Доцент кафедры возрастной и социальной психологии НИУ «БелГУ» Ольга Панич рассказала об особенностях работы с беженцами. Процесс исцеления от травмы сложен не только для пациента, но и для специалиста.
В Белгороде продолжает работу Церковный штаб помощи беженцам. Его отличительной особенностью стала всесторонняя работа с прибывшими в Россию жителями из ДНР, ЛНР и с Украины. Наряду с гуманитарной и юридической помощью им оказывают и психологическую. Волонтёрам приходится сталкиваться с нестандартными ситуациями, поскольку люди, попавшие к ним, нередко находятся в состоянии шока.
Доцент кафедры возрастной и социальной психологии НИУ «БелГУ» Ольга Панич, которая сама является волонтёром, говорит, что работа психолога в штабе помощи беженцам имеет существенные отличия от классической психологической консультации, предполагающей встречу в отдельном оборудованном помещении, в течение фиксированного и оплаченного времени, с заключением специального контракта. Человек, идущий на приём, знает, что хочет сказать или хотя бы предполагает, в какой области у него проблемы. В случае с беженцами всё гораздо сложнее.
– Люди закрываются и не сразу идут на контакт. Даже инициатором общения в этой ситуации выступает, как правило, не сам клиент, а работающий с ним волонтёр. Психолог становится частью принимающего сообщества и оказывает информационную, гуманитарную и социальную помощь, – поясняет Ольга Евгеньевна.
И здесь возникает проблема размывания профессиональных границ. Люди, работающие с беженцами, пережившими сильную травму, подвержены риску слишком глубоко включиться в трагическую ситуацию клиента и не удержать необходимые границы.
Чтобы не выгорать эмоционально и быть эффективным, волонтёру важно осознавать и удерживать свою роль профессионального помощника, а не просто заботливого друга. Ольга Панич констатирует: психолог должен оставаться именно квалифицированным специалистом и уметь отключать голову во время консультаций.
Что касается психологического портрета беженцев, то здесь специалист отмечает несколько особенностей. Во-первых, в ситуации вынужденной миграции, потери близких, дома, статуса, у человека обостряется защитное поведение и проявляется ориентация на удовлетворение базовых потребностей. То есть, самые простые вещи подсознательно оказываются в приоритете.
– Проиллюстрирую примером. Одного из детей-беженцев, на которого я обратила внимание в первый день работы в штабе, звали Денис. Мальчик маленький для своих лет, смуглый, быстроглазый и большой фантазёр. Вошёл и сел сразу у входа, не отрывая глаз от телефонной игры, не снимая ярких наушников, надетых поверх кепки. Потом он увидел, что детям дают сок, быстро оценил места его расположения, подошёл, выпил, взял ещё один стакан. Спустя какое-то время взял ещё несколько стаканчиков – для сестрёнки и мамы, – комментирует Ольга Евгеньевна.
Такая ориентация на удовлетворение базовых потребностей – естественная реакция адаптации к шоковой ситуации.
***
Ещё одной психологической характеристикой беженцев выступает затруднённый контроль над собственными эмоциями. В жизни мы постоянно работаем с острыми стрессовыми реакциями (плач, истерики, агрессия, страх, апатия). В детстве они присутствуют у всех маленьких детей, поскольку те ещё не научились управлять своей психикой. С возрастом контроль преобладает над бессознательным, но в критических ситуациях может произвольно утрачиваться.
– После трагических событий у человека может возникнуть посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) – состояние тревоги, паники, депрессивное ощущение собственной беспомощности, что мешает использовать логику для анализа ситуации, – продолжает эксперт.
Без специальной помощи такие симптомы могут сохраняться годами.
Наблюдая за Денисом, я обратила внимание на такое поведение. Рядом с детским уголком у нас в штабе находится церковная кухня, и в какой-то момент там громко зазвенели посудой, как будто уронили железную миску на пол. Денис, до этого спокойно игравший с детьми, испугался резкого звука, дёрнулся всем телом, вжал голову в плечи, замер и долго смотрел в сторону выхода... Это типичная для ПТСР реакция фиксации на травмирующем событии.
Вытеснение травмирующих воспоминаний и избегание тяжёлой реальности также являются симптомами стресса. В случае проявления такой реакции пациенты не помнят какие-то эпизоды произошедшего, в отдельных случаях у него могут замениться одни воспоминания на другие.
Представьте, что вас укусила пчела. Вы готовы потерпеть и даже будете убеждать себя в терапевтическом эффекте жала – в данном случае метод снижения боли, совладания с ней, является наиболее целесообразным. А если укусов несколько сотен, то этот метод уже не работает. То же можно говорить о стрессе: если стресс один, наиболее удачным будет проблемно-ориентированное поведение, если же стрессов много, более выгодным для сохранения организма будет избегание.
Дети, например, часто уходят в мир фантазий и могут рассказывать удивительные истории о своей прошлой жизни или о том, чем они занимаются сейчас. Нельзя считать это враньём, поскольку здесь в процесс включены совсем иные механизмы психики – она старается себя защитить.
Например, Денис показывал в телефоне на фото, какая у него яркая и крутая спортивная машина, которая стоит четыре миллиона, и он сам на неё заработал, но она осталась дома.
– Такой уход в мир фантазии или виртуальной игровой реальности, это ещё не самый проблемный вариант совладающего со стрессом поведения ребёнка. Куда опаснее избегание по типу ухода в разнообразные зависимости у взрослых. В этом отношении более защищёнными и жизнестойкими показывают себя глубоко верующие люди, – отмечает Ольга Панич.
Стоит отметить, что в Белгороде Церковный штаб помощи беженцам расположен на территории Марфо-Мариинской обители. Как рассказала координатор добровольцев Церковного штаба помощи беженцам – ассистент кафедры философии и теологии института общественных наук и массовых коммуникаций НИУ «БелГУ» Анастасия Маслакова, в последнее время поток прибывающих из ДНР, ЛНР и Украины только увеличивается.
Марфо-Мариинскому сестричеству милосердия не хватало специалистов для работы с людьми, поэтому приняли решение организовать штаб помощи, в котором были бы задействованы квалифицированные юристы, социальные работники, педагоги и психологи. Активное участие в работе штаба принимают волонтёры – студенты и преподаватели Белгородского госуниверситета.
Подробнее о деятельности штаба можно прочитать в нашем материале на сайте НИУ «БелГУ».
