. Посмотрите меня, пожалуйста, а то так болит, что мо́чи нет!
Пропальпировал я живот. Налицо признаки внутреннего кровотечения, скорее всего, разрыв селезёнки. Свезли мы его в хирургию, где его приняли без лишних вопросов.
Велено ехать на Центр. Едем, конечно, только без особой надежды, что доедем. Но нет, как ни странно, доехали. О, да мы не одиноки: здесь ещё две бригады! В «телевизионке» что-то возмущённо обсуждали четверо фельдшеров.
- Вы представляете, Юрий Иваныч, сейчас на вызове меня обозвали бандитской рожей! – сказал Кирилл Балашов. – И сказали, что в девяностые я рэкетом занимался! Блин, да в девяностые я вообще был ребёнком! Ну вот как так-то?
Здесь надо заметить, что внешне Кирилл действительно очень напоминает этакого «братка» из девяностых. Высокий, мускулистый, с мощной шеей, стриженый под ноль, лицо суровое. А в довершение к образу – золотая цепь на шее. Однако за такой внешностью скрывался добрейшей души человек, не имеющий никакого отношения к бандитизму.
- И за что же тебя так?
- Отказался тётеньку госпитализировать. Нет, ну а как, у неё давление не какое-то запредельное, а сто шестьдесят на девяносто. Экэгэшка нормальная. Гипертонического криза нет. С чем мы её повезём? Но она, оказывается, сумку уже собрала и даже не сомневалась, что её в больницу положат. Ну и начала орать и обзывать. Грозилась заяву накатать, чтоб меня посадили за мои преступления. Она, видимо, по вашей части!
- Нет, Кирилл, эта дама психическими заболеваниями не страдает. Она просто дура. А вот тебе нужно подумать о смене имиджа.
- Юрий Иваныч, ну хоть вы-то не начинайте! Что вам всем не так в моей внешности?
- Да уж больно у тебя вид грозный. Попробуй отрастить волосы. Конечно, не патлы до плеч, а такие, чтоб модельная стрижка получилась. И цепь свою убери уже!
- Да это же не золото, а имитация!
- Но со стороны смотрится очень внушительно.
- Ладно, Юрий Иваныч, я подумаю.
Долго рассиживаться не дали. Вызов прилетел, повторный. Значит вернулся тот агрессивный молодой человек, который родителей избил.
Мама больного встретила нас на улице.
- Он дома. Я с ним боюсь оставаться, он как пришёл, я сразу вышла. Хотела полицию вызвать, а мне сказали, что примут вызов только от «скорой».
- Да без проблем. Сейчас вызову.
Двое крепких парней приехали быстро, минут через пять. Больной хоть и не сразу, но всё-таки дверь открыл. Вот только не гостеприимно, а решительно «послав» нас прямо с порога. Всё понятно. Полицейские повалили его и, заведя руки за спину, застегнули наручники.
- <Гомосексуалисты пользованные>! – рычал он, скаля зубы. – Я вас всех уничтожать буду. Всех. По одному. Отвечаю.
- Рома, успокойся. Ты с чего такой злой-то?
- Я не хочу в больницу! <Отвяжитесь> вы все от меня! – и сказав это, он разревелся.
- Ром, ну так мы же тебя не в тюрьму и не на расстрел повезём.
- Да в вашей долбаной больнице хуже, чем в тюрьме!
- Хуже-не хуже, а бить родителей тебя никто не заставлял. Кстати, отца, после твоего удара, положили в хирургию.
- Да и <фиг> с ним, пусть подыхает!
Полицейским мы были благодарны: они не только сопроводили нас до больницы, но и помогли положить Романа на вязки. К сожалению, прогноз его заболевания безрадостен. Ведь после предыдущей госпитализации, ремиссия не была стойкой. И даже более того, появились ярко выраженные антисоциальные наклонности.
Дали следующий вызов: в политехническом колледже – эпиприпадок у восемнадцатилетней девушки. Немолодая преподаватель встревоженно рассказала:
- Она у доски отвечала и вдруг вскрикнула так страшно, потом упала, её всю затрясло. А теперь никак в себя не приходит и вся дрожит.
- С ней такое впервые?
- Ну во всяком случае здесь, точно впервые.
Больная лежала на полу и дрожала, будто от холода. Ни на какие раздражители не реагировала. Нда, случилась бяка под названием «эпилептический статус». В данном случае это означало, что эпиприпадок даже и не думал прекращаться. Сделали бензодиазепиновый препарат с противосудорожным действием. Дрожь прекратилась. На носилках загрузили в машину. Так, что-то не нравится мне её дыхание. От греха подальше, поставил я ей оральный воздуховод. К счастью, довезли без приключений, но и всё так же без сознания.
Следующим вызовом была перевозка больной тридцати одного года из психоневрологического диспансера в психиатрическую больницу. Ну и хорошо, побольше бы таких вызовов, вообще б лафа была.
Врач-психиатр диспансера Надежда Ивановна, вручила мне направление и пояснила:
- Больная первичная, обратилась по настоянию мужа. Слышит «голоса», считает, что за ней следят, что кругом враги. Злобная, скандальная. Поставила я ей галлюцинаторно-параноидный синдром.
Но для полного счастья, нам не хватило лишь малости: самой больной. Да, не стала она нас дожидаться и удрала. Ну и правильно: ведь она же психически больная, а не дура.
Освободились. Теперь поедем на травму головы, руки и ноги у женщины шестидесяти девяти лет в садовом товариществе. Видать, очередная жертва борьбы за урожай.
Пострадавшая вся такая плотненькая, кругленькая, лежала на земле возле садового домика. Но не была она молчаливой страдалицей и на чём свет костерила стоявшего рядом пожилого мужчину интеллигентного вида. «А вот это радует. Значит шока однозначно нет». – с облегчением подумал я.
- Здравствуйте, что случилось-приключилось?
- Да что, настоящее <распутство> случилось! Я на крышу полезла рубероид прибить, а ступенька у лестницы подломилась. Ну я и загремела! Башкой об бочку ударилась, и ещё, наверное, руку и ногу сломала. Ой, как больно, аж спасу нет!
- Так вы сами, что ли, крышу-то ремонтировали?
- Ну а кто же ещё? На кого мне надеяться? На этого, что ли? Он мужиком-то называется только потому, что у него писюн есть! За всю жизнь не научился даже гвоздя забить, интеллигент <фигов>!
- Аллочка, ну что ж ты меня так перед людьми-то срамишь? – робко сказал супруг.
- Да молчи уж, тютя! До седых волос дожил, а всё как дитё беспомощное!
Ну что мы имеем? Ушибленную рану левой височной области, к счастью, без кровотечения. Перелом луча в типичном месте. Перелом обеих лодыжек правого голеностопа. Обезболили мы её качественно, всю прочую помощь оказали, ну и свезли в травматологию. Так что вряд ли бедолага включится в нынешний огородный сезон.
Вот и обед разрешили. Надо же, а на Центре-то, сразу несколько бригад! Видать сегодня почему-то вызовов мало. А то ведь обычно на обед приглашают не всех скопом, а дозированно. Ну и ладно, пообедали, чайку попили и, как всегда, на боковую.
Следующий вызов дали часа в три. Поедем дежурить на пожаре в многоквартирном доме.
Горела квартира на шестом этаже девятиэтажного дома. Из одного окна вырывалось мощное пламя, три других – просто дымили. Пожарные оперативно приступили к тушению, но пожар пока не спешил сдаваться.
На улице стояли эвакуированные жильцы и просто зеваки.
- Вот так оно и получается: сдадут квартиру чёрт знает кому, а потом нам всем последствия расхлёбывай! – возмущалась пожилая женщина.
- Так там квартиранты, что ли жили? – поинтересовалась другая.
- Конечно! Двое каких-то мужиков.
- А они дома сейчас?
- А я-то откуда знаю?
Да, люди, сдающие жильё без официальных договоров, очень сильно рискуют. Понятно, что они хотят избежать лишних трат в виде налогов. Вот только случись какое-то безобразие, то что ты взыщешь со своих квартирантов?
К нам подбежал пожарный:
- Пойдёмте, там пострадавший без сознания! Мы его на лестничную площадку вынесли!
Нда, возраст и не поймёшь, весь закопчённый. Из одежды – только трусы. Пульс на сонных артериях то ли есть, то ли не есть. Но, как бы то ни было, а мокрая лестничная площадка с протянутыми пожарными рукавами, не самое лучшее место для осмотра и реанимации. Надо в машину загрузить и там уже детально во всём разобраться.
В машине первым делом приложил «утюжки» дефибриллятора к груди пострадавшего. Ну и что? На мониторе – ровная изолиния. Это означает асистолию, то есть неработающее сердце. А потому, никакой дефибрилляции, будем качать ручками.
Качать ручками (мед. сленг) – проводить непрямой массаж сердца, т.е. частые ритмичные надавливания на грудину.
И бесполезно всё. Мертвее мёртвого. Так и свезли его в судебно-медицинский морг. Да, если смерть наступила в машине, то в морг везём именно мы. Тут как раз один стародавний случай вспомнился. Работал у нас весьма примечательный доктор. Примечательность его заключалась в том, что пил он, как прорва, а будучи во хмелю, начинал всякие непотребства творить. И однажды на вызове, только загрузили больного в машину, как сердце остановилось. Реанимация была безуспешной. И они с фельдшером не придумали ничего лучшего, чем притащить покойника обратно домой. Мол, простите-извините, но оживить не получилось и вы уж сами, как-нибудь, труповозочку вызовите. Реакция близких, думаю, всем понятна без слов. Само собой разумеется, что написали они жалобы повсюду, куда только можно. Ну а его увольнение по отрицательным мотивам, стало закономерным финалом этого случая.
Теперь поедем на психоз к мужчине тридцати девяти лет.
Возле частного дома, встретил нас господин с внешностью ветерана алкогольных войн. Судя по запаху свежака, был он хорошо употребимши, а потому, весел и бодр.
- Обана! Вы в натуре шестая бригада, что ли? – изумлённо воскликнул он.
- В натуре, – говорю, – вот те крест во всё пузо синим маркером! Чего случилось-то?
- А <фиг ли>, у Ваньки крышняк снесло капитально! Вон, по огороду бегает, кого-то ловит!
- Он сегодня выпивал?
- Кто?
- Да бляха муха, ну не я же! Ванька, конечно!
- Не, он второй день не пьёт, организьм не принимает!
Виновник торжества, такой же, как и его кореш, потрёпанный на алкогольных фронтах, находился во дворе дома. Он с чрезвычайным интересом наблюдал за кем-то или чем-то, произнося неприличные восклицания.
- О, здорова! Вон, смотрите, смотрите, видите, чего творят, а? – показал он грязным пальцем в направлении бурьянных зарослей.
- Здоров, Иван, пошли в дом, там нам всё расскажешь.
- Не, да вы чего, мужики! – опешил он. – Вы же сами видите, какие тут дела творятся!
- Да что творится-то, расскажи, не томи?
- Дык я не знаю, откуда они взялись, вообще! Короче, вон, двое зелёных и двое красных сначала кувыркались, а теперь в землю забуравливаются! А чё у них за прибор, а? Какие-то трубки блестящие!
- Так они кто: люди или животные?
- Не, не животные. Вроде на людей похожи, но не люди, точно. У них по три ноги и рожи какие-то страшные, вон, видите, как будто складки свисают! У вас же телефоны есть, сфоткайте их!
- Обязательно сфоткаем. Ты лучше скажи, когда выпивал последний раз?
- Вы чё, думаете у меня «белка», что ли? Я второй день вообще не пью!
- Так, Иван, давай собирайся и в больницу поедем.
- Да вы чё, вы с головой дружите, вообще?
- Ты не поверишь: я с ней сплю! Собирайся и поедем. Не тяни время!
- Да чё вы до меня <докопались-то>?! Никуда я с вами не поеду! Они же тут таких делов натворят, что мама не горюй!
Тут подключился его корешок:
- Вань, ты это, давай кончай тут <выделываться>! Ты чё, не догоняешь, что к тебе шестая бригада приехала?!
- Да хоть триста шестая, мне они и на <фиг> не упали! Лёша, слышь, а ты чё перед ними козлишь-то, а? Ты – шерсть голимая!
- Э, ты чё, попутал, что ли?! Ты за базар свой ответишь, ты, гнида <пользованная>?!
И началась драка. Бывшие кореша стали биться не на жизнь, а насмерть. Ну а нам что оставалось? Вызывать полицию – не вариант. Ведь пока ждёшь, они поубивают друг друга к такой-то матери. Так что нужно было разнимать во что бы то ни стало. Тем более, что эти два брата-акробата были невысокими и тощенькими и на фоне моих парней, смотрелись, как детишки. Лёха, получив от Ивана смачный удар по лицу, на какое-то время отвлёкся и зашарил глазами в поисках аргумента поувесистей. В этот момент, мои Гера с Толей схватили каждого из них и растащили по сторонам.
- Гера, давай тащи Ивана в машину, а ты, Толик, пока держи Лёху! – скомандовал я.
- Да всё, всё, пустите меня, я сам уйду отсюда. Братва с него спросит, как с гада! – сказал Лёха. И после того, как Толик его отпустил, мгновенно испарился.
- Всё, хорош, пусти! Всё нормально будет, – уже нормальным тоном попросил Иван – Мужики, я всё понял, приглючилось мне что-то. Не было никого. Не надо меня никуда возить, я сейчас спать завалюсь.
Казалось бы всё, психоз прошёл сам по себе и нет никаких оснований везти его в наркологию. А вот не тут-то было! Иван вдруг начал снимать с себя что-то, видимое только ему.
- Это что у тебя там такое? – поинтересовался я.
- Да блин, какая-то проволока прицепилась! Вон, смотрите, как накрутилась! Заррраза, так и глаза можно выколоть!
- Так, Иван, всё, бери тапки, мыльно-рыльные, запирай дом и поехали.
- Да блин, зачем ехать-то? – возмутился он. – У меня же нет никаких глюков, ничего мне больше не мерещится!
- Так, Иван, сколько можно тебя уламывать? В общем если сейчас не поедешь по-хорошему, то увезём силой. Ты понял меня?
- Да понял, понял…
Ну а дальше, свезли мы болезного в наркологию от проволоки избавляться.
И на этом, моя куцая полставочная смена, закончилась. Вот и не верь после этого в закон парных случаев: ведь драк-то на вызовах было две. Но к счастью, всё обошлось без жертв и увечий.
А на следующий день, пошёл я в лес, обуреваемый страстным желанием найти первые грибы. И что? Ни-че-го. Пусто. Хотя, тот лес какой-то неправильный. Грибы-ягоды там появляются всегда позднее, чем в других местах. Да даже взять для примера ландыши: их уже во всю продают, но в «моём» лесу они ещё и не распустились. Но ничего, всё ещё впереди!
Все фамилии, имена, отчества, изменены.