Работала со старичком. 85 лет. Жена его, примерно такого же возраста, попала в больницу. И вот неделю мы с ним ее ждали. Разговаривали. Очень веселый старичок, шутит так, что я падала от смеха. Детство свое помнит до мельчайших подробностей. Родился в деревеньке в восточной Германии. У его семьи было огромное хозяйство – 7 коров, 3 лошади, свиньи, гуси и прочее, включая поля с картошкой. Когда его отец ушел на фронт, мать пошла в сельсовет и потребовала «рабочую силу вместо отца». Тогда немецким семьям выдавали пленных мужчин для работы. И семье этого старичка выдали 30-летнего француза Луи, который 2 года ухаживал за скотом и прочим хозяйством, жили все вместе, в одном доме. Очень подружились с этим французом и он даже приглашал своих немецких хозяев к себе во Францию в гости, когда война закончится. Старичок помнит поименно всех своих деревенских соседей, дорогу до школы в 4 км – в ближайший городок, клички собак, коров и прочее. Вспоминает детство так, точно оно было вчера. Удивительная все-таки у людей память… В 44-м его отец погиб под Гамбургом, почему именно там, старичок так до сих пор и не знает. Когда война закончилась и деревенька отошла к ГДР «в советское владение», все его соседи бросили свои хозяйства и налегке потянулись на запад. Беженцами. «Мы боялись несвободы», - так объясняет, и все эти годы скучает по своей малой Родине. Сначала их, немецких «беженцев из советской зоны», определили в беженский лагерь под Франкфуртом, где они жили какое-то время, а потом каждой семье дали землю под строительство домов. Когда он рассказывал об этом, подумала, что Германия исторически научилась обращаться с беженцами – 75 лет назад – со своими, родными, можно сказать. Потом этот старичок ездил на свою малую родину, от деревни осталась только церковь. Обожает рассказывать про жену, с которой вместе уже почти 70 лет живёт.
- Мы с моей Эльзой друг друга искали и нашли!, - это его главная присказка.
Его дети в количестве 3 человек всю неделю меня неустанно пугали его деменцией. Не сказать, что я ее особо заметила. Ездили с ним на великах в лес. И вот вчера из больницы выписалась его жена, я последний день у них работала и с присутствием жены заметила в старичке странные изменения – вместе с женой он вдруг обрел и деменцию. На все мои вопросы стал отвечать: «Не знаю, спросите у Эльзы».
Эльза эта –очень активная старушенция. Мы с ней вчера чуть прибрались и много поболтали. Она тоже из беженцев – бежала с семьей после войны из немецкой территории, которая отошла Чехословакии. Так вот как только речь зашла о муже, ответила:
- Я так скажу про него. Мы с моим Хербертом друг друга искали и нашли!
Если обобщать, то в доме этих старичков я прикоснулась к реальной идиллии. Душа - в душу, дом – полная чаша, красивейший сад. Надо сказать, что Эльза всю жизнь была домохозяйкой – дом, муж, дети. В этом она реально преуспела. Казалось бы, счастье там должно было расти не хуже, чем цветочки в садике. Но вот личная жизнь всех троих детей Эльзы и Херберта не сложилась. Познакомившись с этими «ребятами», выросшими в раю, чего уж мелочиться, я увидела глубоко разочарованных, усталых и испуганных людей. Странно: военное поколение даже в крайне преклонном возрасте источает свет, тепло, уют и радость. А их дети – мои ровесники и чуть старше какие-то озабоченные одиночки. Внуков нет у старичков.
Вечером, когда я подошла к старичку попрощаться, он вдруг удивленно посмотрел на меня и спросил свою Эльзу:
- А кто это?
- Не помните меня??? – воскликнула я, - Мы вместе провели целую неделю!
- НЕТ!, - вдруг по-русски ответил старичок. Это слово он употреблял и раньше, единственное, что сохранила его память о советских войсках.
Я напомнила ему о наших разговорах о его детстве. Он снова в точности до запятой вспомнил имена всех своих друзей детства, всех соседей, клички всех коров и собак. А меня не вспомнил. Странная все-таки вещь – человеческая память. Интересно, что будете вспоминать вы, когда вам будет за 80? Я даже сейчас помню имена далеко не всех своих соседей и одноклассников. Может быть, в старости вспомню.
На фотке – цветочки из садика Эльзы.